про «орды варваров» и что-то рушилось. Вроде из-за религии как раз.
— Ну, всё когда-то падает. А новые религии — это сущая беда. Как профессиональный святой, заверяю вас.
Тардеш опасно посмотрел на него.
— Как профессиональный «душитель религий» и «угнетатель свобод» заявляю вам — довольно опасно шутить на эти темы с представителем нашего, как вы там называете, «режима». Если я обижусь, для меня ваша «святость» не будет иметь значения. Я же атеист.
— И это прискорбно. Я вовсе не называю просвещённую Республику каким-то «режимом», да и «душитель свобод» из вас пока только начинающий, насколько мне известно. А пока вы не обиделись, товарищ драгонарий, позвольте передать Вам, торжественное приглашение императора — и с поклоном протянул ему свиток, уложенный в коробочку.
Тардеш повертел в руках свиток, а потом поднял глазницы на бодхисаттву, и беспомощно разведя руки, произнёс:
— Извините, но иероглифы — моё слабое место. Не прочтёте ли?
Тот улыбнулся:
— Император и императрица приглашают господина драгонария с сопровождающими лицами на пир в честь первого полнолуния. Будут присутствовать только друзья и члены семьи. Это большая честь, — добавил он уже от себя.
«Конечно большая — стоило им помахать перед носом независимостью, как этот император готов собственного сына в мясорубку засунуть, чего уж тут на какой-то пир скупиться?» — подумал Тардеш, а вслух спросил:
— Вы местный язык тоже в результате просветления выучили?
— Нет, отнюдь. В результате плена, — и повернулся, чтобы уйти.
— Нет, постойте, господин Сэнсей! — крикнул Тардеш вдогонку:
— Вы воевали?
— Да. Был артиллерийским офицером. Командовал артиллерийской батареей — представляете меня в мундире?
— Да, отчасти... — медленно ответил призрак, напряженно соображая. Командир батареи, центурион баллистариев, даже не легат — слишком мелкая пешка, но, учитывая, какого положения он добился, карьера должна быть неординарная. Тем более с кастовой системой у людей, переход из кшатрия-воина в брахманы-наставники случается не каждый день, даже не каждое десятилетие. Академия недавно отслеживала подобные случаи среди государств союзных рас. Если расспросить поподробнее, можно достаточно точно выяснить прошлое этой загадочной фигуры — кто знает, может тогда Республике удастся заполучить драгоценнейшего из агентов в этой империи!
— И как вы попали в плен?
— Была война. Между моей страной и страной, где люди следуют обычаям, и говорят на языке, похожем на местный. В этом отношении Земля, как витрина выставки — какая раса не встречается во Вселенной, так обязательно найдётся на земле народ, который был их прообразом. Поищите на карте планеты Земля такие города как Петербург, Мудкен, Нагасаки... может, и узнаете что-то о той жизни, от которой я отрёкся.
— Очень интересно, — сказал Тардеш, пытаясь запомнить сообщённые ему детали, чтобы потом, на Амале, умные головы из разведки всё это проверили. Чуши про Землю, он, конечно не поверил. А война в этой провинции была только одна. Последний город, несомненно, местный, а первые два надо поискать на глобусе Даэны.
— Я буду рад принять приглашения императора, сэнсей... сан. Надеюсь, мы ещё поговорим с вами.
— Я тоже надеюсь. До свидания, — по-доброму попрощался Сэнсей, в свою очередь тоже подумав про Тардеша: «Не верит что я с Земли, шпиономан. А ведь и не поверит. Ну и пусть твои умные головы из разведки поищут теперь на „глобусе Даэны“ город Петербург. Его и на Земле-то теперь не найдёшь...».
Ночью Белая Императрица позвала к себе Уэно и «ещё один верный дочери меч», из числа тех, что как раз вызывались вне очереди дежурить у покоев Третьей Принцессы. Провозившись со смесями в лаборатории, она вышла в сопровождении трёх фрейлин и охраны из двух гвардейцев из северо-восточных покоев и отправилась к палатам, занятым Наместником Нагадо, держа в руках небольшой кувшинчик с лекарствами. Несмотря на просьбы сопровождавших её дам, ношу свою она не доверила никому.
В крыле, прежде занимаемым Первой Супругой ещё оставались следы недавнего запустения. После трагической гибели Старшей Императрицы и придворные, и слуги как-то не выражали особого энтузиазма путешествовать по проклятой части замка. Ныне же, после спешной приборки, самые обветшалые стены были затянуты красной материей — цветами Хакамады, или даже флагами, завешивающими переходы и тупики. Жених Фу-но найси опасливо косился на них, но Белая Императрица только смеялась над его страхами. Острый нюх бывшей травницы подсказал, что в засаде, спрятавшись в тени перехода у последней ширмы, был только один, очень сильно пахнущий страхом и горелой кожей лучник. У двери же сидели два вооруженных до зубов самурая, навстречу которым сразу, сделав шаг вперёд, выступили гвардейцы.
— Позовите мне вашего господина. Быстро.
Они замялись. Конечно, кто она такая и в чём виновата, должен был знать каждый слуга Хакамады. Но ослушаться самой Императрицы в её доме?! Они колебались только минуту.
Уэно усмехнулся, глядя, как они оба сорвались:
— Госпожа, вы даже вражеской армии могли бы приказывать.
— Могла бы. Но на счастье, их нет в этом городе.
Уэно пожал плечами.
Раздвижная дверь открылась, и императрица почувствовала, как вспотел занервничавший лучник в засаде за их спиной. В дверном проёме стоял сам бастард в сопровождении желтоглазого старика-самурая, уже с наплечниками армейского генерала. Ну, надо же. Генерала себе нашел. Тот спешно прикрыл лицо. Знакомый?!
Минуту они разглядывали друг друга молча. Наконец гость первым разомкнул губы:
— Императрица-юрэй лично пришла навестить меня в столь неурочный час?! Что же скажут сплетники про подобные визиты?!
— А мы не будем им рассказывать, — холодно отрезала мать невесты, остановив руку своего сопровождающего. От бастарда Хакамады тоже всё ещё здорово пахло горелым — только шелками и топливом: — Скажите, чтоб ваш стрелок из засады опустил оружие и перестал нервничать. Не дай боги, его рука дрогнет и он промахнётся — стрела может попасть и в вас.
Эйро и старик-самурай не выказали удивления, но их телохранители испуганно переглянулись. Да-да, пожалуйста — больше историй про колдовство Белой Императрицы! Это пойдёт только на пользу.
— Надеюсь, что нас минет подобная участь, — усмехнулся наместник и закашлялся: — Так чем обязан?!
— Ваш кашель, — она без лишних околичностей протянула ему кувшинчик: — Ведь вы подхватили воспаление после шутки фрейлин, не храбритесь, недуг трудно скрыть от ученицы Лхасы. Это поможет вам встать на ноги и не разболеться перед грядущим пиром.
Эйро не принял дара,
