Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В его тоне не было ни следа доброты или участия. Этот человек явился сюда с единственной целью — способствовать осуществлению своего тайного плана, и ей во что бы то ни стало нужно было выяснить, в чем заключается этот план. По крайней мере этим она может помочь Джеку.
— Ну, разумеется, нет, — продолжал он, отвечая на свой же вопрос, — зато мне это хорошо известно. Я сам создал это оружие, отшлифовал его и довел до совершенства.
— Оружие?
Его улыбка должна была выражать уступку.
— Хорошо, будем называть его Сьюардом. Он — творение моих рук, а вы его у меня похитили. Я не так-то просто расстаюсь со своими вещами, в особенности с теми, на приобретение которых у меня ушла вся жизнь.
— Но Джек не вещь! Он человек!
Энн беспрестанно мерила шагами комнату.
— Пожалуйста, сядьте. — Джеймисон был явно раздражен тем, что она не проявляет особого внимания ни к нему, ни к его словам.
— Нет! — Молодая женщина обогнула диван и остановилась.
Джеймисон перевел дух.
— Да, я полностью отдаю себе отчет в том, что Сьюард — человек. Именно это и делает его таким опасным для врагов. Обычное оружие не различает теней за мишенью, а Сьюард их видит. Более того, он близко с ними знаком, поскольку ему пришлось жить среди этих теней с самого детства.
— И во многом благодаря вашим стараниям, не так ли? — Не желая отступать под высокомерным взглядом собеседника, Энн снова принялась описывать круги по комнате.
Выражение досады омрачило царственную внешность Джеймисона.
— Я был бы вам очень признателен, если бы вы остановились. Что же до вашего вопроса, то да, вы правы. Мне необходимо было получить в свои руки это оружие. Преданный сын должен быть готов принести себя в жертву ради своего родителя, не правда ли? А Сьюард всегда отличался непоколебимой верностью долгу… Надеюсь, вы не станете возражать, если я присяду?
Она жестом указала ему на диван.
— О нет, нисколько.
— Как вы, однако, любезны, — усмехнулся Джеймисон, глядя на нее в упор своими змеиными глазками, и осторожно опустился на подушку. — Кстати, у меня сложилось впечатление, что вы тоже не лишены некоторых дарований. Скажите, готовы ли вы принести в жертву свою бессмертную душу в обмен на жизнь вашего мужа? Его собственная душа, боюсь, ему уже давно не принадлежит.
— Что вы имеете в виду?
— Не важно. — Он нарочито повел плечами, давая понять, что ее расспросы его утомили.
— Извольте объясниться, сэр. Как получилось, что Джек продал свою душу?
Джек уже рассказывал ей о выборе, который ему пришлось сделать в работном доме, и она знала, как он потом страдал. Пусть даже та давняя рана успела зажить — хотя одному Богу известно, так ли это, — однако она оставила в его душе глубокий след, который до сих пор причинял ему боль. Вместе с тем Энн была убеждена в том, что Джек поведал ей эту историю не до конца. Может быть, он и сам многого в ней не знал.
Джеймисон сложил руки на коленях.
— Почему бы вам в конце концов не присесть?
Это прозвучало как приказ. Первый урок послушания. Сейчас речь шла о вещах куда более серьезных, чем ее гордость. Энн покорно села. Джеймисон улыбнулся с явным удовлетворением.
— Так. Ну, а теперь к делу. Как вы думаете, что может быть общего между таким человеком, как Сьюард, и мною? Вы никогда не задавались вопросом, почему он стал настолько восприимчивым к боли, что лучшего объекта для пытки, пожалуй, не найти?
Энн с ужасом уставилась на него:
— А вы и впрямь чудовище!
— О нет, что вы! — отозвался он со всей искренностью, — Я просто гений. Непревзойденный знаток человеческой природы. Видите ли, дорогое дитя, мы все ищем боли. Она влечет нас к себе с самого первого вздоха. Взять, к примеру, вас. Разве вы сами не были на волосок от гибели в течение последних нескольких месяцев?
Пораженная, она отступила на шаг. Его холодный, ничего не выражающий взгляд словно поглотил все тепло в комнате, исторг все тайны из ее груди.
