Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Посередине кладбища мы увидели памятник в виде фигур двух бойцов с надписью на постаменте: «Вечная слава воинам Красной Армии, павшим в бою за честь и независимость Советской Родины и освобождение славянских народов от фашизма в 1941–1945 гг.». Здесь же находилось кладбище павших в мае 1945 года за свободу Чехословакии английских летчиков и чехословацких военнослужащих Первого чехословацкого армейского корпуса, сформированного на территории Советского Союза.
Все имеющиеся у нас, заранее купленные, красные гвоздики мы возложили на могилы и подножия постаментов погибших соотечественников.
То, что показывали не всем…
А потом чешские друзья повели нас в ту часть Ольшанского кладбищенского комплекса, которая была известна далеко не всем приезжающим в Прагу в те времена. Здесь были похоронены эмигранты, покинувшие Россию после Октябрьской революции 1917 года. Мы увидели православный храм Успения Пресвятой Богородицы, спроектированный русским архитектором-эмигрантом Владимиром Брандтом, стены которого были украшены мозаикой по эскизам И. Билибина.
На еще одном памятнике, выполненном в ампирном стиле, находилась надпись на русском и немецком языках: «Памятник храбрым российским офицерам, которые от полученных ими ран в сражениях под Дрезденом и Кульмом в августе месяце 1813 года в городе Праге померли. Да пребудет священ ваш прах сей Земле, незабвенны останетесь вы своему Отечеству».
Всезнающая Алэнка объяснила, что этот монумент был сооружен по инициативе русского генерал-майора П. Кикина, который надзирал в Праге за раненными в военных баталиях начала XIX века русскими воинами. С его же помощью в Чехии и России была организована широкая подписка на сбор средств для памятника. Вначале памятник установили у подножия Жижковой горы, а в начале XX века его перенесли на Олыпанское кладбище.
Десятки, сотни, тысячи имен наших соотечественников значились в этом скорбном месте. Некоторые фамилии были знакомы, но большинство — не говорили нам в то время, к сожалению, ни о чем…
— А я знаю вашего Аверченко, — внезапно тихим голосом произнес непримиримый бунтарь Куба. — О нем мне рассказывал брат до своей эмиграции из Праги. Он восхищался также и Бальмонтом…
— Ничего удивительного, — подытожила неожиданные познания Алэнка. — Ведь твой брат — тоже талантливый журналист и литератор, способный по достоинству оценить своего собрата по перу, независимо от его национальности и политических приверженностей…
«Помогла не только при жизни…»
В крипте часовни-усыпальницы на Олыпанах нашли свой покой супруги Крамаржи: Карел и его русская жена Надежда Николаевна. Их похоронили здесь в знак признательности за неоценимую помощь русским эмигрантам в Чехии в 20–30-х годах XX века.
По словам Алэнки, Надежда Николаевна помогла своим соотечественникам не только при жизни: она позаботилась и о их достойном упокоении в назначенный Господом Богом час и погребении по православному обряду.
Со свойственной ей энергией Надежда Крамаржова включилась в строительство православной часовни на Ольшанском кладбище в Праге и даже возглавила инициативную группу по сбору средств. Значительную часть денег внесли в строительство сами Крамаржи из собственных средств.
В далеком 1924 году строительство Православного храма Успения Пресвятой Богородицы на Олыпанах было завершено. А спустя четырнадцать лет после этого православная часовня-усыпальница стала вечным приютом и для своей создательницы — Надежды Николаевны Крамаржовой.
Надгробия могил супругов КрамаржейДжинсы — на партикуляр
На следующий день мы уезжали из Праги. На вокзал провожать нас прибыли чехословацкие друзья. Всех их привезла на своей красной «шкоде» Алэнка. В руках у Кубы была огромная охапка красных гвоздик для отъезжающих.
Поезд медленно двинулся в путь, на столике в вагоне лежала гора прекрасных цветов, доцент Чебусов тут же пошел к проводнице требовать чая и белья, а мы все смотрели и смотрели на удаляющуюся группку провожающих. Они стояли плечом к плечу и казались единой командой. Встречались ли они еще когда-то вот так, все вместе, вчетвером, после нашего отъезда? Кто знает…
Впоследствии удалось кое-что разузнать о судьбе наших чехословацких друзей из далекого прошлого.
Павел, как и планировал, уехал в свою обожаемую Братиславу и возглавляет сейчас одну из крупных внешнеторговых компаний. Говорят, он долго не женился, но в конце концов выбор его пал на русскую женщину, которая работала в Словакии по контракту. Вроде бы Йожшка, помыкавшись со своей свободной профессией художника, уехал из Праги в Братиславу, по приглашению Павла, и открыл там небольшую частную галерею.
Следы красавицы Алэнки и ее семьи, после отставки в декабре 1989 года чешского президента Густава Гусака, затерялись. Однако нашлись очевидцы, которые встречали ее в Праге в конце 90-х годов прошлого века. Она по-прежнему бескорыстно любит Россию и русских.
Бунтарь Якуб сменил джинсы на партикуляр и стал активным участником оппозиционного чешского движения «Гражданский форум» во главе с диссидентом и писателем Вацлавом Гавелом (родился в 1936 году), который в декабре 1990 года демократическим большинством был избран президентом страны.
Не научились…
Вацлава Гавела в мире называют то «символом свободы», то «символом борьбы», — правда, в последнем случае добавляют: «против коммунизма, внедренного в Чехию Советским Союзом». Эти разности в определениях только на первый взгляд кажутся несовместимыми. На самом деле отношения Чехии с Россией, и наоборот, всегда были далеко не простыми, несмотря на исторически сложившуюся общность славянских корней.
Вацлав ГавелОднако тот, кто хоть немного знает историю России и Чехии, не станет возражать, что «недоразумения» между странами, «потепление» или «похолодание» в отношениях, как правило, происходили на государственном уровне, в столкновении идеологий и политики. В начале XX века первый президент Чехословакии Томаш Масарик, отношение которого к российским властям тоже было неоднозначным и крайне сложным, в своих научных трудах склонялся к разграничению понятий «власть» и «народ». Он писал: «Россия, царская и официальная Россия, была не славянской… Наше русофильство относилось прежде всего к русскому народу — это русофильство не было ослаблено войной; наоборот, оно усилилось…»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Русский Стамбул - Наталья Командорова - Биографии и Мемуары
- Воспоминания фельдшера, Михаила Новикова, о Финской войне - Татьяна Данина - Биографии и Мемуары
- Белые призраки Арктики - Валентин Аккуратов - Биографии и Мемуары
- Александра Федоровна. Последняя русская императрица - Павел Мурузи - Биографии и Мемуары
- Дневники исследователя Африки - Давид Ливингстон - Биографии и Мемуары
- При дворе двух императоров (воспоминания и фрагменты дневников фрейлины двора Николая I и Александра II) - Анна Тютчева - Биографии и Мемуары
- Мемуары «Красного герцога» - Арман Жан дю Плесси Ришелье - Биографии и Мемуары
- Воспоминания - Альфред Тирпиц - Биографии и Мемуары
- 100 знаменитых американцев - Дмитрий Таболкин - Биографии и Мемуары
- 50 знаменитых бизнесменов - Валентина Мирошникова - Биографии и Мемуары