Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Примите и вкусите от него. Ибо это есть тело Мое…»
Старинные слова, старинные ритуалы. Однако они до сих пор обладали коммерческой привлекательностью.
Стоит заговорить о Власти и Могуществе, и аудитория обеспечена. Повелители никогда не выходят из моды.
Крепко задумавшись, он не сознавал, что месса уже закончилась, пока рядом не остановился священник.
— Мистер Шедуэлл?
Коммивояжер оторвал взгляд от своих лайковых перчаток. В церкви было пусто, остались только они двое.
— Мы вас ждали, — продолжал священник, не дожидаясь подтверждения, что говорит с нужным человеком. — Вы пришли очень кстати.
Шедуэлл поднялся со скамьи:
— А в чем дело?
— Не пройдете ли со мной? — предложил священник в ответ.
Шедуэлл не видел причин противиться. Священник провел его через неф в отделанную деревом комнату, где пахло как в борделе: смесь пота и духов. В дальнем конце комнаты — занавеска, которую священник отдернул в сторону, и еще одна дверь.
Прежде чем повернуть в замке ключ, он сказал:
— Держитесь поближе ко мне, мистер Шедуэлл, и не приближайтесь к усыпальнице…
Усыпальница? Теперь у Шедуэлла появились догадки, в чем тут дело.
— Понимаю, — сказал он.
Священник открыл дверь. Перед ними круто уходили вниз каменные ступени, освещенные тусклым светом из комнаты, откуда они вышли. Шедуэлл насчитал тридцать ступенек, потом сбился со счета. Лестница вела в почти абсолютную темноту, сгущавшуюся после первого десятка ступеней, и Шедуэлл, вытянув руки, держался за сухие и холодные стены, чтобы не потерять равновесие.
Однако внизу был свет. Священник обернулся через плечо, его лицо в сумраке походило на бледный шар.
— Идите поближе ко мне, — повторил он. — Это опасно.
Внизу священник крепко взял Шедуэлла за руку, как будто не верил, что он выполнит его указания. Казалось, что они попали в центр лабиринта, отсюда во все стороны разбегались галереи, переплетавшиеся и поворачивавшие под немыслимыми углами. В некоторых горели свечи. В других было темно.
И только когда его проводник свернул в один из таких коридоров, Шедуэлл осознал, что они здесь не одни. В стенах были вырезаны ниши, и в каждой лежал гроб. Шедуэлла передернуло. Покойники окружали их со всех сторон, Шедуэлл ощущал на языке привкус праха. Он знал: есть только одно создание, по доброй воле выбирающее подобное общество.
Пока он пытался упорядочить свои мысли, священник выпустил его руку и со всех ног кинулся бежать по проходу, на ходу бормоча молитву. Причина его бегства — фигура, с ног до головы закутанная во все черное и закрытая вуалью, — приближалась к Шедуэллу по галерее, словно заблудившаяся среди могил плакальщица. Ей не нужно было говорить, не нужно было поднимать с лица вуаль, чтобы Шедуэлл понял: это Иммаколата.
Она остановилась, немного не дойдя до него, и ничего не говорила. От ее дыхания шевелились складки вуали.
Потом она произнесла:
— Шедуэлл.
Голос ее звучал глухо, почти натужно.
— Я думал, ты осталась в Сотканном мире, — сказал он.
— Меня там едва не прикончили, — ответила Иммаколата.
— Прикончили?
За спиной Шедуэлл услышал стук подметок священника, по ступенькам удирающего из подземелья.
— Твой приятель? — поинтересовался он.
— Они мне поклоняются, — сказала она. — Называют меня богиней, Матерью Ночи. Они оскопляют себя, чтобы доказать свою преданность. Вот почему тебе приказали не подходить к усыпальнице. Они считают, что это богохульство. Если бы их богиня не заговорила, они не позволили бы тебе зайти так далеко.
— Почему ты их терпишь?
— Они помогли мне, когда я нуждалась в приюте. Чтобы залечить раны.
