Форма входа
Читем онлайн День учителя - Александр Изотчин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Андрей Иванович собрался уже приступить к изложению своего взгляда на историю России XVI века, как вдруг один из постоянно посещавших его занятия студентов — коротко стриженный блондин в черной рубашке по имени Дмитрий — член РНЕ, как понял по значку со знакомой видоизмененной свастикой на груди молодого человека Мирошкин — поднял руку.
— Да, Дима, что вы хотели?
— Андрей Иванович, а можно мы перейдем в другую аудиторию? Напротив — свободно.
— А в чем, собственно, дело?
— Да вы сами посмотрите…
Мирошкин встал и подошел к столу, за которым сидел Дмитрий. Все пространство пола близ двух последних столов было покрыто блевотиной. Как столько дряни могло накопиться в одном человеке, было решительно непонятно! Андрей Иванович понял теперь, откуда исходил тот мерзко-кислый запах, который ударил ему в нос при входе в аудиторию, который он принял за запах тухлой половой тряпки. Наивный, кто же здесь моет полы?! Весь за минуту до того выстроенный в его сознании мирок, в котором обитали интересовавшиеся историей студенты, рухнул. Причина, заставившая их пересесть ближе к преподавательскому столу, была безобразно прозаичной…
Аудитория напротив действительно оказалась пустой. Собравшись, студенты и преподаватель заняли ее, написав на доске в оставленном помещении информацию для опаздывавших. Пока Дмитрий, Паша, Саша, Катя — постоянно посещавшая его занятия девушка, не скрывавшая, что она хочет получить за это «автомат», — и еще две девицы (Мирошкину мало знакомые из-за нечастого появления) рассаживались по местам, Андрей Иванович бросил взгляд по сторонам. Аудитория мало чем отличалась от прежней, вот только на преподавательском столе какой-то остряк нацарапал с ужасающими ошибками: «У французов — прекрасный коньяк, у немцев — хорошие машины, у русских — красивые женщины, так выпьем же за маленькую Армению, которая пьет французский коньяк, гоняет на немецких машинах и спит с русскими женщинами». Взглянув на Дмитрия с его партийным значком, Андрей Иванович подумал о том, что «черные» во многом сами заставляют себя ненавидеть: «Вот, например, и сегодня на входе…»
Наконец воцарилось спокойствие, и Андрей Иванович смог приступить к доказательству того, что опричнина Ивана Грозного не могла привести к большему объединению страны, не была она направлена и против бояр, а породила политику кровавого царя исключительно его тяга к самовластию. На тридцатой минуте дверь открылась и вошла растерянная Купина с журналом.
— Ой, Андрей Иванович, а где вы были? — бесцеремонно перебила она Мирошкина.
— Мы-то, Даша, были здесь. А вот вы, опаздывая на столько, могли бы вести себя тише.
— Я опоздала, так как не знала, что вы поменяли аудиторию.
— Мы оставили запись на доске. Если приходить вовремя — будете в курсе.
Глаза девушки метнули молнии, но она молча села на свое место. Когда пара завершилась, лаборантка, решив сменить гнев на милость, подошла к преподавателю. Судя по всему, страх получить низкую оценку оказался сильнее гордости.
— Андрей Иванович, простите меня, пожалуйста! Я сидела на кафедре, ждала вас, а потом, когда пара началась, пошла уже сама. Прихожу — никого нет, я обратно. Думаю, вас нет. А тут Ольга Сергеевна…
— Богомолова?
— Ну да! Я немного расстроилась из-за того, что пробегала туда-сюда по коридорам… В общем, сказала Ольге Сергеевне. А она начала волноваться: «Не пришел — сорвал занятие!» Домой вам звонила, спрашивала у жены, где вы, сказала, что на работе вас нет.
Теперь пришла очередь «метать молнии» Мирошкину. Он с трудом погасил в себе желание сказать Купиной все, что он о ней думает, — лаборантка была в фаворе не только у Богомоловой, но и у Краснощекова — конфликтом с ней преподаватель мог только повредить себе. Вздохнув, Андрей Иванович пошел на кафедру, чтобы позвонить домой и, если получится, объясниться с Богомоловой, пока она не начала названивать Краснощекову. «Вот так, тратишь время на всякую бессмыслицу, — думал Мирошкин, — а дело стоит. Одна молодая дура сказала другой дуре — старой, та позвонила третьей — моей жене. Та начнет нервничать, и, пока я доеду до дома, Ирка уже будет биться в психозе, я получу очередную истерику. Придется позвонить — успокоить. Нет, так положительно ничего невозможно делать — одни идиоты кругом. Приходится распутывать еще и то, что они напутали. А тут… Какая-то у меня была мысль интересная до пары?.. Да, в туалете… И я ее не додумал. Что-то по Густаву? Нет, нет, другое… Ах да! Во всем Костюк виновата». Продолжения мысль опять не имела — Андрей Иванович подошел к кафедре.
* * *За то время, пока сходил на нет их роман с Костюк, в жизни Андрея произошли серьезные изменения — его зачислили в аспирантуру, сократили из «Роситала», и он по протекции Завьяловой поступил работать в школу Гордона. Как и обещала Маша, переезд фирмы на новое место затянулся до середины сентября. «Ребята, — сказала она Мирошкину и Поляничко, — нет ли у вас кого на примете, помочь переехать? Лучше, если перевозить будут свои, так спокойнее». Помолчав секунду-другую, Серега предложил Куприянова, и в назначенный день они вчетвером (к делу привлекли еще Андрея — сменщика Мирошкина) принялись забрасывать в крытый грузовик тюки с тканями. Когда машина совершила уже две ездки до завода и обратно, Куприянов поинтересовался у крутившейся вокруг машины Маши, сколько она намерена им платить.
