Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хотя папа и предупреждал Полину, что если она хочет, чтобы свет в домике горел долго, то не надо оставлять его включенным на ночь, она все равно не слушалась. Хотя видела, что лампочка светит уже заметно тусклее, чем прежде. И вот в один прекрасный день, буквально под самый Новый год, 31 декабря, когда Полина поставила домик под большую, настоящую, до самого потолка, елку, где домик, украшенный блестящей мишурой, особенно хорошо смотрелся, лампочка не зажглась! Это обнаружилось слишком поздно, уже нельзя было сбегать в магазин и купить новую батарейку. Боже! Как Полина рыдала из-за такой вроде бы сущей ерунды! Да, папа что-то придумал, он разрезал ножницами елочную гирлянду, наскоро зачистил концы проводков и срастил их с проводками, ведущими к торшерчику. Свет в домике зажегся, все вроде бы стало хорошо, мама, папа, Полина и Кося (двоим последним даже разрешили не ложиться спать до полуночи) встретили Новый год и получили подарки от Деда Мороза, которого заказали из фирмы «Заря», но…
Что-то надломилось, испортилось гораздо необратимей, чем погасший в домике свет. Жизнь повернулась к Полине какой-то другой, темной стороной, хотя, что такое по-настоящему темная сторона жизни, она узнала лишь много лет спустя. То ли она, забалованная и заласканная родителями девчушка, подсознательно поняла, что испортившийся в самый неподходящий момент домик
— это не то предвестник, не то символ тех гораздо более тяжких страданий, которые ее ожидают в жизни, то ли она почувствовала — скорее сердцем, чем умом, — что ничто хорошее не вечно и даже сама жизнь не вечна… И еще одно: Полина как-то исподволь ощутила неприязнь к родителям. За то, что они заранее знали, как все будет, что предупреждали ее, мол, батарейка разрядите— и оказались правы. Она верила в сказку, которую сама придумала, а они знали правду. И то, что правда оказалась обиднее и хуже сказки, Полину мучило больше всего.
Сейчас Полина испытывала то же самое чувство. Несколько часов назад ей казалось, будто она может все. Та сила, с помощью которой она на расстоянии, оставаясь невидимой и неузнанной, читала чужие мысли, узнавала тайны и заставляла больших и сильных людей подчиняться своей воле, ее опьянила. Она чувствовала себя волшебницей, колдуньей, которой очень хотела быть в детстве, как раз тогда, когда ей удавалось угадывать, спросит ее на уроке учитель или нет. И когда сегодня днем ей удалось настроиться на мозг Магомада, услышать то, что ему говорит Фантомас за несколько сот километров от теплохода, Полина вообще ощутила себя едва ли не всемогущей.
Но вот прошло несколько часов — и Полина поняла: «батарейки садятся». Держать под постоянным управлением сразу четверых — Тарана она только контролировала — ей стало трудно. Болела голова, мозг испытывал явное перенапряжение, она уже не могла держать под контролем удаленные объекты. Сейчас ей очень хотелось бы знать, что сталось с шофером «Соболя», которого она отправила восвояси, приказав ему по дороге остановиться ближайшего магазина, купить две бутылки водки, выпить их и ехать дальше,; к мосту через речку, с которого он должен был упасть в воду вместе с машиной… Но нет, не могла она на него настроиться, проконтролировать, заставить сделать то, что она хотела, если вдруг того внушения, которое Полина сделала водителю за минуту до того, как г вышла из машины, окажется мало. Не могла достать — не хватало сил. А уж о том, чтоб вновь установить телепатический контакт с Магомадом, и речи быть не могло.
И тогда она решила сократить число тех, для кого ее воля была законом. Жлобы ей были не нужны. К тому же она ощущала, что их присутствие чисто подсознательно настраивает Тарана против нее. Как сейчас злилась на себя Полина за то «шоу», что устроила прошлой ночью!
Как-то незаметно прошло два часа или даже немного больше. Послышался шум мотора, и к облупленному крыльцу бывшей казармы подъехал автомобиль. Простая «Нива» темно-красного цвета, почти такая, как та, на которой Коля подъезжал за Тараном к метро «Речной вокзал».
— Проснитесь! — негромко произнесла Полина, и все трое усыпленных повскакивали с чемоданов.
Полина сосредоточилась на Алике. Именно он был «своим» для здешнего замасленного мужичка, который пригнал эту самую «Ниву». Ей не хотелось расходовать силы на то, чтоб подчинять еще и этого. Пусть все будет так, как было бы, если б Алик приехал сюда по своей воле.
— Принимай тачку! — сказал замасленный, присматриваясь к тому, что число клиентов сократилось на одну треть. — Больше я тебе ничего не должен?
— Там, — Алик довольно естественно мотнул головой в сторону бывшей каптерки, — кое-какой беспорядок остался. Если приберешь и все будет тихо, считай, что я тебе задолжал пять штук. Я долги в срок отдаю, ты это знаешь.
— Ладно, — помрачнел замасленный, — поверю на слово. Документы и доверенность в машине, под козырьком, бак полный, в багажнике четыре канистры, тебе хватит?
