Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А этот доктор наук, что был с вами в комиссии, он где? Что он говорит по этому поводу?
— Он остался в Васильевске, — сказал Асканов. — Пока ничего определенного наука сказать не может.
— И что, мы должны теперь исполнять все, что захочет этот Власов?
— Я думаю, пока у нас нет другого выхода, — ответил Асканов, понимая, что его ответ может вызвать бурную реакцию, — президент с трудом сдерживался.
— Значит, завтра вы должны с ним встретиться, — сказал президент. — Хорошо, посмотрим, чего он хочет. А от генералов я жду работы, — тяжело и многозначительно добавил он, обводя взглядом силовиков. — Привлекайте ученых, специалистов, кого хотите. Нужно понять, как с этим справиться и что это вообще за явление такое.
— Может, нам даже удастся какую-то пользу извлечь, — сказал Захаров, пытаясь смягчить концовку разговора, но ошибся.
— Пользу! — взревел президент. — Вы там десять парней положили! Пользу! Уж куда полезнее! Теперь каждый писака будет вопить, что мы с одним психом справиться не смогли! А завтра он захочет президентом стать! Вот где польза ваша! — Президент грузно поднялся и вышел из кабинета.
— Валерий Дмитриевич, — обратился к Асканову начальник службы безопасности, — если вы и все остальные не против, то госкомиссия под вашим руководством сохранится. Но без вашей санкции ничего предприниматься не должно.
— Я не против, — сказал Асканов, понимая, что взваливает на себя огромную ответственность. Но уйти в сторону после случившегося было бы трусостью. Он считал себя отчасти виноватым в произошедшей трагедии.
— Все, что требуется от нас, будет сделано, — заверил Захаров. — Если нужно, звоните мне напрямую.
— То же самое, — сказал Куприянов. — Сергунина оставить с вами?
— Да, — кивнул Асканов.
— Я выделю вам человека, — решил Захаров. — Конечно, от действий Ващенко… но в конце концов мы теперь знаем, чего можно ожидать, хотя и ценой… потерь…
— Да. Специалист от вашего ведомства нужен, — согласился Асканов. — Я не снимаю с себя вины за все, что случилось. Авантюр больше не будет.
* * *Ввиду поспешного отъезда двоим членам госкомиссии не пришлось стать свидетелями вечерних событий, взбудораживших Васильевск. Схватка у театра была скоротечной и тихой, за ней могли наблюдать лишь жители близлежащих домов. Не успел стать ее свидетелем и Мацевич. Когда он подошел к театру, все уже закончилось. Журналист мог видеть лишь поспешную ликвидацию следов сражения. Мацевич проклинал себя за нерасторопность, хотя он вовсе не бездельничал, а передавал по факсу в редакцию подробный репортаж о событиях в следственном изоляторе. Когда он справился с этим и наспех перекусил, было уже около шести. Мацевич устремился к театру, надеясь застать участников переговоров, но опоздал. Зато он в полной мере лицезрел другое событие, которое окрестил в своей статье «массовым психозом жителей Васильевска».
Мацевич всю жизнь что-то придумывал. Это было для него естественно. У него оказалось богатое воображение. Будучи еще подростком, учеником седьмого класса, он заинтриговал сверстников своим мнимым участием в мнимой организации, которую называл БСНЛ. Это расшифровывалось только для приближенных и означало «борьбу с несовершеннолетней любовью». Мацевич уверял, что это военизированная организация, следящая за моральным обликом молодежи и выносящая суровые приговоры наиболее распущенным особам. Часто на перемене он подходил к окну, делал таинственные знаки, с усмешкой утверждая, что общается таким образом с секретными агентами. Как ни странно, вся эта чушь действовала, создавая ему среди многих авторитет. Еще тогда он понял, что чудеса и тайны, шарлатанство, блеф и обман действуют на психику людей гораздо сильнее, чем правда. Поэтому, став журналистом, он с удовольствием принял предложение поработать в еженедельнике «Экспресс-Инфо», где от авторов вовсе не требовалось точного следования фактам, а нужна была именно способность придумывать — чем невероятней фантазия, тем лучше. Это было совершенно понятно: унылый, убогий атеизм, «здравый смысл» надоели гражданам, серьезность газет утомила их еще при коммунистах. И потому еженедельник стал расходиться, как горячие пирожки на базаре. Вот и сегодня Мацевич ожидал, что придется в очередной раз высасывать статью из пальца — или списывать ее с гостиничного потолка. Это как придется.
Но в этот вечер Мацевичу не пришлось напрягать свою фантазию. В половине седьмого немногочисленные представители городской интеллигенции обычно подтягивались к театру. Мацевич, попытавшись выяснить у хмурых милиционеров, что произошло, и нарвавшись на грубость и угрозы физического воздействия, уныло побрел к гостинице. Навстречу ему шли довольно нарядно одетые пары и семьи. Но что-то было в них странное. Мацевич остановился и замер на краю тротуара. Никто из проследовавших мимо даже не взглянул на него. Никто не произнес ни слова. Люди шли в театр с возбужденными, блестящими глазами, излишне быстрой, неестественной для культмероприятия походкой. И они не общались друг с другом, даже не смотрели на своих близких. Их глаза странно блестели и были устремлены вдаль, словно что-то привлекало и завораживало их взор.
Что за черт, подумал журналист, они как будто обкурились. Ему не раз приходилось видеть людей в состоянии наркотического опьянения, и они выглядели примерно так же.
— Эй, подождите! — крикнул он непроизвольно, увидев знакомое лицо. Навстречу ему шел Клевцов.
После тех событий в театре он не поехал в Москву, а вернулся в гостиницу. Но спустя некоторое время ученый почувствовал странный непреодолимый позыв. Он вышел из гостиницы и, подобно лунатику, устремился к театру. Перед глазами его стояла афиша сегодняшнего спектакля: «Три сестры». Он не знал, зачем идет в театр, но не мог себя контролировать. И лишь когда Мацевич схватил его за локоть, он остановился.
— Это я, Мацевич, журналист, — сказал Михаил. — Помните, я был там, в тюрьме?
— Да-да, припоминаю, — сказал Клевцов.
— Что случилось? Вы можете объяснить мне, что здесь произошло?
— Сегодня спектакль, — с улыбкой сказал Клевцов. — Надо идти…
Он попытался вырвать рукав, но Миша не отпускал.
— Какой спектакль? Что здесь было?
— А, здесь… Сражались тут, — сказал Клевцов. И вдруг его словно отпустило. Он с изумлением воззрился на проходивших мимо театралов. — Глаза у них какие… — пробормотал он.
— У вас были такие же, — сказал Мацевич. — Что происходит? Куда все идут?
— «Три сестры», она там играет, — сказал Клевцов, и блаженная улыбка снова растянула его губы, хотя он и пытался сдержаться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Черный Ферзь - Михаил Савеличев - Научная Фантастика
- Солнце село в полдень - Виталий Савченко - Научная Фантастика
- Возвращение [= Возвращение к звёздам; Звёзды; К звёздам] - Гарри Гаррисон - Научная Фантастика
- Сепаратная война - Джо Холдеман - Научная Фантастика
- Царь горы - Вадим Панов - Научная Фантастика
- Если разбудить память - Владимир Рыбин - Научная Фантастика
- Рыбалка на Танзаре - Александр Мокин - Научная Фантастика
- Человек каменного века - Александр Белошапков - Космическая фантастика / Научная Фантастика / Периодические издания
- Город и звезды [сборник] - Артур Кларк - Научная Фантастика
- Всё лето в один день - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика