Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Аларик очнулся от какого-то странного забытья, в котором пребывал последние несколько мгновений.
– Поразмыслить? – повторил он несколько слабым голосом.
Элагби нахмурился.
– Поговорить, – уточнил он, буравя молодого человека жестким взглядом. – О своем положении, спокойно сидя порознь, на разных местах.
Таласин всерьез рассматривала вариант выброситься за борт корабля.
…….✲……..
Будучи единственным наследником Гахериса, Аларик посвятил ранние годы учебе и тренировке эфиромантии. А последние десять лет он провел в сражениях на войне. У него никогда не было времени на женщин. Он всегда считал себя выше плотских утех, которыми так наслаждались люди вроде Севраима.
Однако сегодня его очень притягательная, очень раздражающая невеста имела наглость появиться на корабле в этом: откровенном платье, которое охватывало ее стройный стан, словно расплавленное солнце, с глубоким декольте, обрамленным жемчугом и кварцем. И все, о чем Аларик мог думать, – это о том, что ее грудь идеального размера для его руки.
Что еще хуже, он и так с трудом сдерживал себя, чтобы не пускать на нее слюни, пока в комнате был ее отец, а теперь Элагби ушел, дабы они обсудили, как провести их первую брачную ночь.
«Почему моя жизнь докатилась до такого? – задавался вопросом сердитый Аларик. – Я же ничего не сделал».
Как только за принцем Элагби со скрипом закрылась дверь, Аларик с раздосадованным шипением вскочил на ноги и прошагал к окну, уперев кулаки в бока.
– Я не буду против разделить комнату, – услышал он слова Таласин. – Для убедительности. Это всего на одну ночь.
И то верно. Он собирался вернуться на Континент уже на следующий день после свадьбы, а она должна была прилететь к нему только через две недели, к моменту коронации. После этого он ожидал, что они будут видеться только в случае крайней необходимости.
– Я могу занять кушетку, – пробормотал он. – В конце концов, что значит еще одно неудобство?
– Не надо говорить таким тоном, будто это моя вина, – упрекнула она.
«Твоя», – едва не выпалил он, но тут его захлестнула волна сильнейшего стыда, словно добела раскаленное жидкое железо. Она не виновата в том, что он не в состоянии контролировать физическую реакцию на нее.
Аларик перестал прожигать взглядом дыру в окне и развернулся, чтобы еще раз взглянуть в лицо невесте. Таласин сидела, вытянувшись в струнку, и теребила веерообразные складки юбки, на нитках жемчуга, вплетенных в ее каштановые волосы, плясал солнечный свет, обволакивая девушку сиянием. Ее шея была обнажена: идеальное место, к которому можно прижаться губами, мучительно подумал он.
«Ткач Света никогда не ответит взаимностью на твое странное увлечение ею, а со временем поймет, как использовать его против тебя, если ты не пресечешь это на корню».
К горлу Аларика подступила желчь. Подобно тому, как магия превращается в лезвие, это чувство превратилось в острые слова:
– А каким тоном мне говорить? Как будто я в предвкушении брачной ночи? – Молодой человек одарил собеседницу невеселой улыбкой на тонко сжатых губах.
– Брачной ночи не будет, болван, в этом и суть!
Гнев Таласин налетел подобно порыву прибрежного ветра: слишком внезапно, слишком стремительно. На ее щеках под прозрачной вуалью пудры проступил розовый оттенок. Похоже, Аларик не только разозлил, но и задел ее за живое: лишь через мгновение он понял, что это смущение.
– Я бы не стала спать с тобой, даже если бы ты остался единственным мужчиной на Лире!
Этот укол проник глубже, чем Аларик того ожидал, прорезав его кожу до самой кости. Если бы он был сильнее, этого бы не произошло. Но отец был прав: он действительно глупец.
