Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но даже когда эти условия были выполнены, лишь магистру ордена достало понимания, интеллекта и проницательности, чтобы увидеть пророчество.
— Что вы видите, милорд? — спросил Вел'кона, тихо приближаясь. Звук его шагов выдавал нетерпение: библиарий понял, что Ту'Шан начал читать знаки…
— Великое дело… — магистр ордена прищурился, — важное событие… Ноктюрн в равновесии… низкорожденный, один от земли, пройдет сквозь врата огня.
— Пророчество говорит о ком-то из наших рядов, — выдохнул библиарий. — Я знаю о ком.
— Как и я, — мрачно откликнулся магистр ордена.
— Оно сулит хорошее или плохое, милорд?
Ту'Шан с каменным выражением на царственном лике повернулся к библиарию.
— Он станет или нашей гибелью, или спасением! — Регент Прометея позволил себе небольшую паузу, затем продолжил: — Магистр Вел'кона, брат-сержант Хазон Дак'ир: следи за ним очень внимательно.
В глазах главного библиария, бездонных пропастях знания, вспыхнуло пламя. Он кивнул, затем поклонился и тихо исчез во тьме.
Ту'Шан вернулся к доспехам и принялся внимательно изучать их, пытаясь найти больше ясности в этом понятном лишь посвященным сообщении.
— Следи за ним… — повторил он пустому залу, погруженный в свои мысли. — Да, следи за ним очень внимательно.
Дак'ир встретил Ба'кена на порыжелой плоской скале: тот обозревал пустыню Погребальных Костров. Посмотреть, как брат Фугис отправляется в Обжигающий путь, пришли немногие. Обычно так не делалось. Странствие, которое собирался предпринять Саламандр, было духовным путешествием: его начало предполагалось проводить в одиночестве, как и само испытание. Обычно в Обжигающий путь отправлялись старые или больные. Таким способом, согласно ноктюрнским обычаям и культу Прометея, воин, который не погиб в сражении, но больше не мог сражаться во имя славы ордена, получал возможность обрести хоть какое-то достоинство или даже легендарность в конце своей жизни. Фугис, как и немногие другие до него, испросил особого разрешения пройти испытание, надеясь восстановить свой сломленный дух. Дак'ир не знал никого в ордене, кто вернулся бы из такого путешествия. Их выбеленные кости лежат сейчас под выжженной пустыней Погребальных Костров, в отдаленных ее частях, ибо пустыня была местом смерти не только по названию.
Шагая по Обжигающему пути, Фугис больше не будет апотекарием. Силовые доспехи и прочие атрибуты Астартес он снял и сейчас был одет в противопесочный плащ с воздухопроницаемой сетчатой подкладкой и противопылевой шарф, обмотанный вокруг шеи и нижней части лица. Специально переделанная ноктюрнская охотничья винтовка висела поперек спины — ибо он отказался от права носить священный болтер, и нес он мачете, пристегнутый к предплечью, и скудный запас воды, которого хватит ненадолго. После этого страннику придется искать свой способ выжить в пустыне.
Его естественный преемник стоял в одиночестве неподалеку, на прилегающем каменистом распадке, с поникшей головой и закрыв глаза в безмолвной медитации. Брат Емек покинул своих собратьев по отделению с тяжелым сердцем, но нужды роты перевесили личные чувства. Искусству исцеления его будет учить мастер-апотекарий ордена. Половина шлема Емека уже была выкрашена в белый цвет согласно его должности.
Последнее плато, самое дальнее из трех, занял Агатон. Он поприветствовал двух Саламандр легким кивком. Как будущему капитану третьей роты, кровавое наследие и нелегкое бремя теперь принадлежали ему. И это было видно по тягостному выражению его опущенных долу глаз.
Скоро Фугис исчез из виду, превратившись в искорку на зыбком горизонте пустыни.
— Давно заслуженная честь, — произнес Дак'ир после долгого молчания.
Ба'кену понадобилось какое-то время, чтобы сообразить, что боевой брат говорит о нем и свежих сержантских значках, которые нанесли на его доспехи ремесленники ордена. Боевая же броня Дак'ира, наоборот, была чистой, полностью освобожденной от прежних почетных знаков: он более не был сержантом.
— Мне в голову не приходит никто, кто лучше тебя смог бы командовать отделением, Ба'кен, — прибавил он и дружески хлопнул здоровенного космодесантника по наплечнику.
— Это так, — подтвердил Ба'кен.
Оба расхохотались от притворной чванливости, но веселость вскоре уступила место боли, когда они вспомнили о том, что потеряли и никогда больше не вернут.
— Рота рассыпается, — буркнул Ба'кен, поддаваясь унынию. — Тебя отправляют служить к Пириилу. Емек вступил в апотекарион. Мои братья — лишь пепел в пиреуме. — Он вздохнул. — Даже Тсу'ган…
— Агатон скрепит роту заново, — уверенно произнес Дак'ир. — Он прочно стоит на ногах. И у Кадая, и у Н'келна достойный преемник.
На Саламандр упала тень, оборвав бывшего сержанта.
— Брат Дак'ир. — Это был Пириил.
Ба'кен знал, что это в конце концов случится, и, коротко кивнув библиарию, ушел.
