Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Отныне я — один из ваших охотников.
— Тебе больше ничего не нужно от меня, — сказал Сетракян. — Но мне от тебя требуется еще одна вещь.
— Только назовите ее, и она ваша.
— Мне нужно, чтобы ты подвез меня кое-куда. И с максимальной скоростью.
— Скорость — это моя специальность. В гараже под этим веселым домиком у них полно «Хаммеров». Если, конечно, это говно тоже не испарилось.
Гус отправился выводить машину. Еще раньше Фет успел обнаружить в соседней комнате комод, а в одном из его ящиков — портфель, набитый деньгами. Пачки купюр Василий вывалил на пол и тем самым освободил портфель, чтобы Анхелю было куда собрать прах Древних. Фет слышал весь разговор профессора с Гусом.
— Мне думается, я знаю, куда мы едем, — сказал он Сетракяну.
— Нет, не мы. — Вид у профессора по-прежнему был отсутствующий, словно мысли его витали где-то очень далеко. — Только я.
Сетракян вручил Василию «Окцидо Люмен» и свой блокнот — толстую школьную тетрадь.
— Мне этого не надо, — сказал Фет.
— Вы должны это взять. И не забудьте, Василий: Садум, Амурах. Вы можете в точности запомнить два столь важных слова?
— Я не собираюсь ничего запоминать. Я еду с вами.
— Нет. Книга — вот что сейчас самое главное. «Серебряный кодекс» следует хранить самым тщательным образом, чтобы Владыка не наложил на него свои когти. Сейчас мы не можем допустить, чтобы книга пропала.
— Мы не можем допустить, чтобы пропали вы. Сетракян лишь отмахнулся.
— По сути, я и так уже почти что пропал.
— Вот именно поэтому нужно, чтобы я был рядом с вами.
— Садум. Амурах. Повторите за мной, — сказал Сетракян. — Вот то единственное, что вы можете для меня еделать. Дайте мне послушать, как вы их произнесете. Я должен знать, что вы сохранили в памяти эти слова...
— Садум. Амурах, — послушно сказал Фет. — Я запомнил
их.
Сетракян кивнул.
— Этот мир становится ужасно тяжелым местом, в котором очень мало пространства для надежды. Берегите эти слова — и эту книгу — как... как зыбкое пламя свечи. Прочитайте книгу. Ключ к ней — в моем блокноте. Там их природа, их происхождение, их имя — они все были одним...
— Вы же знаете, я в ней ничего не пойму...
— Тогда идите к Эфраиму, вместе вы поймете. Отправляйтесь к нему прямо сейчас. — Голос старика пресекся. — Вы двое должны держаться друг друга.
— Двое — мы с Эфом, хоть порознь, хоть вместе — не составят одного такого, как вы. Отдайте все это Гусу. Позвольте мне отвезти вас. Ну пожалуйста... — В глазах крысолова появились слезы.
Шишковатая рука Сетракяна сжала предплечье Фета — Василий почувствовал, что сил у старика становится все меньше и меньше.
— Это теперь ваша ответственность, Василий. Я безоговорочно доверяю вам... Будьте отважны.
Серебряный переплет был прохладным на ощупь. В конце концов Василий принял книгу — не мог не принять: старик был очень настойчив. Так умирающий вкладывает свой дневник в руки сопротивляющегося наследника.
— Что вы собираетесь делать? — спросил Фет, уже наверняка зная, что он видит Сетракяна в последний раз. — И что вы можете сделать?
Сетракян отпустил руку Фета.
— Только одну вещь, сынок.
Именно это слово — «сынок» — тронуло Фета глубже всего. Он подавил в себе страшную боль расставания, и ему оставалось только смотреть — смотреть во все глаза, — как старик уходит прочь.
Два километра, которые Эф пробежал по тоннелю Северной реки, показались ему двадцатью. Путеводной звездой Эфу служил монокуляр ночного видения, позаимствованный у Фета; сквозь этот прибор тоннель с его неменяющимися рельсами виделся монотонным пейзажем, залитым зеленым сиянием, и в этом призрачном свете нисхождение Эфа в недра земли под ложем Гудзона представлялось настоящим путешествием в безумие.
Эф бежал все дальше и дальше. Его переполняло бешенство, голова шла кругом, легким не хватало воздуха, перед глазами стояло зеленое марево, и тут он увидел их — неровные белые пятна, ярко светившиеся на шпалах.
Эф замедлил бег ровно настолько, чтобы вытянуть из рюкзака за спиной лампу черного света. В ультрафиолетовых лучах мир вокруг взорвался буйством цвета — это переливалось разными красками биологическое вещество, исторгнутое вампирами. Следы были свежие, от аммиачной вони слезились глаза. Столь большое количество вампир-ских испражнений говорило о том, что здесь недавно кормилась огромная масса тварей.
Эф бежал не останавливаясь, пока не увидел хвостовой вагон сошедшего с рельсов поезда. Ни малейшего шума. Все было тихо. Эф двинулся вдоль правой стороны состава, вглядываясь вперед, где моторный, он же головной пассажирский вагон, соскочивший с пути, стоял, уткнувшись под углом в стену тоннеля. Увидев открытые двери вагона, Эф поднялся по ступенькам и вошел в темный состав. Зеленые краски монокуляра нарисовали ему картину страшной, кровавой бойни. Тела, тела, тела... Они громоздились в креслах, лежали вповалку на полу. Каждое тело — вампирский бутон, готовый распуститься, едва лишь взойдет солнце. И совсем нет времени, чтобы отпустить их всех. Равно как на то, чтобы сразиться с каждым, лицом к лицу.
