Форма входа
Читем онлайн Очерки истории российской внешней разведки. Том 3 - Евгений Примаков
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Однако Ким Филби не спешил стать официальным членом коммунистической партии. Что-то удерживало его от этого. Возможно, рутина повседневной партийной работы — митинги, распространение газет и тому подобное. Не для этого готовил себя Филби. Юноша искал более эффективный путь участия в антифашистской борьбе. Он хотел проверить себя на боевой, опасной работе, убедиться в своих возможностях и готовности идти на жертвы. Филби решил уехать в Австрию, помогать там антифашистам. Австрия 1933 года была тем местом в Европе, где шла реальная борьба с фашизмом. Страна находилась на грани фашистского переворота. Обстановка усугублялась тем, что в Австрию хлынул поток беженцев из гитлеровской Германии Прогрессивные партии и организации оказывали им помощь, организовывали их нелегальную переброску в «безопасные» страны Европы. Для этого нужны были деньги, документы, а главное — люди, которые бы занимались этой связанной с риском работой. В Париже действовал Комитет помощи беженцам от фашизма.
Перед Филби встал вопрос, как связаться с австрийскими коммунистами. За советом он обратился к лектору, позднее профессору экономики Кембриджского университета Морису Доббу, который был членом Коммунистической партии Великобритании. Добб сказал: «Я наблюдаю за вами уже несколько лет и вижу ваше движение в этом направлении. Я очень рад, что вы приняли это решение».
После этого он дал Филби рекомендательное письмо к руководителю Комитета помощи беженцам.
И вот Филби в Вене. По рекомендации друзей он поселился в очень уютной комнате в квартире родителей Литци Фридман — активистки Австрийской компартии. Вскоре отношения между двумя молодыми людьми, которых связывали общность интересов и участие в рискованном деле, стали близкими.
В венской организации МОПР (Международная организация помощи революционерам) Филби пришлось выполнять множество обязанностей. Он был и казначеем ячейки, и составителем листовок, и сборщиком пожертвований. Но его главной работой было поддержание связей с коммунистами, нелегально жившими в Австрии, Венгрии и Чехословакии. Английский паспорт давал ему возможность путешествовать практически беспрепятственно.
«Обычно я брал с собой большой конверт, в котором было достаточно много бумаг, и часто кроме этого я брал еще с собой посылку, завернутую в коричневую бумагу. Что там было внутри, я понятия не имел. Могли быть деньги, могли быть инструкции, могли быть частные письма от мужа к жене. Я брал все это на полном доверии. Но если бы меня арестовали или задали вопрос, что находится в конвертах и в посылке, — вспоминает Ким Филби, — то я просто бы ответил, что кто-то из моих друзей попросил меня провезти это, а что там внутри, я не знаю. Может быть, мне задали бы вопрос: а кому вы все это везете? На это я был готов ответить: у меня есть адрес в бумажнике. Вынул бы бумажник, стал бы искать адрес и, естественно, сказал бы, что, о Боже, я забыл его в Вене. Конечно, это не самая убедительная история, но вы не всегда можете рассказывать только убедительные истории. Конспирация в то время была на любительском, очень примитивном уровне».
Столь же незамысловатым был и пароль для встреч в Праге или Будапеште — ветка мимозы. Несмотря на всю незащищенность этой курьерской деятельности, Филби утверждал, что не помнит ни одного случая, когда бы он почувствовал опасность этих поездок.
В начале 1934 года Филби полагал, что все идет к скорому захвату власти в Австрии нацистами. И хотя он с его английским, «почти дипломатическим» по престижности, паспортом мог чувствовать себя в безопасности, Филби понимал, что Литци Фридман расправы не миновать. Член компартии, наполовину еврейка, отсидевшая к тому же в тюрьме за политическую деятельность, она могла стать одной из первых жертв грядущего террора. «Если бы пришли нацисты, конечно, с ней бы покончили, — говорит Филби. — Поэтому я решил жениться на ней, дать ей английский паспорт, вернуться в Англию и продолжать партийную работу оттуда, из Англии».
Это и произошло в апреле 1934 года. Работа в Австрии, угроза фашизма, увиденная там собственными глазами, прочувствованная сердцем и понятая умом, оказали сильнейшее воздействие на окончательное формирование у Кима Филби коммунистических убеждений. Первым его шагом по приезде в Лондон было обращение в штаб-квартиру Коммунистической партии Великобритании с просьбой о приеме в ее ряды.
— Где вы были? — спросили его там. — Кто вы такой?
— Я был в Австрии, принимал участие в восстании.
— Ну, эго мы должны проверить. Партия там находится на нелегальном положении, поэтому сделать это нелегко. Приходите недель через шесть.
Эти шесть недель были, пожалуй, поворотным временем в судьбе Кима Филби. Он так никогда и не стал членом компартии, оставаясь коммунистом всю жизнь. Его последней «коммунистической акцией» было участие в первомайской демонстрации 1934 года.
Ким Филби не знал, что советская внешняя разведка давно уже обратила на него внимание. Еще когда он учился в Кембридже, его заметили как способного и честного юношу, который задумался над своим местом в жизни в борьбе за лучшую долю человечества. Знала советская разведка и о пребывании Филби в Австрии, его участии в антифашистской работе, о его желании примкнуть к английским коммунистам. Но ведь есть и другой путь борьбы — подпольная работа, путь опасный, но благородный. Разведка решила предложить его Киму Филби.
