Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прижалась лбом к холодному стеклу. Нет, за окном хорошо. Солнышко. Снег искрится. И угораздило ж меня заболеть…
А потом распахнулась дверь, и такая волна счастья накрыла меня с головой, что дыханье перехватило. Я даже за подоконник схватилась, показалось — ноги не держат. Даже обернуться не успела, а он уже стоит за моей спиной, прижимаясь ко мне, обнимая меня. Ох, совсем не в дружеских объятьях, судя по тому, как горит моя грудь под его решительными жадными пальцами. Выгибаюсь в его руках, мечтая, чтоб ласка не была мимолетной, поворачиваю голову, пытаясь взглянуть в его лицо, но его губы накрывают мои, и мир взрывается, становясь наслажденьем. Мир огромен и безграничен, как эти губы, эти руки, это счастье! Мира вовсе нет — там, где кончаются наши сплетенные тела. Блаженство, растекаясь, безумствует в каждой клеточке тела, я оборачиваюсь к нему лицом, мои руки тоже жаждут ощущать его кожу под моими пальцами.
— Анхен, Анхен, — безумно шепчу, когда его губы отпускают мои, чтоб скользнуть по моему телу ниже. Мои пальцы тонут в его волосах, таких густых и шелковистых. Ан-хен! Я не знала, что его имя — вдох и выдох в сладострастной молитве. — Ан… — дыханье перехватывает от восторга, — …хен, — короткий выдох, и снова со всхлипом вдох.
— Лекарства… — возникшая на пороге сестра при виде нас краснеет, бормочет «извините», и захлопывает за собой дверь.
Я вздрагиваю и отстраняюсь. И мир возвращается. Я осознаю, что сижу на подоконнике, раздвинув ноги, прижимаясь к нему бедрами, рубаха на мне разорвана до пупа… Щеки мои немедленно становятся свекольными, горят даже уши. А он… смеется. Смотрит на меня, и весело смеется.
— С днем рождения, Лариса, — говорит мне Анхен и аккуратно спускает на пол.
— Но у меня… не сегодня, — растерянно отвечаю, пытаясь запахнуть на груди рубашку.
— С этого года — сегодня, — не соглашается он. — Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, — когда я смотрю на него, я не могу не чувствовать себя хорошо. Как он красив! Как он непередаваемо, божественно красив! Мой вампир, мой бог! И я смеюсь от счастья, видя свет его глаз, ощущая тепло от его улыбки, — просто чудесно!
— Как я люблю тебя такой, — смеется он в ответ, — веселой, беззаботной, любящей!
— Анхен! — у меня аж дыханье от восторга перехватывает, — Это правда ты? Откуда ты здесь взялся?
— Мимо проходил, — беззаботно пожимает он плечами. Фраза кажется знакомой, но когда я слышала ее прежде — не знаю, не важно. Он здесь, со мной!
— Я смотрю, ты не выкинула мой подарок, — он кивает на свою заколку, прицепленную к одной из моих косичек. Смотрю на нее с недоумением. Я же точно снимала ее на ночь. Ну там, на турбазе, перед тем, как заболеть.
— Ты в руке ее сжимала, — видя мое недоумение, объясняет он. — Пальцы судорогой свело, их видно разжать не смогли, чтоб у тебя ее забрать. Так с ней в больницу и привезли. А мне отдала. Так что это я ее тебе на волосы повесил. Просто, чтоб не потерялась, пока ты без сознания, со всеми этими переездами.
— Так это ты меня в палату перевел?
— Я здесь не работаю, — пожимает он плечами. — Просто попросил. Моя девочка не должна лежать в коридоре.
Я снова смеюсь от счастья, глядя в его прекрасное лицо. «Моя девочка», он назвал меня «моя девочка»!
— Я рад, что все хорошо, — солнце светит ему прямо в глаза, отчего его и без того узкие зрачки кажутся просто щелками. — Ты помнишь, что произошло?
— Помню: ты порвал мне рубашку. А мне даже переодеться не во что! И вообще, список испорченной по твоей вине одежды…
— Ну, по-моему, ты мне отомстила, — весело перебивает он меня, сдувая с лица свои спутанные пряди. Смотрю на него внимательней. Ох, да! Распущенные волосы растрепаны, рубаха выдрана из штанов, расстегнута, и пуговиц на ней — ой! — явно не хватает. Видя мое замешательство, он легко целует меня в губы, затем нагибается и подбирает с пола свою завязку для волос, и убирает ее в карман брюк. — Пуговицы, полагаю, собирать не будем… Но вообще-то я не об этом, — он смотрит на меня серьезно. — Ты заболела, помнишь?
