А вот с серебряного рудника вести не радуют: добыча драгметалла продолжает снижаться. Похоже, лежащую на поверхности и в самых верхних слоях грунта руду уже всю выбрали, а извлечение из более глубоких горизонтов сразу же оборачивается резким увеличением трудозатрат. Надо дать задание Чираку-Шудаю – пусть посчитает баланс расходов и стоимости получаемого серебра со свинцом, и выдаст заключение о рентабельности дальнейшей разработки месторождения. Может быть, уже пришла пора сворачивать проект. По большому счёту, объём прибыли с продажи медной руды и чернового металла уже давно перекрывает оный от штамповки эквивалентов вохейских чинвов. А если на экспорт гнать рафинированную медь и электропроводку, то тем более. Так что много от ликвидации этого направления не потеряем. На крайний случай, оставим добычу аргентума для технических нужд – если не париться с чеканкой монеты, собственное серебро должно выходить дешевле импортного. В крайнем случае, если игра не будет стоить свеч, можно отдать всё на откуп частникам – да тем же местным тенхорабитам хотя бы.
Следующая бумага: отчёт писца столичной полиции, ответственного за надзор над Темануем Молодым, о времяпровождении и контактах поднадзорного объекта. «Исправно служит помощником командира Сто четвёрого ополченческого цаба…. Среди сослуживцев и подчинённых пользуется уважением…. Аттестация со стороны летинату Тонуке самая положительная…. В свободное время читает книги о военном искусстве, истории и описания стран и народов…. Вне службы общается в основном с тэкое Каноку и тэми Комадаривой…. Связей с лицами из списка подозреваемых в принадлежности или сочувствии «Истинным дареоям» не выявлено…. Антигосударственных высказываний в частных беседах не допускает, при попытках агента «Огу» завести разговор об участии поднадзорного в мятеже, раздражается, отделываясь общими фразами о собственной наивности. По личному мнению агента «Огу» – не похоже, что скрывает свои истинные мысли или намерения, а скорее действительно осознаёт свои ошибки….» В общем – идеальный портрет помилованного и деятельно раскаявшегося бунтовщика. Хотелось бы верить….
И интересно, о чём таком Темануй общается с Каноку и Комадаривой? Надеюсь, не планы по свержению Солнцеликой и Духами Хранимой и захвату власти наследником строят? А то после участия моего первенца в деятельности «Истинных дареоев» я ничему бы уже не удивился. Хрен знает, что в головах у «племени молодого незнакомого».
«Записывай» – говорю Кутукори – «Начальнику Четвёртого стола дать распоряжение своим подчинённым выяснить, о чём именно беседуют Темануй с тэкое и тэми. Делать это строго в тайне, привлекать только проверенных людей».
А это что за хрень…. Кто это у нас такой внимательный? Ага, первый заместитель командира особой церемониально-караульной сотни «пану макаки» старший летинату Рохоки – фактически же начальник дворцовой охраны. «Особая церемониально-караульная» делилась у нас на примерно равные по численности части: спецподразделение, немалое число бойцов которого сейчас работает на Иханаре, и на собственно охрану, в свою очередь разделявшуюся на тех, кто красиво марширует и монументально стоит возле ворот дворца типулу-таками, и менее заметных и внушительных, но занимающихся реальным обеспечением безопасности правительницы с семейством, а заодно и прочих важных государственных лиц. Вот как раз за всю эту рутину, не находящуюся на виду папуасов, любящих поглазеть на смену караулов возле резиденции властительницы Пеу, и отвечал Рохоки.
Впрочем, офицер не только внимательный, но и инициативный…. И довольно храбрый. О мотивации его же можно только догадываться. Разумеется, всех силовиков, начиная от только выпущенных с военного «факультета» Обители кандидатов в офицеры и выше, я знаю в лицо, но надо будет побеседовать со столь серьёзно относящимся к своим служебным обязанностям гвардейцем.
Читаю доклад на второй раз. И как мне реагировать? Никак, наверное. А письмо лучше уничтожить – дабы у чрезмерно серьёзно относящегося к своей службе старшего летинату не было в дальнейшем неприятностей.
Так, дальше…. «Письма трудящихся». В смысле – жалобы, предложения и прочее от частных лиц. Практически на автопилоте просматриваю послания от подданных типулу-таками, тут же передаю их секретарю, сопровождая устными резолюциями: «Оставить без рассмотрения… передать начальнику столичной стражи для разбирательства… пусть Тагор разберётся с этим незаслуженно непринятым в Обитель отпрыском…». Ага, опять очередной непризнанный непосредственным начальством автор гениального проекта… Лениво и без особого интереса пробегаю глазами по старательно выведенным строчкам. При виде тщательно прописанных значков адаптированного к особенностям папуасского языка вохейского «народного» письма, почему-то кажется, что у автора проблемы с почерком, и при занесении своих мыслей на бумагу он старался как мог. А ведь в этом что-то есть…. Как зовут написавшего сей прожект младшего писца – Мутонуй, кажется?
Предлагал данный скромный чиновник министерства внутренних дел ни много ни мало систему всеобщего учёта населения, для чего, по его идее, требовалось присваивать каждому по достижении определённого возраста номер, который вносится в полицейскую картотеку. А уже там будут содержаться данные о человеке: имя, дата и место рождения, описание внешности и всё остальное, годящееся для идентификации. Причём номер не просто присваивается, а вытатуировывается на груди или плече.
Передаю письмо Кутукори: «Составь распоряжение начальнику Четвёртого стола, дабы он прислал младшего писца Мутонуя ко мне в обычные часы приёма. В ближайшие дни». Мой неизменный помощник смотрит несколько удивлённо: дескать, чего же такого особенного придумал какой-то мелкий клерк, что самого Сонаваралингу-таки заинтересовало.
Идея неплохая. Правда, стоит немного дополнить: две первые цифры личного номера будут означать провинцию, в которой человек появился на свет (ну или где нанесли татуировку), следующие три или четыре – населённый пункт (опять же – откуда родом или где проживал в момент нанесения номера), а дальше уже пойдут собственно личные данные. Хорошо бы, конечно, ещё и число, месяц, год рождения для большей точности набивать. Но тогда слишком уж длинный ряд цифр получится. Впрочем, если ограничиться двумя последними цифрами года и месяцем появления на свет, то может и не так длинно получиться. Да и с населёнными пунктами можно сильно не заморачиваться, присваивая близкорасположенным деревням один номер – тогда для обозначения места «клеймения» гарантировано хватит двух знаков.
Итого: четыре цифры для места, четыре для даты рождения. По той статистике, которой я располагаю, в год на Пеу рождается меньше двадцати тысяч детей. Если раскидать это число на пять сотен «сельсоветов» и двенадцать месяцев, получается неполная пара десятков подлежащих учёту граждан в каждой административной единице. И это, если отвлечься от младенческой смертности – некоторые меры, продвигаемые с моей подачи, конечно, позволяют сейчас доживать до взрослого возраста куда большему проценту папуасов, но всё равно, из семи-восьми детей, рождаемых в течение жизни средней туземкой, до двенадцати лет, в которые автор проекта предлагает проводить «паспортизацию», дотягивали, хорошо, если половина. Так что трех цифр должно хватить с очень большим избытком.
Тут некстати вспомнилось, что подобное, кажется, немцы в концлагерях практиковали. Интересно, как, в связи с этим, к предложенному новшеству отнесутся ирсийские коммунары со своим гуманизмом и прочими общечеловеческими ценностями? Проблем с заключением договора о всестороннем сотрудничестве не возникло бы.
Глава 17
Глава семнадцатая
В которой герой воочию общается тем, с кем он ранее был знаком только заочно, а также лишается весьма ценных кадров.
Палеовийская эскадра стояла на одном месте, почти в середине Мархонского залива, в недосягаемости нашей береговой артиллерии. И мне оставалось только в очередной раз материть про себя расчеты батарей, которые должны были если не остановить врага, то хотя бы попытаться это сделать, и уж точно предупредить о его появлении. Но как и в случае с прошлогодним налётом, прошляпили. Впрочем, куда больше грядущих кар проштрафившимся сухопутным морякам сейчас меня занимало странное поведение тюленеловов. Вместо того, чтобы воспользоваться проколом моих пушкарей (артиллеристами после такого позора их язык называть не поворачивается), стоят себе спокойно на якорях: два «средних» транспортника, «Далекоплывущий» и, если я ничего не путаю, ракетный катер.
