почему я продолжаю выполнять её деструктивную по своей сути просьбу?
Но тем не менее – я работал над технологией разрыва истинной связи, и как следствие, – исчезновения метки истинности. Противоестественно, дико. Кроме разве что тех случаев, о которых я говорил Диаре раньше – для кого я начал этот непопулярный проект… Для тех несчастных Драконов и Дракониц, что пережили свою истинную пару. Что ж. Раз таково желание моей Диары – я доведу эту работу до конца.
И пусть она послужит на благо драконьему роду… даже если будет стоить своему создателю сердца.
Я уже определился, что если Диа будет настаивать – я сделаю инъекцию разработанного препарата только ей. Но не себе. Хотя она, разумеется, будет думать, что мы оба “освободились”. Я не желаю “освобождаться”. Это выбор, как говорит моя, пока ещё Истинная. Но для меня – она всегда будет Истинной. Даже если я для неё стану чужим.
Собственное будущее представлялось мне довольно мрачным и бесперспективным. Окрашенным в такие же серые тона, как и прошлое.
Я буду не жить, но существовать. Вести проекты, читать лекции. Может даже изредка пересекаться с Диарой, хотя… уверен, её отец позаботится, чтобы мы больше никогда не увиделись.
А Диа… такая умная, но такая наивная. Верит, что Правитель Змеев примет осознанное решение. Мои же наблюдения за Правителем Ароном говорят о том, что это импульсивный мстительный персонаж, не лишённый широты взглядов и своеобразного благородства. Но все свои условно-положительные качества Владыка Змеев применяет очень своеобразно и когда ему самому это удобно. Любопытный, интересный, поведенчески – во многом Дракон, а не Змей. Но Змеиное нутро в критической ситуации у него начинает преобладать. И его псевдопорывистость оказывается занимательной многоходовкой. Особенно если он играет в четыре руки со своим лучшим другом и первым помощником – Серебряным Змеем. Тут шансов обыграть этих скользких типов практически нет.
А впрочем, любовь всей моей жизни сказала, что я гений.
Может, попытаться?
Ну и что, что “один против всех”?
Можно подумать, когда-то было иначе.
Я люблю своих братьев и любил отца… мать я помню смутно, но, кажется – её я тоже любил. Но при этом никого не пускал в свою душу. Привык быть один, умел быть один. Я впустил только её. Диару.
А ей… оказалось, ей это не нужно.
Поделом мне.
Но сейчас я проживал короткий светлый промежуток своей жизни. Дни, если повезёт – недели счастья рядом с ней. Против лет, а если не повезёт, то и веков – беспросветного серого одиночества.
Я сконцентрировался и запер эти размышления в самой дальней комнате бесконечно большого дворца своего разума.
На самом деле я путешествовал в своих мыслях пару мгновений. Диа за это время успела сделать лишь один вдох, а я – прожил своё гипотетическое безрадостное будущее и мысленно поправил сложные формулы в трёх перспективных проектах. И прикинул, успею ли написать для неё ещё одну историю. Разу уж ей понравились мои сказочные “Хроники Мора-Ви и Аскарда”. На память. Историю о нас. Прогноз, которому не суждено сбыться. Возможно… возможно, успею, хоть и маловероятно.
Я вернулся в настоящий момент.
И снова почувствовал, что Диара сидит у меня на коленях. Мы оба расположились на кресле в моём кабинете. Она смеётся, обнимает меня за шею. Через распахнутое настежь окно проникает свежайший лесной воздух. Перед нами маленький, круглый столик с закусками и напитками. Диа пьёт лучшее аскардское вино. И я чувствую его цветочно-плодовые ноты на её губах, каждый раз, когда она дарит мне короткий поцелуй.
Я не был в жизни счастливее, и, видимо – уже не буду.
Я обнимаю её за талию. Прижимаю к себе. И вдруг – ловлю мимолётное ощущение надвигающейся катастрофы. Словно такое уже было раньше.
