Форма входа
Читем онлайн Приключения бывшего мичмана - Алексей Ловкачёв
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Убежище мы между собой называли бомбочкой. Здесь было настоящее раздолье: играй в войнуху или прятки, кричи во всю мощь своих недоразвитых легких — никто тебя не услышит. Бывало, как разгонишься по гладкому льду центрального коридора и только не зевай вовремя приседать, чтобы без проблем проскочить в дверной проем. Однажды я так разогнался, что не успел пригнуться, а дверное перекрытие оказалось на месте, и я вмазался в него лбом так, что отлетел назад, как горох от стенки. Аж самому смешно стало. Благо, что лоб был прикрыт отворотом зимней шапки, он–то и смягчил удар о бетон.
В бомбочке мы исследовали все помещения, за исключением вентиляционной секции, которую кроме меня никто не смог найти. Выгородка состояла из пары небольших помещений, куда можно было проникнуть через два лаза. Один представлял собой низкосводчатую дверь, поэтому из–за льда туда можно было попасть только ползком на брюхе. Именно так я и оказался там впервые. Потом уровень воды в бомбоубежище поднялся, и лаз стал непроходимым даже для моего щуплого тела. Другой лаз был круглого сечения, через который можно было пробраться без посторонней помощи, используя своеобразную сноровку. Я просовывал голову вместе с руками и отталкивался вперед. Даже в зимней одежде, я свободно входил в проем, проталкивал себя вперед, руками упираясь в стену, а ногами отталкиваясь от воздуха. Во время игры в прятки, я сразу же использовал только что обнаруженное потаенное место. Меня долго искали ребята, замучились бедные, но заглянуть в мою нору почему–то так никто и не догадался. Зато я издевался над ними как хотел. Если я слышал кого–нибудь, пробегающего мимо, плюющегося и чертыхающегося, я затаивался. Когда же мои товарищи уходили в другой конец бомбочки, я криком привлекал их внимание. Однако мои поддавки были тщетными. Своей тайной я решил поделиться лишь с Юриком Пентюховым. Однажды он залез в выгородку и от моей укромной находки пришел в неописуемый восторг.
Учеба ни радости, ни удовлетворения мне не доставляла. В школе я просто отбывал учебную повинность, высиживая на уроках положенное время. Самым удивительным было то, что без уважительной причины я не прогулял ни одного урока, не считая черчения. Но на то была уважительная причина, так как это был коллективный прогул всего класса.
Сначала я сидел за одной партой с хорошисткой Олей Пашевич — прямо перед учительским столом, а потом пересел к Саше Захарову, с которым мы дружили до самого окончания школы. По сравнению со мной Саша считался сильным троечником, так как он гораздо чаще меня получал четверки. За нами сидели девчонки Лена Корзун и Таня Дрозд. Когда мы начали взрослеть, то обратили внимание на классную фигуру Тани. Не зря даже физрук школы клал на нее свой глаз, а иногда и руку для поддержки, когда она выполняла сложные упражнения на брусьях. С Леной мы однажды повздорили, и она от души треснула меня по голове учебником. Чтобы помешать ей избивать меня, я попытался отнять книжку, но промахнулся и нечаянно ухватил ее за грудь. К своей нежданной радости я ощутил выпуклость заметной величины. В размерах груди я не разбирался, но мальчишеское воображение тогда поразило другое — ее приятная и невероятная упругость. Мы на мгновение замерли. Больше оторопел, конечно, я, а Лена посмотрела на меня с удивлением и укоризной. Чтобы выучить, допустим, закон Бойля — Мариотта, мне не хватило всей школьной поры. Зато мой мозг с огромным наслаждением и удивительной быстротой усвоил первый нечаянный опыт по части женской анатомии.
Из скучного и неинтересного перечня школьных предметов мне действительно нравились астрономия, география, история. Я с неподдельным любопытством слушал про таинственные звезды, планеты, созвездия, галактики, туманности.
Я с увлечением ползал по географической или политической карте мира в поисках малопонятных и экзотических названий не только на уроках, но и на переменках. Тогда у нас была модной игра «загадывание городов», которую поощряла учитель географии. Знанию карты она уделяла серьезное внимание, поэтому каждый урок гоняла нас, предлагая найти и показать материки и континенты, горы и низменности, реки и пустыни, государства и столицы. Но мои познания в географии начали накапливаться задолго до 5‑го класса и не в школе, а в спальне 45‑й квартиры, соседской, где стены были оклеены политическими картами, более подробными тех, что вывешивали на наших уроках.