— Какие раны?
При этих словах вуаль поднялась, хотя Иммаколата не шевельнула и пальцем. От открывшегося зрелища Шедуэлла едва не вывернуло. Некогда идеальные черты инкантатрикс были изуродованы до неузнаваемости: сплошь раны и шрамы.
— Но как?.. — сумел выдавить он.
— Муж хранительницы, — ответила она. Рот ее был так изуродован, что она с трудом выговаривала слова.
— Это он сделал с тобой такое?
— Он пришел со львами, — сказала она. — А я проявила неосмотрительность.
Шедуэлл не хотел слушать дальше.
— Тебя это задевает, — заметила она. — Ты человек чувствительный.
Последние слова она произнесла с легкой иронией.
— Ты же можешь замаскировать это, правда? — спросил он, думая о ее способности менять внешность. Если она умеет имитировать других, почему бы не подделать собственные совершенные черты?
— Ты что, принимаешь меня за потаскуху? — спросила она. — Раскрашивать себя из тщеславия? Нет, Шедуэлл. Я не стану скрывать свои раны. В них больше чести, чем в красоте. — Иммаколата улыбнулась жуткой улыбкой. — Разве ты так не думаешь?
Несмотря на вызывающие слова, голос ее дрожал. Он чувствовал, что она была измучена и почти отчаялась. Она боялась, что безумие снова обретет над ней власть.
— Мне тебя не хватало, — произнес Шедуэлл, стараясь смотреть ей в лицо. — Мы неплохо работали вместе.
— У тебя теперь новые союзники, — отозвалась она.
— Ты уже знаешь?
— Сестры время от времени тебя навещали. — (Это известие совсем не обрадовало его.) — Ты доверяешь Хобарту?
— Он выполняет свою функцию.
— Какую же?
— Ищет ковер.
— Однако пока не нашел.
— Нет. Пока еще нет. — Шедуэлл старался смотреть прямо на нее и так, чтобы в его взгляде отражалась любовь. — Я скучал по тебе, — сказал он. — Мне нужна твоя помощь.
У Иммаколаты вырвалось негромкое шипение, но она ничего не ответила.
— Разве ты не для этого позвала меня сюда? — спросил он. — Чтобы мы начали все сначала?
— Нет, — ответила она. — Я слишком устала.
Шедуэлл очень хотел вернуться на землю Фуги, однако мысль о том, чтобы начать заново с того места, где они прекратили поиски, и опять мотаться из города в город, как только ветер принесет какой-либо слух о Сотканном мире, не вдохновляла и его.
— Кроме того, — продолжала Иммаколата, — ты переменился.
— Нет, — возразил он. — Я по-прежнему хочу отыскать Сотканный мир.
— Но не для того, чтобы продать, — сказала она. — Ты хочешь править им.
— С чего ты взяла? — запротестовал Шедуэлл, лучезарно улыбаясь. Глядя на истерзанное существо перед собой, он не мог понять, сработал ли его обман. — Мы же заключили уговор, богиня, — напомнил он. — Мы собирались обратить их в прах.
— И ты по-прежнему этого хочешь?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Галили - Клайв Баркер - Ужасы и Мистика
- Останки человеческого - Клайв Баркер - Ужасы и Мистика
- Большая книга ужасов. Самые страшные каникулы (сборник) - Елена Арсеньева - Ужасы и Мистика
- Проклятая игра - Клайв Баркер - Ужасы и Мистика
- Книги крови I-II: Секс, смерть и сияние звезд - Клайв Баркер - Ужасы и Мистика
- Книга крови 5 - Клайв Баркер - Ужасы и Мистика
- Вампир. Английская готика. XIX век - Джордж Байрон - Ужасы и Мистика
- Зеленый луг - Говард Лавкрафт - Ужасы и Мистика
- Там, под землей - Роберт Джонсон - Ужасы и Мистика
- В подарочной упаковке - Шарлин Харрис - Ужасы и Мистика