— Ну, не знаю. Я, честно говоря, пока еще не думала, — замялась хозяйка.
— Я тут вчера уточнил расценки. Грузчики получают шестьдесят тысяч за один час работы.
Маша посерела лицом — была половина третьего дня, ребята трудились уже более пяти часов, а еще оставалось перевозить часть склада, станки и офис. За один день они явно не управятся. Она взглянула на Поляничко и Мирошкина. Те были смущены наглостью Куприянова, но молчали. Сменщик Андрей стоял, открыв рот. Маша отчаянно кивнула головой: «Хорошо, будем исходить из этих расценок. Только сегодня нужно обязательно перевезти станки и тюки. Коробки с документацией оставим на завтра». Куприянов понимающе улыбнулся: «Как скажете». Они корячились до восьми вечера, а потом хмурая Тамара Геннадьевна выдала им на троих шестьсот тысяч рублей — грустный Андрей, под строгим взглядом тетки, отказался от денег, пролепетав, что он-де «просто приехал помочь, «Роситал» — это почти семья» и так далее. «Ну, как знаешь, — спокойно произнес Куприянов, — семья так семья».
Когда они делили деньги, Поляничко с уважением сказал Куприянову: «Ну, Саня, не знал я, что ты сможешь вот так с ней… Надо же, за один день половину обычной месячной зарплаты получил. А Машка небось нам ничего вообще платить не хотела. То-то я смотрю, когда рассчитывала нас, накинула лишних пятьдесят тысяч. А Андрей этот — хитрая жопа, ему пообещали место экспедитора, вот он и запел: «семья», «просто так». Она и девок из цеха заставит на халяву пахать — они уже неделю как с работы на два часа позже обычного уходят. А завтра еще и коробки будут из офиса таскать — нас-то вряд ли позовут».
— Куда ты теперь, Серега? — Мирошкина мучил вполне шкурный интерес.
— Предложили место в охране на цементном заводе. — Поляничко поглядел на Андрея и с особым выражением в голосе добавил: — Одно.
Так Мирошкин остался безработным, имея в кармане чуть более миллиона. Впереди была бедность. Во время собеседования в конце августа в школе ему посулили для начала девятый разряд, что давало чуть более двухсот тысяч за восемь уроков в неделю — по средам и пятницам. В общем, негусто, и даже с учетом стипендии аспиранта выходило меньше его доходов в студенческие годы. Но директор пообещал ему скорое повышение до одиннадцатого разряда и предложил с будущего года взять в школе полную ставку. Мирошкин, не очень веря в возможность этого, все же обещал подумать и тут же выторговал себе отпуск в первые три недели сентября и справку о том, что работает в школе с июля. Последнюю его надоумила взять все та же Завьялова:
— Если получится, когда тебя зачислят на учебу, подадим в отдел аспирантуры, там у меня знакомые. Получишь стипендию за три месяца.
— Почему?
— Потому, что получишь. Ты не спрашивай, принеси справку, а дальше уж я сама схожу куда надо…
Кстати, идея с учебным отпуском также принадлежала ей. Теперь общение с Завьяловой стало казаться Мирошкину очень полезным. А еще после вступительных экзаменов в аспирантуру она поила его чаем у себя на кафедре и ни на что, казалось, уже не претендовала, хотя никогда не упускала возможности проходя мимо коснуться мирошкинского плеча или во время чаепития как бы невзначай положить руку на его колено. «Хорошо иметь такого советчика, — подумал Андрей о Завьяловой, когда прочел в глазах подписывавшего ему требуемую справку Гордона восхищение наглостью молодого коллеги. — Даже этого жука поразил». То, что Гордон — жук, Мирошкину открыла тоже Завьялова: «Да он взяточник! Об этом у нас на кафедре говорили. Пару лет назад взял с одного родителя два миллиона за то, чтобы его дочурку из школы не выгнали. У той сорвало крышу… В общем — «бойз, бойз, бойз». Она целую четверть прогуляла, вот и пришлось ее папе раскошелиться. Правда, говорят, если Гордону попадется действительно талантливый ребенок, то его в школе и холят, и лелеют, и причем совершенно бесплатно. Он считает, что платить должны богатые дураки». Ну, что ж, эта позиция даже вызвала тогда у Мирошкина невольное уважение. Два миллиона за такой пустяк! Еще два года назад! Сейчас это, в общем, не так чтобы и очень много.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу День учителя - Александр Изотчин бесплатно.
Похожие на День учителя - Александр Изотчин книги
- Бабур (Звездные ночи) - Пиримкул Кадыров - Роман
- На краю моей жизни (СИ) - Николь Рейш - Роман
- Крах всего святого (СИ) - Попов Илья В. - Роман
- Фортуна - Александр Хьелланн - Роман
- Черный пробел - Андрей Добрынин - Роман
- Призрак Белой страны - Александр Владимиров - Роман
- Сын тысячелетнего монстра (СИ) - Неумытов Кирилл Юрьевич - Роман
- Что забыла Алиса - Лиана Мориарти - Роман
- Зов Тайрьяры (СИ) - Московских Наталия - Роман
- Защита Периметра. Второй контракт (СИ) - Михаил Атаманов - Роман
