Форма входа
Читем онлайн Зоино золото - Филип Сингтон
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Он хмурится.
— Недостаточно? Я не понимаю.
Она секунду смотрит на него, потом переключает передачу и уезжает. Что-то подсказывает ему, что больше он Керстин не увидит.
Сканер установлен на металлической раме размером три фута на пять. Линзы и инфракрасный фонарь прикручены к платформе, которая скользит вверх-вниз по высокой механической стреле. Сама стрела движется горизонтально вдоль переднего края рамы. Сверху свисают кабели, подключенные к моторам, трансформаторам, компьютерам и большому монитору высокого разрешения.
У доктора Ларса Хальворсена седые волосы и холодные манеры хирурга. Он и лаборанты советуют Эллиоту держаться подальше от установки. Они говорят, что очень важно избежать вибрации во время сканирования. Чуть пошевелишься — и результаты псу под хвост. Он сидит в конце затемненной комнаты, пытаясь разглядеть проявляющуюся на экране, линия за линией, картину. Автопортрет Зои лежит на боку, зажатый в прочной металлической раме. Так удобнее. Они объясняют, что результат тем лучше, чем меньше расстояние, которое сканирующему глазку приходится проходить по вертикали. В любом случае, картина появится на экране в нормальном положении.
Керстин была права: они рады возможности испытать свою систему на подобном объекте. Через несколько минут наладки сканера Эллиот понимает, что они уже забыли о его присутствии.
Инфракрасный фонарь излучает и видимый свет тоже. В его красноватом сиянии золото мерцает, словно угольки гаснущего костра. Эллиот видит маленькую железную печку в двухкомнатной квартирке на чердаке дома по улице Сезанна, видит Алена Азрия, рыскающего по студии, горящего желанием узнать секреты Фудзиты, жаждущего стать посвященным. Скорее всего, парижский автопортрет был написан в год, когда Ален познакомился с Зоей. Эллиот чувствует голод Алена. Посвящение предполагает уникальность. Это куда лучше, чем признание. Никто больше не вспомнит о твоих врожденных изъянах. Многие ли тунисские евреи награждены орденом Почетного легиона?
Вверху монитора появляется единственная яркая полоса. Сканирующая система может похвастать четырьмя тысячами оттенков серого — значительное усовершенствование. Но пока ничего не видно, кроме слабого завитка тени. Один из лаборантов говорит что-то о следах угля. Доктор Хальворсен приказывает ему отрегулировать контрастность.
Он не просто понимает жажду Алена — он чувствует ее. Равно как и горечь детской потери, неизбывное чувство чего-то утраченного, оставленной где-то части себя самого, которую уже никогда не найти. Ему знакомо стремление Карла Чильбума выступить в роли спасителя, его надежда построить любовь и верность на фундаменте благодарности. Как будто это могло сработать.
Более того, он знает, каково это — не заслуживать ребенка. Знать, что без тебя ей будет лучше, как бы ты ни хотел обратного.
Жизнь Зои — зеркало, созданное специально для него. Он видит себя в нем, замершего на мгновение, словно на портрете, свою пойманную, постигнутую сущность.
Керстин права: он пришел за секретами Зои, но нашел совсем другое.
Сканер заканчивает еще один вертикальный проход. Лаборанты сгрудились у монитора. Доктор Хальворсен на что-то показывает, описывая пальцем круги. На руке у него обручальное кольцо. Они спорят о четкости изображения, о том, не слишком ли много света отражает золото. Сканер проходит по нарисованным глазам Зои.
Он все время ждал его в студии, позолоченный и готовый: портрет Маркуса Эллиота. Последняя работа Зои. Особый заказ, не предназначенный для аукциона или перепродажи. Работа, место которой в самой частной из всех коллекций. Живому — от мертвой, золотой дар.
Он вместе с Зоей проходит по залам галереи: матиссы и пикассо Сергея Щукина, гогены и вангоги Ивана Морозова. Он останавливается перед любимой картиной Зои, «Воспоминанием о саде в Эттене». Он идет по пятнистой дороге, исчезающей за горизонтом. С каждым шагом он чувствует, как солнце греет спину. Он видит красоту цветущего сада.
Сканер проходит по алому рту Зои.
Доктор Хальворсен склоняется над экраном.
— Видите? Что это?
Лаборанты чем-то возбуждены.
— Это уголь. Никакого сомнения.
Хальворсен оборачивается через плечо.
— Мистер Эллиот? Хотите взглянуть?
Он стоит у дверей галереи, тех самых, что Андрей Буров открыл перед Зоей весной 1918-го. Он может вернуться в любой момент и побродить по залам. Картины всегда будут там. А пока можно выйти обратно на свет.
— Ларе.
Лаборант хватает доктора Хальворсена за рукав. Из-под основания сканирующей стрелы раздается натужный скрежет.
— Выключай.
Кто-то щелкает рубильником. Сканер содрогается и замирает. Лаборанты, стеная, выпрямляются. Это явно не в первый раз.
Доктор Хальворсен безнадежно качает головой.