— Я вижу, что не ошибся, — произнес Джеймисон, как бы размышляя вслух, и пожал плечами. — Мэтью Уайлдер, по-видимому, тоже был в своем роде гением. Только взгляните, что он с вами сделал.
Энн не удостоила его ответом.
— Но мы сейчас говорим о моих дарованиях. Я провел всю жизнь, пытаясь установить в точности, какие именно места в характере и душе человека являются наиболее уязвимыми, когда на него, — тут он сделал паузу и поднял руки, как бы подыскивая нужные слова, — следует воздействовать извне, а когда ему лучше позволить самому причинить себе боль. Это целая наука, дорогая. И я по праву могу считаться ее основателем.
— Что вы с ним сделали? — спросила она, подавшись вперед в кресле и крепко сжимая подлокотники.
— Вы недооцениваете своего мужа, дитя мое. Он сам доставил себе куда больше страданий, чем это сделал бы я или любой другой человек на моем месте, кроме, быть может, вас. — Его взгляд снова стал задумчивым.
— Расскажите мне об этом.
— Охотно, — ответил Джеймисон, сопровождая свои слова легким наклоном головы. — Видите ли, у меня есть небольшой изъян. — Судя по его улыбке, он понимал, насколько чудовищным должно ей показаться подобное беззастенчивое признание, и это его забавляло. — Когда мне было тридцать лет, я был сражен болезнью, превратившей меня в евнуха. Тот же недуг, который сделал меня неспособным к деторождению, стоил жизни моей супруге и тому существу, которое она мне принесла.
«Существу?» — в ужасе подумала Энн.
Если Джеймисон и заметил на ее лице отвращение, то ничем этого не показал.
— За несколько лет до того одна девица, в прошлом прислуживавшая в моем доме, объявила меня отцом ребенка, которого она ждала. Поскольку именно я ее обесчестил, у меня не было особых причин сомневаться в правоте ее слов.
— Джек? — тут же вставила Энн.
— Вы слишком забегаете вперед, — укорил ее Джеймисон. — Я получил от нее письмо из Эдинбурга, в котором сообщалось о том, что у нее родился сын, названный в мою честь Генри, и что сама она тяжело больна и надежд на выздоровление почти никаких. — Взяв трость, он принялся водить своими костлявыми пальцами по резному серебряному набалдашнику. — Очевидно, она полагала, что ей достаточно назвать своего ублюдка Генри, чтобы я тут же приехал и забрал его. Однако я не настолько глуп, и этим все сказано.
Энн зажмурила глаза. «Чудовище» было, пожалуй, слишком мягким определением для этого человека.
— До тех пор, — продолжал Джеймисон, игриво покачивая пальцем, — пока я не остался один и без наследника. Я вспомнил название работного дома в Эдинбурге, куда переехала служанка ко времени родов, и отправился туда. Хозяин этого заведения едва ли мог припомнить, как зовут его самого, не говоря уже об именах его бесчисленных обитателей. Однако я не отступал. Я явился туда за своим сыном и не собирался уезжать без него. Поэтому я попросил хозяина собрать всех мальчиков определенного возраста и построить их в ряд, чтобы я мог на них взглянуть. Их оказалось около дюжины. Сьюарда я выделил среди них сразу: столько горячности было в его манере держаться, столько неприязни в его взгляде и столько отчаяния во всем его облике.
- Опасная игра - Конни Брокуэй - Исторические любовные романы
- Вашингтонская площадь - Генри Джеймс - Исторические любовные романы
- Лукреция Борджиа. Грешная праведница - Наталья Павлищева - Исторические любовные романы
- Мой любимый негодяй - Эви Данмор - Исторические любовные романы
- Вкус рая - Конни Мейсон - Исторические любовные романы
- Пленница Быстрого Ветра - Конни Мейсон - Исторические любовные романы
- Ничего, кроме обольщения - Джоанна Линдсей - Исторические любовные романы
- Влюбленные сердца - Конни Мейсон - Исторические любовные романы
- Вся ночь впереди - Тереза Вейр - Исторические любовные романы
- Прекрасная Охотница - Ольга Лебедева - Исторические любовные романы