Филби рассказывает: «К счастью, еще до того, как закончился этот шестинедельный период, меня нашла одна моя знакомая по Австрии и спросила, не хотел ли бы я встретиться с одним очень важным человеком, который может меня заинтересовать. (Эта знакомая Филби носила имя Эдит Тюдор Харт. — Лет.)
— Конечно, — ответил я, не колеблясь.
И через два или три дня мы отправились с ней в длительное путешествие по городу, беря такси, спускаясь в метро, идя пешком, неожиданно останавливая такси и пересаживаясь в другое.
— Ким, я вас очень прошу, не спешите, потому что мне нужно запомнить как можно больше деталей.
— Я понимаю, я не буду спешить.
Одним словом, это было очень сложное путешествие, длившееся несколько часов. И закончилось оно в середине дня в Риджентс-парке в Лондоне. Там мы увидели человека, который сидел на скамейке. Моя знакомая подвела меня к нему и сказала: «Вот тот человек, о котором мы с вами говорили».
— Здравствуйте, — сказал я.
Человек на скамейке пожал мне руку. Я увидел, как моя знакомая из Австрии быстро уходит от нас. Больше я ее никогда не видел. А я остался с этим человеком. Он начал расспрашивать меня о моих взглядах, о моей деятельности. Большей частью мы говорили по-немецки. После долгой беседы он сказал мне:
— Я знаю, что вы хотите вступить в коммунистическую партию. Вы станете одним из многих тысяч коммунистов. Вы будете иметь прямую связь с рабочим классом. Прямую связь. Однако вы по образованию, по внешности и по происхождению — буржуа. И впереди у вас могла бы быть буржуазная карьера. А нам нужны люди, которые могут войти именно в буржуазию. От нас войти.
Я не задавал ему каких-либо конкретных вопросов о нем самом. И, честно говоря, я даже не знал тогда, откуда он, кого он представляет — Советский Союз или Коминтерн. Но смысл этого разговора заключался в том, что он предлагал мне очень интересное будущее, очень интересное занятие и перспективы, с тем чтобы я, находясь на интересных должностях, давал ту информацию, какую обычно коммунисты получить не могут.
— Другими словами, вы просто вежливо спрашиваете меня, не соглашусь ли я быть агентом глубокого проникновения?
— Именно это я и хочу вам предложить.
Мне все это чрезвычайно понравилось. Мое будущее выглядело теперь романтически. И хотя потом я понял, что деятельность моя не всегда могла быть определена словом «романтическая», а была эта деятельность трудной, будничной, иногда очень тяжелой, но тогда я не знал этого. Да если бы и знал, может быть, все равно дал бы тот же самый ответ.
— Я согласен, — сказал я.
Мы условились встретиться с ним через две недели».
Эта беседа в Риджентс-парке состоялась в начале июня 1934 года. Человеком на скамейке был советский разведчик-нелегал Арнольд Дейч, он же Отто. Филби с этого времени в оперативной переписке стал именоваться «Зенхен», что в переводе с немецкого на русский означает «Сынок».
Итак, в июне 1934 года Ким Филби начал свою работу в советской разведке. Первое, что попросил его сделать Дейч, это прекратить все контакты с коммунистами, с людьми, даже просто сочувствовавшими коммунистам, чтобы выглядеть безупречным в глазах английского истеблишмента. Жена Филби Литци, которая знала о его связи с советской разведкой, должна была сделать то же самое. Нужно было также избавиться от левой литературы в домашней библиотеке. Второе, что предстояло сделать Филби, — это внимательно присмотреться к своим друзьям и знакомым, в том числе по Кембриджу, с точки зрения их пригодности для работы в разведке. И наконец, третье — определить свою карьеру, опять же с точки зрения решения разведывательных задач.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Очерки истории российской внешней разведки. Том 3 - Евгений Примаков бесплатно.
Похожие на Очерки истории российской внешней разведки. Том 3 - Евгений Примаков книги
- КГБ в Англии - Олег Царев - Военное
- 26 главных разведчиков России - Леонид Млечин - Военное
- Непридуманная история Второй мировой - Александр Никонов - Военное
- Шпионаж по-советски. Объекты и агенты советской разведки - Дэвид Даллин - Военное / Прочая документальная литература / История
- Алтарь Отечества. Альманах. Том 4 - Альманах Российский колокол - Биографии и Мемуары / Военное / Поэзия / О войне
- Начальники советской внешней разведки - Владимир Антонов - Военное
- Стратегические операции люфтваффе. От Варшавы до Москвы. 1939-1941 - Дмитрий Зубов - Военное
- Разведка Сталина на пороге войны. Воспоминания руководителей спецслужб - Павел Анатольевич Судоплатов - Военное / Прочая документальная литература / Публицистика
- Негласные войны. История специальных служб 1919-1945. Книга вторая. Война. Том первый - Игорь Иосифович Ландер - Военное
- Блицкриг: как это делается? Секрет «молниеносной войны» - Юрий Мухин - Военное