Нора тоже не пошла бы на это. Конечно, нет. Эф был уверен: у нее хватило бы ума избежать безнадежной схватки.
Он выпрыгнул из вагона, прошел в обратном направлении, завернул за хвостовой вагон и увидел подкрадывающихся к нему вампирских ищеек. Их было четверо, по двое слева и справа; в монокуляре ночного видения глаза вампиров блестели как стекло. Черный свет Эфовой лампы пригвоздил их к месту, но не убавил вожделения, сквозившего в голодных лицах тварей. Спустя несколько секунд ищейки попятились, освобождая Эфу проход, вот только Эф был не столь глуп, как им, должно быть, мерещилось в их вампир-ских мозгах.
Эф прошел меж двух пар ищеек, сосчитал до трех, затем молниеносно выхватил из рюкзака за плечами серебряный меч и резко повернулся.
Как раз в это мгновение первые два агрессора бросились на него. Эф поймал их в движении и буквально развалил на части. Оставшаяся пара попятилась, но Эф без малейших колебаний догнал тварей и двумя ударами меча срубил их, как трухлявые пни.
Тела тварей еще не улеглись на рельсы, а Эф уже снова бежал по влажному следу, образованному вампирскими выделениями. Мерзкий след привел Эфа к проходу в левой стене, соединяющему этот ствол тоннеля с соседним, по которому поезда еще совсем недавно шли в сторону Манхэтте-на. Буйство красок, высвечиваемое черной лампой, тоже выплеснулось в соседний ствол, и Эф теперь мчался там, еле сдерживая отвращение. Он миновал два разрубленных тела — недавно пролитая кровь ярко вспыхнула в черном свете лампы, это говорило о том, что трупы принадлежали стригоям, — и вдруг услышал какой-то гвалт.
Еще несколько шагов, и Эф увидел с десяток тварей, которые сбились в кучу возле какой-то двери. Почувствовав человека, вампиры рассыпались веером, а Эф принялся широко размахивать своей ультрафиолетовой лампой, чтобы ни одна тварь не проскочила мимо и не оказалась сзади.
Дверь. А за ней — Зак, решил Эф.
И ринулся убивать.
Он напал на вампиров с ходу, не дав им возможности скоординировать действия и перейти в атаку. Он резал, рубил, жег ультрафиолетом и снова рубил. В своей звериной жестокости он превзошел самих вампиров. Его отцовская тоска оказалась сильнее вампирской тоски по крови. Это было сражение за жизнь сына, а доведенный до отчаяния отец очень скор на убийство. И легок на убийство тоже.
Эф подошел к двери и клацнул по ней лезвием своего меча, густо заляпанного белой кровью.
— Зак! Это я! Открой!
Рука, крепко державшая дверь изнутри, отпустила рукоятку, и Эф распахнул створку. Перед ним стояла Нора. Ее широко открытые глаза казались столь же яркими, как фальшфейер, который она сжимала в ладони. Нора долго разглядывала Эфа, словно никак не могла убедиться, что это именно он — он самый, он человеческий, а не вампирский, — и, только насмотревшись, бросилась ему в объятия. За спиной Норы на какой-то коробке сидела ее мама в своем шафранном капоте — сидела тихо и покойно, грустно уставившись в угол.
Эф осторожно сомкнул руки вокруг Норы, заботясь о том, чтобы мокрое лезвие ни в коем случае не коснулось ее, но тут же, осознав, что в этом складском помещении, кроме старшей и младшей Мартинес, никого нет, разжал объятия и в сильном волнении спросил:
— А где же Зак?
Гус на полной скорости ворвался на территорию станции, проскочив сквозь раскрытые ворота в периметровом ограждении. В отдалении возвышались темные силуэты градирен. Видеокамеры, реагирующие на любое движение, неподвижно сидели на высоких белых шестах, словно головы на пиках: система наблюдения не работала, и потому камеры не могли засечь проезжающий мимо «Хаммер». Дорога к станции была длинной и извилистой. На всем ее протяжении никто так и не встретил машину.
- Штамм Закат - Чак Хоган - Ужасы и Мистика
- Штамм. Вечная ночь - Гильермо дель Торо - Ужасы и Мистика
- Колыбельная - Чак Паланик - Ужасы и Мистика
- Черно-белый закат 3D - Борис Хантаев - Ужасы и Мистика
- Новый штамм - Дмитрий Лим - Боевая фантастика / Космоопера / Периодические издания / Ужасы и Мистика
- После заката - Александр Варго - Ужасы и Мистика
- Дом над прудом - Брайан Ламли - Ужасы и Мистика
- Штамм. Начало - Гильермо Дель Торо - Ужасы и Мистика
- Каникулы в джунглях (Книга-игра) - Роберт Стайн - Ужасы и Мистика
- Песня Свон. Книга вторая. - Роберт МакКаммон - Ужасы и Мистика