увещеваний, что найдут в этой профессии не столь романтический, сколь тяжёлый, однообразный и в то же время опасный труд. Королёв, добывая золотую руду на Колыме, не рисковал, по крайней мере, что достаточно мелкой дырочки в скафандре, и лунному шахтёру конец, не ценил, что там, в забое, вокруг него нормальная земная атмосфера.
В свете налобного фонаря кружились, медленно оседая, пылинки, поднятые гусеницами уползающего проходческого щита. Здесь — это просто обломки застывшей магмы, а поверхность покрыта осколками микрометеоритов, бомбивших Луну бессчетное число лет. Каждый путешествовал через галактику, а то и через Вселенную с другой галактики миллионы и даже миллиарды лет… А Андрей с Павлом просто сгребали их в кучу маленьким электрическим экскаватором. Позже часть пойдёт на измельчение, чтоб вперемешку с привезённым полимером застыть в качестве герметического покрытия помещений подлунной станции. Другая часть, тоже измельчённая, в смеси с земным грунтом предназначена для теплицы.
Он встал с кряхтением как старый дед, всего за неделю пребывания на Луне устал больше, чем за месяцы самых жёстких тренировок в Звёздном, перемешанных с капризами Ларисы, на излёте беременности ставшей невыносимой. «Ты меня бросаешь», «космос тебе дороже меня и нашего сына». Высокообразованная и неглупая, под действием гормонов и в страхе перед приближающимися родами вела себя как последняя гусыня, муж… Муж делал то, что и большинство мужей в подобном положении — терпел. Но, в отличие от подавляющего большинства, не позволял себе расслабиться, накатив грамм двести, приближалось восьмое марта, почему-то именно на день женского праздника Госкосмос объявил дату старта на Луну. И за день до дня рождения отца.
С ними полетели инженеры Баландин и Авдеев. Предполагалось, что они образуют пары — Харитонов с Баландиным и Гагарин с Авдеевым, то есть офицер с технарём. Но поскольку опыт ремонта техники на коленке да в открытом космосе у офицеров был больше, оба к тому же числились слушателями-заочниками в Академии имени Жуковского, сложилось, что работали парами — двое военных и двое пиджаков. Усилиями Гагарина-старшего денежное довольствие штатских на время полёта было уравнено с офицерами. Все впахивали одинаково. Ни один цивильный ни разу не увильнул от работы, презрительно бросив: у меня закончился восьмичасовой рабочий день, способные к подобным выходкам отсеивались ещё на этапе подготовки.
Это была вторая смена — постоянный экипаж лунной полярной станции. Рассчитана на шесть месяцев с возвращением в сентябре, но по мере ввода в строй жилого подлунного пространства количество людей будет увеличено. Предшественники приняли оборудование и перед вылетом развернули бурение, но обнаружили — производительность работы щита много ниже расчетного, в том числе из-за поломок и остановок.
Сойдя с лесенки трапа и погрузившись подошвами в лунную пыль, на этот раз — в специальном скафандре с ранцевой системой жизнеобеспечения, Андрей не мог воскликнуть «я здесь уже был и всё знаю», потому что прошлый прилёт к южному полюсу был очень краток, а привыкнуть к происходящему здесь трудно.
Геометрия движения Луны в пространстве наполнена прямыми углами, ось вращения нашего спутника почти перпендикулярна и по отношению к плоскости эклиптики, и к орбите вокруг Земли. Поэтому у полюса не бывает смены дня и ночи, как и времён года, Солнце светит одинаково ярко, висящее у самого горизонта, Земля не видна вообще. Любая тень бесконечно длинная, камушек, даже величиной с футбольный мяч, испытывает колоссальные перепады температур — обращённая к солнцу сторона разогрета, находящаяся в тени охлаждена до минус сотен градусов. Несмотря на кристально чистое пространство — воздуха нет, а взбаламученная пыль оседает, видимость скверная из-за сильных контрастов. Опустишь на глаза светофильтр, чтоб не слепили солнечные лучи, и в тени непроглядный мрак.
Небесный режиссёр опускал Луну в общую темень только в периоды затмений, когда Солнце, Земля и её спутник выстраивались в линию, и планета закрывало светило. Естественно, весьма ненадолго. Тогда на поверхности воцарялась обычная лунная ночь, рассеиваемая только игольчатыми лучами миллиардов звёзд.
Школьная задача: почему, если звёзд практически бесконечное число, ночное небо не выглядит как одно светящееся тело? Ответ из учебника: из-за расширения Вселенной, галактики разбегаются, чем дальше источник излучения, тем в более низкий спектр смещаются его лучи, вплоть до невидимого человеком диапазона. Правильный ответ: чёрт его знает почему.
Из-за места посадки первых земных аппаратов, включая злосчастную «Колумбию», и желания осветить оранжерею естественным светом, первая земная колония растянулась на километры. Место бурения отстояло от базового модуля на три с половиной километра вниз по склону — в удобной для начала работ выемке и ближе к залежам водяного льда. Как только электрический ровер начинал спуск к штольне — по собственным следам вдоль жгута электрических кабелей, освещая дорогу фарами, глаза постепенно привыкали к сумраку. А на обратном пути было уже плевать и на Солнце, и на тьму — от всепоглощающей усталости.
— Такси прибыло! — радировал Павел. — Принимайте политые кровью сантиметры тоннеля.
Две фигуры в белых скафандрах уже ждали у распахнутого люка шлюза. Космонавты похлопали друг друга по плечам и разошлись.
В течение смены Павел и Андрей могли поддержать себя только водой, а на обед — крепким бульоном из трубочки. Избавившись от скафандров, обтирали потные тела влажными салфетками и принимались за еду. Младшему из космонавтов поручался ещё надзор за оранжереей — пока экспериментальной и площадью всего двенадцать квадратных метров, расположенной на гребне кратера. Он ходил туда крайне редко, потому что нужно пожертвовать воздухом, выходя из шлюза, потом новый расход воздуха в шлюзе самой оранжереи. Когда-нибудь с появлением кислорода от электролиза воды, полученной из лунного льда, предстоит понизить давление в жилых объёмах и в скафандрах, наполняя их чистым кислородом, потому что азотом снабдить станцию сложнее, а он расходуется при каждом выходе из шлюза. Даже вакуумный насос, откачивающий часть воздуха в баллон перед открытием люка, не решает вопрос кардинально.
После ужина пошли на «вторую работу», Андрей засел за монитор, показывающий картинку с внутренних камер оранжереи и показатели — температуры, влажности, освещённости, радиации. Под мощным воздействием солнца, ярче, чем в земных тропиках, и в переувлажнённой атмосфере земные культуры росли очень быстро. Ботва шла на перегной и восстановление плодородия грунта, когда-нибудь растительный цикл станет замкнутым и самодостаточным, не требуя подвоза удобрений с Земли.
Ровно как бабушка Анна Тимофеевна в Гжатске, Андрей высаживал семена в горшочки с землёй и держал их под электрическим светом в биологическом отсеке, оставленном американцами, потом переносил ростки в оранжерею. Каждое телодвижение заносил в электронный журнал в бортовой ЭВМ, оттуда данные неслись на спутник-ретранслятор и