— Я почувствовал в тебе силу очень давно, Хазон, — признался Пириил, подойдя к краю плоской скалы и вглядываясь в кажущуюся бесконечной пустыню. Глухое ворчание далеких вулканов у него за спиной раскатывалось по опаленному солнцем небу.
— То, что ты сделал против колдовства Нигилана… — начал он, преодолев свою досаду, прежде чем обернуться, — это не что иное, как чудо. Этого не должно было быть. Тебя не должно было быть, — сказал он, подойдя ближе. — Более сорока лет в Космическом Десанте — и твои латентные способности раскрылись только сейчас. — Он помолчал. — Ты уникум, Дак'ир. Головоломка. — Пириил снова отвернулся, обнаружив, что легче смотреть на жестокое солнце. — Капеллан Элизий хотел, чтобы тебя подвергли гипнообработке, даже клеймлению и осуждению, но я был против.
— Так что будет теперь?
— Ты пойдешь со мной.
— Для этого они тебе не понадобятся. — Дак'ир указал на пару массивных терминаторов, которые только что тяжеловесно подошли по знаку библиария.
— Не понадобятся? — спросил Пириил, повернувшись к нему лицом. — Ты — загадка, и, как надо всеми загадками, над тобой висит тень подозрения, но я развею ее, если ты окажешься достоин.
— И как ты это узнаешь? — Тон Дак'ира выдал его раздражение.
Ответ библиария был категоричным:
— После испытаний, если выживешь, ты будешь считаться достойным.
— Достойным чего?
Глаза Пириила вспыхнули небесно-голубым для пущей театральности.
— Обучаться у меня.
Дак'ир услышал ворчание оживающих двигателей. Снизу, где их ждал корабль, взметнулось облако пыли.
— Куда ты забираешь меня, Пириил?
Библиарий улыбнулся, хотя взгляд его остался холодным.
— В библиариум на Прометее, на встречу с магистром Вел'коной.
Тсу'ган прошел по длинной каменистой дорожке, устланной потемневшими углями, к огромным воротам. С высоты, укрывшись в сумраке горной пещеры, за ним следил Иагон.
Горечь наполняла душу Саламандра. Он что есть сил сжал кулаки и прошипел:
— Я убивал ради тебя…
Мечты и планы Иагона лежали в руинах. Тот, кто должен был стать его патроном, бросил его, несмотря на то что путь наверх оказался свободен. Правда, Тсу'ган все-таки получил повышение, но только в прославленные ряды Огненных Змиев, а не на капитанство третьей роты и с Иагоном в качестве своего главного помощника. Брат Претор — Иагон подавил укол завистливого гнева — ходатайствовал о повышении Тсу'гана, впечатленный его действиями на Скории: его отвагой и воинской этикой, его умением повести за собой и боевым мастерством. Сержант Огненных Змиев не знал, что за хрупкий клинок он принимает в свои ряды. Иагона так и подмывало поведать ему о пристрастии Тсу'гана к мазохизму, о его разрушающем внутреннем чувстве вины, но это было бы слишком просто.
В сердце Иагона поклонение герою превратилось в ненависть. Ему хотелось, чтобы Тсу'ган дорого заплатил за свое предательство.
Спустившись по каменным ступеням, Тсу'ган вошел в небольшой амфитеатр. Это место считалось священным: лишь Огненные Змии и те, кому суждено было стать одним из них, имели право ступать по этой части Ноктюрна. Иагона это мало заботило. За ним никто не следил и никто его не заметил. Он должен был это увидеть.
Зловещий удар грома тряхнул открытое сооружение, в котором исчез Тсу'ган. Оттуда сверкнула вспышка и погасла: включился телепортатор — и Тсу'гана на Ноктюрне не стало.
Иагон остался сидеть на месте, ожидая, пока в глазах не исчезнет отпечаток вспышки. Он услышал стук капель по земле и решил, что начинается дождь. Но когда увидел у ног красную лужицу, то понял, что это капает кровь с его перчаток. Он сжал кулаки так сильно, что пальцы проткнули перчатки и впились в плоть.
Саламандр моргнул, на мгновение увидев там не свою кровь, но кровь других… Он попытался стереть ее, но кровь липла к рукам и размазывалась еще больше. Из горла раздался отчаянный, постепенно переходящий в безумный, жалобный вой, и он побежал. Лишь одно упокоит его темную душу. Единственная мысль горела у него внутри. Месть.
- Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том III - Дэн Абнетт - Эпическая фантастика
- Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том III - Дэн Абнетт - Эпическая фантастика
- Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том III - Дэн Абнетт - Эпическая фантастика
- Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том III - Дэн Абнетт - Эпическая фантастика
- Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том III - Дэн Абнетт - Эпическая фантастика
- Охотники на ксеносов: Омнибус - Стив Паркер - Эпическая фантастика
- Путь эльдар: Омнибус - Энди Чемберс - Эпическая фантастика
- Путь эльдар: Омнибус - Энди Чемберс - Эпическая фантастика
- Победы Космодесанта - Крис Райт - Эпическая фантастика
- Advent Calendar 2013 - Крис Райт - Эпическая фантастика