Шрифт:
Интервал:
Закладка:
4 июля. Пятница
Ну вот и наступил этот вечер, вечер премьеры. Господи! Спаси и помоги!
Я ведь никогда не был премьером, то есть тем лицом, от которого всецело зависит успех предприятия. Хочется реветь по моему «Кузькину», по моему «Годунову»…
Я смотрю на портрет М.Чехова, быть может, он в этот час будет со мной.
Эфрос написал на афише:
«Валера! Отношусь к тебе с нежностью, хотя ты, конечно, орещёк. Играешь ты замечательно, чем-то веет старым в хорошем смысле этого слова.
Старое для меня — это Добронравов, Хмелев, Москвин… и пр.
Эфрос (подпись)».
Поставил с утра свечку Жану-Батисту Мольеру и Спасителю.
В зале Тамара, жена моя любимая, разрезанная и несчастная. Господи! Пошли ей здоровья и маленько счастья со мной, комедиантом.
Пустили в зал.
Таня Жукова подарила ручку со свистком.
А Ольга написала на банке кока-колы:
«Альцест, если будете употреблять только эти напитки, то злые языки нам будут не страшны.
Селимена».
5 июля. Суббота
Я не был доволен собой, но, к примеру, Галина в антракте сказала: «Сегодня ты играешь прекрасно… мне это напомнило старый театр, я увидела и Любимова, и Володю… спасибо… хорошо… очень здорово».
— Если бы мне не понравилось, я бы не пришла. Есть на кого смотреть, есть у кого учиться.
Все остальное было довольно смешно. После спектакля второй спектакль — демонстрация, делегация с цветами к Ольге Михайловне. Я почему-то думал: неужели ни у кого недостанет чувства юмора протянуть какой-нибудь тощий букетик мне — нет, не достало.
Но потом мне принесли программку с надписью: «Все цветы, которые сегодня дарили, в первую очередь Вам, Золотухин. Целуем. Барканы».
В зале я слышал крики:
— Золотухин, браво!
Теперь суббота и пустота. Звонков не слышно. Зинаида Васильевна Барыкина[237] позвонила. Очень понравилось, очень современно и пр.
Денис спросил спросонья, когда следующий «Мизантроп». Значит, мать сказала. Он должен сегодня первую вещь мне сдать[238].
РЕИНКАРНАЦИЯ — возвращение индивидуальности человека в цепи последовательных жизней; вот в двух словах основа этого явления.
16 июля. Среда, мой день. Электричка
Эфрос просил меня не уходить в характерность, в выпендреж… и пр., в желание сыграть Альцеста от себя больше. И после первого акта похвалил. Но в конце принимали хуже, чем 10-го, и второй выход на аплодисменты мы уже как бы выпросили. Бортник не зашел. «Нет, вы меня не убедили», — скажет он и пр. Время раннее, я качусь к Назарову, в спальне по-преж-нему перегар коромыслом. Против сел парень, неужели будет разговаривать…
18 июля. Пятница
Вот дожили и до того, что Губенко стал чиновником и поминает, почему не обратиться к Зимянину[239], ему не показать и пр.
Бортник забрел ко мне, идя к J1.H. «Поздравляю еще раз с премьерой…»
«Огонек» в лице Иванова Д. К. высказал, что собственно театр они не увидели. Увидели литературный театр, может быть, даже телевизионный… Артисты говорят текст, звучит он совершенно, по-видимому, Донской это сделал недавно, и сделал талантливо, но театр ничего своего не добавил.
«Это так кажется… в отсутствии театра и есть театр… в хорошем смысле, лучший, высокий театр, который целиком зависит от актера», — возражение Эфроса.
21 июля. Понедельник
Господи! Благодарю тебя, да святится имя Твое… Отчего мне не спится — от счастья, от радости, от праздника в душе… Фанфары в голове и веселое настроение.
Хорошо, говорят, прошел спектакль, хотя после первого акта у меня было ужасное настроение, чувство провала, я убежал в гримерную и закрылся, чтоб никого не видеть. Во втором акте я почувствовал силу и уверенность, правота интонаций и поведения вернулись ко мне. Публика была действительно замечательная, вся критическая мысль Москвы. Крымова не зашла в гримерную, увидав Филатова и Шацкую, но сказала, что из трех виденных со мной спектаклей это был наиболее гармоничный, «ты играешь все лучше и лучше»…
И теперь я понимаю Тамару, когда она говорит: ему ни до кого и ни до чего нет дела, у него в голове один Мольер, вся квартира увешана текстами «Мизантропа»…
— Ну, теперь Золотухин первый артист на Таганке…
— О! А раньше…
— Ну, раньше говорили — Высоцкий…
6 августа. Среда, мой день
Оля Ширяева[240] прислала выписки из моих дневников о В.С.В. Без слез всего этого читать невозможно. Да, там больше о себе, чем о нем, то есть все то же пресловутое — я и Высоцкий, я и Шекспир, я и эпоха и пр. Но, повторяю, Высоцкий принадлежит вечности, и если этой вечности после Чернобыля и атомной перетряски суждено быть, то она разберется и отсеет.
3 сентября. Среда. Мой день
Концерт прошел потрясающе. Штоколов[241] — это явление выдающееся. Репертуар он сделал для эстрады убойный, а голос красивейший, мы отвыкли от таких голосов в «личном жанре», да он еще научился обращаться с микрофоном, а эта его стать — огромный мужик в белоснежной манишке-жабо, во фрачной паре… и при всем этом улыбка и обаяние ребенка. И совершенно справедливо, что он идет в афише огромными буквами, а все остальные — едва заметными. Меня он похвалил за голос: «У вас есть многое… такой носовой резонатор, и мощный раздув наверх, и музыкальность… У меня вот не хватает…» И я понял, о чем он говорит — не хватает звука, верхних басовых, трубных звуков, грудного резонатора или носового, черт его знает… — мощей, тех, что требуются для его «веса». Но это все окупается другими достоинствами.
11 сентября. Четверг. № 444
Суетливая шея душе спокою не несет. Приглашаешь кого ни попадя в театр, клянчишь билеты, выкупаешь их за свой счет и ждешь звонка сутками, боишься от телефона отойти — зачем тебе это нужно, Валерий? Кто тебя за язык тянет все время, может быть, людям этим — официанткам, дежурным и пр. — 100 лет не нужен твой театр и ты в том числе!!
Иван сорвал голос и третий спектакль не играл. Но душа изболелась у него, и он пошел смотреть 4-й акт. И, Боже, как он был расстроен и как ругался на всех исполнителей: «Разве можно такое показывать, даже в Куйбышеве». Ему хотелось бы, наверное, чтобы спектакль заменили, а Эфрос со смехом относился к этому… и поставил весь другой состав… и хоть бы что!! Я думаю, и «Мизантропа» завтра играть будет второй молодой, и нас не спрашивают, берегут, так сказать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Монолог: Стихи, воспоминания, дневники - Игорь Тальков - Биографии и Мемуары
- Гармония волны. История серфера - Никита Замеховский-Мегалокарди - Биографии и Мемуары
- Мемуары «Красного герцога» - Арман Жан дю Плесси Ришелье - Биографии и Мемуары
- Белые призраки Арктики - Валентин Аккуратов - Биографии и Мемуары
- Воспоминания - Альфред Тирпиц - Биографии и Мемуары
- Повесть Льва: Вокруг Мира в Спандексе. - Крис Джерико - Биографии и Мемуары
- Валерий Лобановский - Владимир Цяпка - Биографии и Мемуары
- Московские адреса Льва Толстого. К 200-летию Отечественной войны 1812 года - Александр Васькин - Биографии и Мемуары
- Большая Медведица - Олег Иконников - Биографии и Мемуары
- Власть в тротиловом эквиваленте. Тайны игорного Кремля - Михаил Полторанин - Биографии и Мемуары