Я киваю. Что-то смутно помнится.
— Плохо тебе было, Ларка, здорово плохо. Я дал тебе своей крови.
Сладковатая жидкость, текущая по горлу. Значит, было. Не приснилось. Он смотрит на меня, чего-то ожидая. Не знаю, что нужно сказать.
— А почему твоя кровь сладкая?
— Сладкая? — он смеется. — Мне трудно судить, я конфеты не ем. Но если ты о том, что она отличается от человеческой, то да, вкус другой. Другой состав — другой вкус. Но раз сладкая, значит, понравилась, верно? — он хитро улыбается. — У людей же сладость — это всегда со знаком плюс.
— Понравилось, — счастливо соглашаюсь. — Мне все в тебе нравится.
Нет, не могу так стоять, хочу прижаться к нему, чувствовать его кожей. Вновь запускаю руки ему под рубашку, скольжу ладонями по спине, прижимаясь к нему всем телом. Он в ответ крепко обнимает меня, прижимает мою голову к своему плечу, гладит по волосам.
— Это эйфория, Ларис. Моя кровь пьянит твой разум, заставляя любить и желать. Моя кровь, отданная тебе, чувствует во мне свое продолжение, и жаждет слиться, вновь обрести целостность…
— Я тоже… жажду слиться, — я понимала его через слово, с трудом. Его кожа была такой нежной под моими пальцами. — Я люблю тебя. Я хочу быть с тобой. В тебе. Тобой.
— Я тоже люблю тебя, милая, — он опять целует меня. Снова легко, едва касаясь, а мне хочется глубже, много глубже. — Я ведь тоже чувствую в тебе мою кровь. Так что — процесс обоюден. Всегда — процесс обоюден. Но ты послушай меня, хорошая моя, пожалуйста, попробуй послушать!
— Только за поцелуй! — я выгибаю шею и тянусь к нему губами. Он улыбается мне, а потом целует. Так, как я и хочу: глубоко, страстно, долго. И я вновь задыхаюсь от восторга, забыв обо всем. А потом он отстраняется, и я чувствую себя рыбой, выброшенной на берег: никак не могу отдышаться.
— Тише, Лара, я же сейчас… говорить уже не смогу. Послушай. Ты сейчас не поймешь, просто запомни: это пройдет. Еще дня три-четыре, моя кровь в тебе раствориться — и все пройдет. Схлынет, как наваждение. Снова будешь меня ненавидеть. Даже сильней, чем прежде. Вот за все эти поцелуи, и за слово «люблю» проклянешь ведь, беспутная ты девчонка.
Я смотрю на него широко распахнутыми глазами. Ненавидеть? Его? За что? Что значит снова? Разве я когда-то его ненавидела? Никогда! Он всегда был моим богом, моим кумиром! Всегда помогал мне, любил меня! Он же сам мне сказал, что любит. Как он может думать, что я могу ненавидеть его, проклинать?
— Не говори так, — молю его. — Пожалуйста, не говори, ты делаешь мне больно! Я люблю тебя! Всегда любила, и всегда буду! Возьми меня! Мою кровь, мою плоть, мою жизнь, Анхен! Я хочу быть с тобой! Всегда!
- Капкан для кошечки - Маргарита Солоницкая - Любовно-фантастические романы
- Край забытых богов[СИ] - Алина Борисова - Любовно-фантастические романы
- Нет голода неистовей - Кресли Коул - Любовно-фантастические романы
- Темный демон - Кристин Фихан - Любовно-фантастические романы
- Последняя жертва - Райчел Мид - Любовно-фантастические романы
- Академия Истон: Капкан для новенькой 2 (СИ) - Рэйн Рина - Любовно-фантастические романы
- Убежище драконов (ЛП) - Вон Кэрри - Любовно-фантастические романы
- Король вампиров (ЛП) - Киллу-Вальден Хизер - Любовно-фантастические романы
- Между двух огней (СИ) - Флат Екатерина - Любовно-фантастические романы
- Утекая в вечность - Taliana - Любовно-фантастические романы