смерть? Подумай об этом, Келтро.
– Путь вам преградила ваша дочь. Ваш ребенок. Убьете ли вы ее, чтобы спасти Дальние Края?
– Я… – Нилит зашлепала губами, лишившись дара речи, и, пройдя несколько шагов, прошептала: – Если придется, то я это сделаю.
Мой ответ прервала драка, которая вспыхнула в толпе. Люди замахали кулаками, и вскоре из здания склада вышли сторонники Культа Сеша в кольчугах поверх красных одеяний и короткими копьями в руках. Они восстановили порядок, а затем уважительно выслушали дознавателя, который отчитал драчунов.
– Келтро. – Голос Нилит позвал меня в новый переулок, который кружным путем вел на север. – Ночь надвигается.
Так оно и было. Мне показалось, что мы прошли целую милю, прежде чем солнце закатилось и над нами нависли сумерки. Они привели с собой звезды, однако их закрыл от нас дым из городских труб. Луна не посмела явить нам свой лик; казалось, она не желает увидеть победу императрицы.
Чем ближе мы подбирались к колодцу Никса, тем больше молчали и ускоряли шаг. Шумные улицы после заката стихли, и на них вышли патрули. Мы не раз натыкались на отряды, которые пробегали по улицам с горящими факелами и фонарями, раскачивающимися на шестах. Мы делали все, чтобы держаться от них подальше. Когда один такой отряд с грохотом прошел мимо нас, солдаты едва не наставили на нас копья, но тут какой-то пьяница назвал их «громыхающими суками», и за эту точку зрения его немедленно избили. Воспользовавшись суматохой, мы растворились в толпе на соседней улице.
Будь я жив, мое сердце уже старалось бы выскочить у меня из груди, и я чувствовал, что именно это сейчас происходит с сердцем Нилит. Сложившуюся ситуацию мы обсуждать не стали, и она нависла над нами, словно черный, медленно закрывающийся зонтик. Наши взгляды были приклеены к горизонту. Краем глаза я почти мог заметить бока и верхушки шпилей на фоне сине-черного неба, но они казались развернутыми в противоположную сторону.
– Какой у вас план? – спросил я у Нилит, но в ответ она просто покачала головой.
Она твердо решила идти дальше и преодолеть те несколько миль, которые отделяли нас от цели. В каком-то смысле я мог представить себе, что значит для нее этот последний отрезок пути.
Около полуночи мы обнаружили, что остались на улице одни. Где-то вдали, между двумя башнями появилось похожее на рог сооружение – Великий колодец Никса. Нилит ахнула и потянула Аноиша за уздцы. Я настороженно двинулся вслед за ней, недоумевая, куда подевались все люди.
Под четкое цоканье копыт мы направились к колодцу Никса. Он то исчезал за домами, то появлялся снова – до тех пор, пока мы не нашли улицу, которая вела прямо к нему.
– Где стража? – заговорил Острый. – Если твоя дочь знает…
– Молчать! – приказала Нилит.
Фаразар почувствовал напряжение и забился в своей тюрьме из тряпок. Я мог расслышать его мычание, похожее на крики безумца в подушку. Аноиш нервно заржал.
– Успокойся, – шепнула Нилит коню и положила руку на рукоять меча, как будто затыкая рот Острому. Затем императрица бросила взгляд на меня, и я понял, что в ней борются тревога и решимость.
Как бы мы ни спешили, но к площади, на которой стоял Великий колодец Никса, тихо подобраться не удалось. Перед нами раскинулось огромное море из серого камня; скошенные ступени спускались в большое отверстие в земле. Я снова взглянул на каменные клыки, которые возвышались над колодцем. Гроздья фонарей окрашивали их в зеленовато-желтый цвет, делая их похожими на часть древнего дикого зверя.
У помоста собрались странники и нищие, а в его центре стояли фигуры в длинных одеждах – полдюжины, не больше. На площади было так тихо, что я слышал их разговоры, но тяжелое дыхание Нилит мешало мне понять, о чем они говорят.
– Солдаты, – сказала Нилит, указывая вперед.
Она была права. Там, где площадь окружали десятки улиц и переулков, поблескивал металл и сияли призраки. Я напряг свои слабые глаза и заметил ряды щитов. Солдаты не двигались. Они ждали.