— Прошу прощения, мистер Эллиот. Простейшая деталь — и постоянно выходит из строя. Нам надо заменить один из моторов. — Он смотрит на часы. — Это займет какое-то время. Возможно, вам лучше вернуться завтра.
Фонарь еще горит, бросая розовый круг на золоченую поверхность. Похоже на закатное солнце.
Оно словно греет его изнутри, придавая ему силы. Он вскакивает на ноги.
— Ничего, все в порядке. Ваша машина может видеть, да? Сквозь золото?
Доктор Хальворсен складывает руки на груди.
— О да, конечно. Столь тонкий слой металла почти что прозрачен. Надо только подобрать длину волны.
— Можно я тогда заберу картину?
Лаборанты переглядываются.
— Но мы только начали сканирование. Я думал, вы хотите, чтобы мы обнаружили некое изображение внутри.
— Вы правы. Я думаю… — Эллиот кивает сам себе. Он хочет понять, уверен ли, и обнаруживает, что уверен. — Думаю, я уже увидел все, что нужно.
Он заворачивает картину и выносит ее на улицу. Туман почти растаял под вечерним солнцем. Незнакомый пейзаж оглушает множеством резких деталей.
Далеко ли до ближайшей автобусной остановки? А до его машины с пустым баком?
Гудок. «Фольксваген» Керстин стоит у ворот. Она все-таки решила дождаться его.
Он подходит. Борется с собой, чтобы не побежать.
— Снова следишь за мной? Я не ошибся?
Она косится на него, не вполне понимая, шутка ли это.
— Ты псих. Ты это знаешь?
Он пожимает плечами.
— Временное умопомрачение. Такой диагноз сойдет?
Она изучает его лицо.
— Ты ведь не сделал этого, так? Ты передумал.
— Мне не пришлось. Зоя устроила короткое замыкание. Дым валил изо всех щелей. — Керстин смеется. — Я решил, что лучше сматывать удочки, пока не поздно. Надеюсь, хоть машину смогу завести.
Керстин качает головой и включает зажигание.
— Значит, тебя подвезти?
— Нет, спасибо. Вечер становится томным. Пожалуй, лучше прогуляюсь.
— Ты точно псих. Залезай.
Она перегибается и открывает пассажирскую дверь. И он понимает, что это действительно начало чего-то нового, дружбы или даже чего-то большего. Ему не придется бороться за эти отношения. Не придется доказывать их важность. Они уже миновали это, плохо ли, хорошо ли. Еще один дар Зои.
На пассажирском сиденье лежит развернутая карта города.
— Я все понял, — говорит он, забираясь в машину. — Тебе нужен тот, кто умеет читать карты. Вот оно что. Тебе нужен тот, кто отвезет тебя домой.
49
Стокгольм, июль 2000 г.
Стокгольмская прокуратора не смогла установить, была ли подпись на завещании Зои подлинной, и какое-то время казалось, что все усилия Керстин пропали втуне. Но потом случился неожиданный прорыв. Проверка компьютера, на котором было составлено завещание, — компьютера, принадлежащего адвокату Петера Линдквиста Томасу Ростману, — обнаружила, что документ был подготовлен позже, чем он якобы был подписан в присутствии свидетелей. На самом деле он был датирован семнадцатью часами позже официального времени смерти Зои.
Многие пострадали в результате разразившегося скандала. Линдквист, Ростман и Корнелиус Валландер были арестованы, обвинены в многочисленных мошенничествах и отпущены, дав подписку о невыезде. Они признались в соучастии, хотя Валландер продолжал настаивать, что всего лишь помогал старому другу. Его уверили, что фальшивое завещание было составлено в соответствии с пожеланиями Зои, пусть она и не смогла подписать его. Он тут же уволился из «Буковски», до того как его коллеги узнали о том, что произошло.
Керстин написала эксклюзивный материал для «Экспрессен». За ним последовал целый ворох статьей, осветивших каждый аспект дела, включая кампанию по привлечению международного интереса. Статьи цитировали Маркуса Эллиота как человека, более других сделавшего для раскрытия аферы. Через две недели после выхода статьи Керстин Эллиот получил чек от «Буковски»: полную оплату за каталог, который он так и не написал, плюс надбавка «за расходы» и записка от исполнительного директора Фредерика Валя. Валь благодарил егоза «особое усердие», с которым он провел свое исследование, и за то, что он помешал «делам принять намного более серьезный оборот». Керстин предложили штатную работу в «Экспрессен», но она отказалась в пользу места младшего репортера в конкурирующей газете.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Зоино золото - Филип Сингтон бесплатно.
Похожие на Зоино золото - Филип Сингтон книги
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Архивы Страшного суда - Игорь Ефимов - Современная проза
- Хроника одного скандала - Зои Хеллер - Современная проза
- Кипарисы в сезон листопада - Шмуэль-Йосеф Агнон - Современная проза
- Как я охранял Третьяковку - Феликс Кулаков - Современная проза
- Заговор против Америки - Филип Рот - Современная проза
- Американская пастораль - Филип Рот - Современная проза
- Ленкина свадьба - Ирина Мамаева - Современная проза
- Не верь никому - Френч Джиллиан - Современная проза
- В Камчатку - Евгений Гропянов - Современная проза
