как могут делать только вояки, живущие даже вне боевых миссий по уставу, кивнул, продолжая раздражать меня пристальным взглядом, от которого кусок в горло не лез.
- И на челноке после взрыва ничего особенного не происходило, - то ли вопросительно, то ли утвердительно произнес мужчина.
- Ничего, - помотала я головой. - Я ничего необычного не видела, если меня кто-то об этом спросит.
Грегор снова кивнул.
- А если бы... увидела, это мне чем-то грозило? - все же рискнула уточнить.
- Нам запрещено демонстрировать силу тира вне своей системы. Даже для спасения жизни. Даже в присутствии... леи, которой Тирия в качестве исключения предоставит убежище за неимением альтернативы, - пояснил ниган Шор. - Дайнагоны наверняка захотят с тобой пообщаться и даже могут при желании выяснить правду, используя присущию только им силу тира, но не станут этого делать. Поверят на слово, так как любая женщина для тирианцев неприкосновенна.
"Даже лея" - почти читалось в конце этой фразы.
- Ясно, - я все же нашла в себе силы засунуть в рот кусочек мяса, хотя вкуса его совершенно не почувствовала. Словно резину жевала, да простят меня приготовившие эту пищу тирианские андроиды.
Холодный. Бесчувственный. Равнодушный. Непробиваемый.
Вот ты какой, настоящий Грегор Шор, а не тот измученный пленом мужчина, с которым мы спасались с корабля пиратов.
О, космос...
И несмотря на все это, сердце все равно трепетало. Все мое существо все равно тянулось к объекту моей бессмысленной и беспощадной влюбленности.
- После прибытия в Тирию моя семья поможет тебе всем необходимым, - пообещал тирианец все тем же официальным тоном.
- Буду благодарна, - согласилась я.
Уходи уже, пожалуйста. Видеть твою суровую и бездушную морду не желаю.
Слышать равнодушный холод в твоем вежливом и наскозь уважительном, но отстраненном тоне голоса тоже.
Ох, голос тирианца все равно пробирал меня до костей. От него внутренности крутило, как в центрифуге, а в копчике сладко стреляло, в противовес сути нашей беседы.
Мать моя сигойна, да что со мной не так?
Я вернулась к уже остывшей пище, считая, что формальности улажены и разговор заглох.
Грегор, видимо, нашел свою миссию выполненной и решил покинуть кают-компанию.
Правда, остановился у самого порога и уточнил напоследок:
- С господином Нором не возникло проблем? Не думал, что... отец отправит за мной именно его.
Последнее было сказано сквозь зубы, словно Этис Нор виновен в том, что власти Тирии бросили нигана Шора на погибель на моргианском крейсере, а его родителю пришлось изыскивать другие, более радикальные способы, чтобы спасти попавшего в переплет сына, обратившись за помощью даже к преступнику и отщепенцу, энергетическому инвалиду, коим Этиса сделали эти самые хваленые власти за пока неведомые мне пригрешения.
Я чуть не поперхнулась от неожиданности.
- Я благодарна всей команде “Пламени” за помощь и поддержку. Доку Леви и... капитану Этису особенно, - сообщила почти едко.
Захотелось защитить командира миссии перед лицом Грегора, потому что от господина Нора я увидела только заботу и участие в своей судьбе. Не формальное, а искреннее и... человечное. И плевать мне на то, кем этого мужчину там, в их распрекрасной Тирии считают и как к нему относятся.
“И он твой единственный шанс на личную жизнь, Лали,” - издевательски заметил внутренний голос.
- Изгнанникам и предателям сложно доверять, - туманно пояснил Грегор.
- С учетом того, что этот изгнанник ринулся тебе на выручку, я бы не стала говорить о нем подобные вещи, - взорвалась я, чувствуя, как почти привычно наэлектризовываются волосы на макушке, а кончики пальцев начинает печь. Даже выпустила столовый прибор из руки, потому что толстый пластик неожиданно нагрелся, причиняя боль.
- Отец достойно оплатил его услуги, - хмыкнул Грегор. - К тому же на нем долг жизни перед моей семьей.
Но я-то помню, как ты с облегчением радовался, когда увидел на навигационной панели челнока тирианский флагер и услышал голос капитана по переговорнику.
Видимо не в себе был, раз и ко мне относился нормально, и с Этисом общался, как со старым приятелем.
Вот будто я с другим разумным столько времени в плену проторчала. Будто чьи-то чужие раны лечила. Будто какой-то другой Грегор Шор стал мне кем-то вроде товарища и даже... друга. И объекта симпатии, на самом деле, но об этом никто никогда не узнает.
- Я-то не платила. Он помогает мне просто так, - пожала я плечами. - Даже с учетом того, что я лея, а не ваши эти несравненные неи, над которыми вы трясетесь, словно они - божества воплоти.
Ох, кажется, меня понесло. Да, у меня такое очень редко, но бывает. Вспышки, свойственные всем сигойнам, даже таким нетипичным и отрезанным от общин и соплеменников, как я.
- Капитан Нор не показал мне разницы, да и вообще увидел во мне обычную женщину, в отличие от вас, "нормальных" тирианцев, - почти выкрикнула, тут же устыдившись своего порыва.
Грегор Шор замер. Чуть качнулся, будто я его ударила. На короткий миг его маска треснула, обнажив что-то... знакомое и близкое моей сущности, но затем снова покрылась льдом отчуждения с ноткой еле уловимого раздражения.
Я не понимаю этого мужчину. Вообще. Ни капельки.
Его словно шатает из стороны в сторону. Словно он пребывает в каком-то только ему ведомом раздрае. Не внешне, а где-то там, под слоем ледяной брони истинного и непробиваемого воина, для которого любое проявление чувств лишнее.
Я видела тебя другим, Грегор Шор. Когда же ты был настоящим?
- В таком случае не препятствую искать защиты у того, за кого ты с такой страстью вступаешься, лея Лайла, - ровным тоном произнес Грегор. - Но и помощь моей семьи советую принять. Я умею быть благодарным тем, кто помог мне спасти мою жизнь. Пусть сделал это и спасая свою собственную. Приятного приема пищи.
Тирианец уже давно ушел, а я только спустя непонятно сколько минут смогла сделать полноценный глубокий вдох и резко стерла слезинку, скатившуюся с уголка глаза.
Бездушная скотина, вот ты кто, ниган Шор. Жуткий, лишенный чувств монстр-вояка, чуждый до чьих-то переживаний и вынужденно испытывающий благодарность к той, к кому относишься, как к бесполому существу. Пусть и с уважением, которое вашими правилами принято выказывать любым женщинам.
Мне не больно. Совершенно не больно.
Я камень, а не кувшин.
- Да и катись к верданскому ящеру, - пробормотала, хватая уже остывшую вилку и с яростью втыкая его в жареное мясо