В отсутствие родителей Толика мы шалили, бросались друг в друга подушками и бесились в шуточных потасовках, затем уставали и падали на чужие кровати. Тогда мой затуманенный взор вдруг останавливался на загадочном сочетании букв «Пномпень» или касался странного названия «Куала — Лумпур». Мое еще глупое, но уже пытливое сознание отгоняло обволакивающий меня сон и задавалось вопросами: что это за удивительные и экзотические названия, откуда они взялись и где находятся? Я толком еще не знал, что такое политическая или географическая карта, но глядя на соседскую стену, начинал интуитивно это понимать. У меня возникало желание найти мой родной Минск или Москву, где жили мои бабушка и дедушка. Но с этим мне не везло. Тетя Лида почти всю свою жизнь проработала на табачной фабрике, откуда и принесла упаковочную бумагу с картами зарубежных стран. Видимо, на упаковку шли отбракованные листы с типографии. Но все равно я на стене искал знакомые на слух названия. Не обнаружив их на одной карте, перебегал взглядом на другую, третью…. Друг мой спал, а я превращался в вещь в себе, словно оказывался внутри огромного глобуса, на котором висели карты мира. Нелепый квадратный глобус, бессистемно обклеенный цветными заплатками–странами, меня манил и привлекал. Вот так я начал раздвигать географические горизонты своего виртуального мира — карты мира.
Поэтому по знанию карты я оставил позади многих одноклассников даже из числа отличников. Не было случая, чтобы мы с Сашей Захаровым, с которым я сидел за одной партой, по заданию учителя не нашли столицу какого–нибудь Ватикана или даже Бутана. Впереди нас сидел главный отличник класса Аркаша Шендерович, который, испытывая затруднение, поворачивался к нам, как будто не мы, а он был двоечником. Зато, когда меня вызывали к доске, я без труда выполнял задание, и за знание карты получал пятерки.
Самым светлым воспоминанием, касающимся моей школьной учебы, была НВП — начальная военная подготовка. С большой охотой мы с Захаровым посещали уроки и факультатив по этому предмету, оставаясь после занятий в школе. В немалой степени это объяснялось тем, что там можно было сколько хочешь возиться с оружием, пусть и учебным: автоматом Калашникова (АК), ручным пулеметом Дегтярева (РПД), самозарядным карабином Симонова (СКС). И мы не отказывали себе в этом, выучив эту технику до винтика. На уроках и соревнованиях мы с легкостью перекрывали нормативы по разборке, сборке АК и даже наощупь с завязанными глазами.
Нам нравилось стрелять из мелкашек — малокалиберных винтовок ТОЗ‑8 и ТОЗ‑12[1]. Под руководством военрука Михаила Яковлевича мы приходили в спортзал. Здесь в узком коридоре, у порога, расстилали спортивный мат, а к противоположной стене прислоняли металлическую конструкцию с деревянным щитом, к которому кнопками крепили мишени. И могли часами ждать, чтобы лишний разок стрельнуть из мелкашки. Бывало, что какая–нибудь девчонка мазала или, как говорил Михаил Яковлевич «отрывала». Тогда в стене появлялась вывалившаяся рытвина, и, военрук морщился и нервничал, будто от зубной боли, представляя последствия и понимая, что дыру в стене заделать придется ему, а не кому–то другому.
Стреляли мы и из пневматической винтовки, правда, у нее был большой разброс. И вот, помню, появилась у нас пневматическая винтовка производства ГДР. Как она нам нравилась! Мы сравнивали ее достоинства с нашим оружием и снова изучали и стреляли, стреляли и изучали…. Этот единственный в нашей школе экземпляр переходил из рук в руки, и все нам в нем нравилось — и технические характеристики, например кучность боя, и необычный дизайн. Благодаря ему мы на школьных районных соревнованиях однажды неплохо выступили. Саша Захаров выбил невероятное количество очков, что поразило других участников. После него выступал я и, вдохновленный его достижениями, влупил еще больше очков — то–то был успех! В итоге я оказался первым победителем, а Саша — вторым. Хранится в памяти теплое чувство благодарности военруку школы и ветерану Великой Отечественной войны Михаилу Яковлевичу Килейникову. Частенько я поминал его добрым словом, когда служил мичманом и мне приходилось на полигонах стрелять из АКМ.
Историю в нашем классе вел директор школы Евгений Климентьевич Чигринов. Эх, был однажды у меня успех и тут! Вызвал он меня к доске отвечать урок, а я взял да и ответил просто блестяще! Евгений Климентьевич даже воскликнул:
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Приключения бывшего мичмана - Алексей Ловкачёв бесплатно.
Похожие на Приключения бывшего мичмана - Алексей Ловкачёв книги
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Доктор Данилов в роддоме, или Мужикам тут не место - Андрей Шляхов - Современная проза
- Мужчина в окне напротив - Олег Рой - Современная проза
- Волшебный свет - Фернандо Мариас - Современная проза
- Праздник похорон - Михаил Чулаки - Современная проза
- ПРАЗДНИК ПОХОРОН - Михаил Чулаки - Современная проза
- Дорога - Кормак Маккарти - Современная проза
- В кварталах дальних и печальных - Борис Рыжий - Современная проза
- Негр и скинхед - Сергей Троицкий - Современная проза
- Слуги в седлах - Пааво Ринтала - Современная проза