Нилит вернулась к коню и начала разматывать тряпки, которыми был обвязан Фаразар и его труп. Сначала появился труп. Я увидел темные пятна на его обмотках и с ужасом подумал о том, что с ним сделали сорок дней, проведенных в пустыне, в дороге. Я порадовался, что избежал подобной участи.
Затем настала очередь Фаразара; ему приставили меч к губам, и он проглотил слова, которые, словно арбалетные стрелы, были готовы сорваться с его голосовых связок. Его заставили спуститься с коня и встать рядом со мной. Он посмотрел на меня так, словно хотел пожаловаться, но в моем взгляде увидел лишь одну фразу: «Иди в задницу». Император посмотрел на колодец Никса, и его изувеченное горло задергалось; старая привычка тела, которого он лишился. Он, как и Нилит, понял, что наступают последние мгновения в его жизни.
Императрица тем временем привязала себя к трупу.
– Келтро, ты поведешь коня. Фаразар, ты пойдешь рядом с ним. Если откроешь свой рот, я тебе еще что-нибудь отрублю.
Голос Фаразара был холодным даже по меркам призраков.
– Твои угрозы стали еще более жалкими, чем раньше. Вот как, значит, заканчивается твой великий, легендарный поход? Никакой великой битвы. Никаких фанфар. Ты просто крадешься во тьме ночи, словно мелкий воришка. И при этом ты называешь себя императрицей?
Натягивая на себя тряпки, Нилит грубо потрепала его по щеке.
– Милый муженек, совсем скоро ты станешь бессмертным и свободным. На твоем месте я бы подумала о том, как я хочу прожить эту жизнь. Одну руку ты уже потерял. Может, отрезать тебе еще и ногу?
Она взмахнула мечом; темное лезвие, зазвенев, остановилось рядом с коленом Фаразара.
Я пожал плечами.
– Император, послушайте моего совета. Если ты умер, лучше всего поскорее это признать.
– Заткнись, лжец.
– С удовольствием.
Я потянул за поводья, и конь с неохотой повиновался. Каждый удар копытом отдавался жутким эхом. Я почти чувствовал десятки взглядов, устремленных на нас, двух призраков и коня с поклажей. Я начал придумывать новые небылицы. Возможно, мы – два призрака-паломника. Или будущие никситы. А может, мы просто заблудились.
Глядя прямо вперед, я краем глаза следил за тем, что происходит вокруг. Теперь я видел наконечники копий – целый лес копий на улицах. Теперь настал мой черед нервно сглотнуть. Мне вдруг захотелось бежать без оглядки, и я положил руку на Аноиша, чувствуя, как быстро бьется его сердце. «На всякий случай», – подумал я.
– Не останавливайся, – шепнула мне Нилит.
Стук копыт становился все громче. Возможно, это тишина вокруг нас усиливалась. Я окинул взглядом площадь: она была пуста. Мы словно плыли на лодке по каменному озеру, берега которого сделаны из щитов и копий.
Вниз – на первую ступень, затем на вторую. Я уже начал думать, что удача на нашей стороне, как вдруг услышал лязг: ряды солдат пришли в движение. Одна колонна – поток стали и светящихся паров – выдвинулась на площадь позади нас. Еще две колонны появились слева и справа. Их целью, несомненно, были мы.
– Твою мать! – выругалась Нилит. – Давай бегом!
Не успел я опомниться, как Аноиш рванул вперед. Его копыта ударили по камням. Марширующие колонны перешли на бег. Их молчание превратилось в нарастающий гул голосов и лязг доспехов.
Я чувствовал только одно – страх при мысли о том, что меня бросили. Я бросился вслед за конским хвостом, вложив в это ускорение все остатки сил. Меня крайне разочаровало и встревожило то, что Фаразар заскользил рядом со мной, словно привязанный к Аноишу невидимой веревкой.
– Спасайте своего императора! – орал он во все горло. – Спасайте своего императора! Остановите безумную императрицу!
Я замахнулся, чтобы ударить его, но конь дернулся, и Фаразар оказался за пределами досягаемости.
– Нилит! – крикнул я, понимая, что она будет лишь двигаться дальше.
Число солдат на площади увеличилось. Их потоки двинулись к центру площади, к колодцу Никса, похожие на щупальца, которые морское чудовище тянет к кораблю.
Мой взгляд бегал из стороны в сторону – измеряя,