– Это взаимно, – прошипел он. – Насколько я понимаю, нашему альянсу нечего предложить, кроме обеспечения мира. Иначе у меня были бы варианты получше, не такие сварливые.
Таласин вскочила с козетки и вспышкой желтого шелка стала наступать на него, вторгаясь в его личное пространство, прижимая к окну. В ее карих радужках появился едва заметный золотой отблеск, когда ее магия взревела, черты лица девушки исказились от ярости и… обиды? Почему он решил, что она выглядит обиженной, что ее хотя бы малость волнует его мнение о ней?
– Что-то несколько ночей назад ты не очень-то был против меня, когда назвал прекрасной.
Ее тон был пронизан презрением, и все, что ему оставалось, – не дрогнуть. Все, что ему оставалось, – прижаться спиной к иллюминатору штормовика, ведь, если бы он этого не сделал, а она бы подалась вперед еще сильнее, манящая выпуклость в ее декольте почти коснулась бы его собственной груди, и он сомневался, что смог бы это пережить.
– Наконец-то ты стала все понимать, – сказал он ей не так холодно, как ему того хотелось, и гораздо более хрипло, чем он рассчитывал. Но нужный эффект это оказало, и она отшатнулась, как будто он ударил ее, и ничего не сказала. И как, недоумевал он, все внутри одновременно так ранило и опустошало? – Разве не здорово, что мы честны друг перед другом? – провоцировал Аларик. – У нас и без того сложный договор, а мы еще иллюзии друг к другу питали бы.
Он заметил, что в тот момент Таласин достигла точки кипения, лишилась любых признаков осторожности, которые раньше проявляла. Заметил, как это полностью отразилось на ее лице.
– Я никогда не питала к тебе никаких иллюзий, – прорычала она. – Ты в точности такой, каким я тебя считала с самого начала: отвратительный, высокомерный, жестокосердный, презренный мерзавец. Сколько бы ты ни толкал свои громкие речи об обеспечении мира, однажды народ устанет от тебя, так и знай. И когда он наконец захочет свергнуть тебя вместе с твоими деспотичными громилами, клянусь, я присоединюсь к нему не задумываясь!
Нить, за которую Аларик цеплялся с момента их с Мантесом дуэли, наконец оборвалась. Он вмиг оказался рядом с Таласин, его пальцы сжали ее бедро с такой силой, что могли оставить синяки.
– Хотя я разделяю твое презрение к ситуации, в которой мы оказались, не думай, что из-за этого я равнодушен, – прошипел он. – Я не рассчитываю, что ты станешь милее со мной, но я ни в жизнь не позволю своей будущей императрице вести себя так, чтобы это помешало моему правлению.
– Не позволишь? – Таласин высвободилась из тисков, для пущей выразительности отбив его руку. – Я тебе не принадлежу. Я никому не принадлежу.
Его насмешливый взгляд скользнул по ее шелковому платью и жемчужинам в волосах.
– Ты лахис’ка, а лахис’ка принадлежит ненаварцам. Их судьба полностью в твоих руках. Если ты позволишь себе слишком много, пострадают в первую очередь они. Это понятно?
– Я ненавижу тебя, – почти
- Академия Тьмы "Полная версия" Samizdat - Александр Ходаковский - Фэнтези
- Щит Найнавы - Андрей Астахов - Фэнтези
- Поколение войны - Макс Крест - Фэнтези
- Солнечный щит (ЛП) - Мартин Эмили Б. - Фэнтези
- Ураганные Хроники - BlackRaven - Фэнтези
- БОГАТЫРИ ЗОЛОТОГО НОЖА - Игорь Субботин - Фэнтези
- Три мира одиночества - Валерий Рыжов - Фэнтези
- Мир Отражений - Олег Короваев - Боевая фантастика
- Древние Боги - Дмитрий Русинов - Героическая фантастика
- Дни безвременья. О чём молчит волчица - Алина Шефер - Ужасы и Мистика / Фэнтези