— Думаю, хватит. Спасибо! Напоминать насчет того, что о нашем приезде ни гугу, — не буду.,,
— Немаленькие…
Алик взял пару чемоданов, Тина — сумки. Таран, подхлестнутый неслышимой комаядрй Полины, подхватил остальное, и все четверо влезли в «Ниву». Таран с Полиной оказались на заднем сиденье, кое-как распихав чемоданы, которых для такой машинки было явно больше, чем нужно. Алик сел за руль, Тина рядом, замасленный помахал ручкой, и «Нива» покатила прочь от казармы.
Постепенно Юрка приходил в себя. Полина явно дала ему «автономию», точнее не скажешь. В том смысле что Юрка мог самостоятельно мыслить, соображать, но действовать — только в очень ограниченных и контролируемых пределах.
Как ни странно, поспав немногим более часа, Таран испытал некоторое улучшение самочувствия. Угнетенное состояние явно сошло, апатии и равнодушия ко всему на свете тоже не наблюдалось. Юрка все прекрасно помнил, все самостоятельно оценивал и даже испытывал кое-какое удовлетворение от того, что Полина избавилась от бугаев, чей вид постоянно напоминал Тарану о той срамоте, в которой он участвовал прошлой ночью.
В то время, пока машина петляла по дорожкам заброшенной части, Юрку занимал один малосущественный вопрос: как они отсюда выедут, ведь двое ворот, которые Тарану довелось видеть, были наглухо заперты?
Однако оказалось, что никакого особого секрета нет. В одном месте, на другой стороне забора, где никаких ворот преж» де не было, одна из бетонных плит оказалась поваленной, а дальше через лес тянулась извилистая просека. Вот по ней-то и покатила «Нива». Таран, конечно, догадался, что именно по этой неучтенной дорожке в заброшенную часть пробирались мародеры, распотрошившие казарму и прочие объекты, с которых можно было хоть кубометр досок надрать, а позже приметили угонщики, которые соорудили тут базу, где и номера перебить можно, и машину перекрасить, и документы липовые состряпать.
По просеке ехали минут двадцать, пару раз куда-то сворачивая, и в конце концов выехали на довольно оживленное шоссе. Только после этого Юрка задался тем вопросом, который был действительно насущным и серьезным: куда они, собственно, едут?
Задавать этот вопрос Алику, уверенно крутившему баранку, Таран, естественно, нестал. Тине, которая в полном молчании сидела на «штурманском» месте, — тоже. Они ехали туда, куда приказывала Полина. Но спрашивать Полину Юрка тоже не решался. Хрен его знает, задашь вопрос, а она тебя вообще зажмет и даже думать запретит. Будешь как попка повторять то, что она прикажет…
Искоса поглядев на Полину, Таран опять увидел на ее лице озабоченность и тревогу. Даже не обладая способностью читать мысли, Юрка понял: в чем-то их властительница не уверена. То ли в том, что верную дорогу избрала, то ли в том, что их на ближайшем повороте не перехватят. Именно эта, последняя догадка встревожила Тарана. Хрен ее знает, эту экстрасенсиху, может, и впрямь чего-то чует и прикидывает, как этих, которые на них засаду поставили, заворожить? С другой стороны, Таран помнил, как Полина говорила, что, если в них с двухсот метров из винтовки прицелятся, она ничего сделать не успеет. А что, если по ним не из винтовки вдарят, а из «РПГ», например? После такого попадания бывает, как в известной песне, «четыре трупа возле танка», а «Нива» — это не танк, это кон— сервная банка на колесах, тут и вовсе без вариантов.
Но Полина беспокоилась вовсе не об этом. Она чувствовала непомерную усталость от того, что взвалила на свои плечи. Точнее, на свою кудрявую головушку. Теперь даже Алика и Тину ей трудно было держать под контролем. Она уже чувствовала, что и у них, а не только у Тарана, начинают появляться какие-то свои, не продиктованные ею мысли. А у нее, Полины, все больше усиливалась головная боль, она уже не могла сосредоточиться по-настоящему. В мозгу была настоящая каша из чего-то реального и придуманного, возникали и пропадали какие-то образы, смешивались какие-то неведомо откуда пришедшие картинки, звуки, даже запахи. Иногда появлялось ощущение, будто в голове у нее установлен радиоприемник, в котором чья-то рука постоянно крутит рукоятку настройки, не задерживаясь надолго на одной станции. Что-то вроде эстрадного номера, который она когда-то видела по телевизору, когда артист соединял фразы одной радиопередачи с фразами из другой. Получалось очень смешно, но сейчас, когда все это творилось у нее в голове, Полина приходила в ужас, ощущая, что еще немного — и она сама потеряет рассудок.
- Долг Родине, верность присяге. Том 3. Идти до конца - Виктор Иванников - Криминальный детектив
- Лекарство против морщин - Александр Афанасьев - Криминальный детектив / Русская классическая проза / Триллер
- Звериное царство - Ольга Левицкая - Криминальный детектив
- Холодное золото - Валерий Георгиевич Шарапов - Исторический детектив / Криминальный детектив
- Гори, гори ясно! - Анатолий Галкин - Криминальный детектив
- Памятник футболисту (Скандал в благородном семействе) - Александр Кулешов - Криминальный детектив
- Нечто в воде - Кэтрин Стэдмен - Криминальный детектив / Триллер
- Убийство в Кокоа-Бич - Олег Агранянц - Криминальный детектив
- Рейтинг темного божества - Татьяна Степанова - Криминальный детектив
- Варяги и ворюги - Юлий Дубов - Криминальный детектив