Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ввалилась Нуриндех, пассия Джифаренге – точь-в-точь такая, какой Форт её воображал. Громила, синяя, как Хель, и руки брёвнами. Она загорланила что-то по-биндски.
– Джифаренге, скажи ей, пусть изъясняется понятно для всех.
Грузчик гавкнул; его огромная милашка подбоченилась, её растопыренные локти перегородили каморку. Россказням дружка о путешествии через гилей она ни на грош не верила и до сих пор считала, что Айкерт с кэпом четыре недели гуляли с заразными шлюхами, пропили груз и флаер, а теперь сховались в Штетле – нос боятся высунуть, чтобы их не избили до полусмерти за долги. Даже то, что кэп – артон, её не разубеждало. Нуриндех твёрдо полагала: если в протезном мужике есть хоть клетка живая, он уже готов блудить и ужираться локой.
– Мне можно забрать центр?
– Не готов. – Форт сосредоточенно зондировал часы. – После сиесты.
– Я без музыки болею! Ахтаван слушает свои сопли, тьфу, жаба чёрная, мои уши свернулись!
– Джифаренге, спой ей солдатскую песню.
– Айкерт, пойдём на Узу, купишь мне плитку! там плитки есть.
«Любовь, великая любовь! – порадовался Форт за грузчика. – Любопытно, биндские девушки все такие или эта самая нахальная?..»
– Капитан, надо немного денег. Её плитка поломалась.
Джифаренге готов был ковриком стелиться, лишь бы вернуть расположение иссиня-серой красавицы.
– Здесь комната 15? – из-за спины Нуриндех проглянула блёклая личность в комбинезоне сетевой компании. – Вы давали вызов.
– Я давал, – поднялся Форт. – Джифаренге, вот двадцать экю, я вас не держу. Проходите, мастер.
– Как вы тут живёте? – состроил гримасу сетевик, презрительно озирая комнатушку. – С этими гориллами…
– А без комментариев?
– Пожалуйста. – Мастер озлобленно замкнулся, раскладывая свой рабочий чемодан. – За установку антенны – сто пятьдесят. Наличными вперёд.
Наконец-то. Прописка у провайдера обойдётся в некоторую сумму, зато можно будет ходить по городской и планетарной паутине, поигрывая отмычками и разыскивая следы тех, кто тебя вычеркнул.
Где-то вдали, под землёй – отметило сейсмическое чувство – глухо ударил взрыв. Уже третий раз сегодня; что бы это могло быть?
Нестерпимо завыла сирена, заглушая базарный гам под сводами Узы, и створки всех внутренних ворот рынка стали плавно смыкаться. Парень, ехавший на створке, стоя ногой на замке и держась за ребро жёсткости, кричал спешащим проскочить в ворота: «В сторону! отходи! задавлю!»; снизу ему отвечали нервной торопливой бранью. Скупщики сгрудились на балконе, нависшем над мясной разделочной площадкой; из рядов с вывесками «СВЕЖАЯ УБОИНА», «ЛИВЕР», «КРОВЬ, ЯЙЦА, ИКРА, ГОРМОНАЛЬНЫЕ ЖЕЛЕЗЫ» выдвигались журчащие электрокары, блестя помятыми коробчатыми кузовами, а мясники тянули провода-змеи, закинув на плечо сверкающие мотопилы. На плоской крыше плодоовощного павильона извивались три девушки, сбрасывая в толпу части своих одежд, а из толпы им швыряли монеты.
Сирена поперхнулась воем, потом завопила ещё пронзительней, прерывисто, взахлёб – и за матовым остеклением стен Узы появилась тёмная масса, напиравшая лбом в наружные ворота. Но даже когда вертикальная трещина разделила створки и пронёсся вздох перепада давления, не все поспешили надеть респираторы. Самая рослая коричневая девица на павильоне высоко подпрыгнула, раскручивая юбку над головой и крича: «Мясо приехало!» – толпа отозвалась единым: «Уууаааа!»
Летающая платформа вползала на Узу, держась в метре над полом; какие-то бесшабашные пареньки вспрыгивали на край слипа, покрытого засохшей грязью и кровью. Зверобои, сидящие на бортовых турелях, вскинувших стволы к потолку, осыпали рыночных ребят задорной руганью. Мойщики мясного терминала раскрутили шланги, и вот уже крепкие струи ударили в слип, смывая и кровавую кору, и озорников. Не окажись под платформой, когда она сядет! Басовитый гул гравиторов стал громче, сор и грязь побежали во все стороны, покатились пустые банки и бутылки; распахнулись двери рефрижераторов, и в их заиндевевшие недра устремились крючники, чтобы цеплять и выволакивать лебёдкой на разделку охлаждённые туши.
– Отвратительное зрелище, – молвила Руна сквозь зубы. Шествие мясников с мотопилами вызывало в ней стойкий внутренний спазм – ожидание казни, замирающий трепет страха и муку сдавленного протеста. Сытые бритоголовые здоровяки, чьи телеса обтянуты грязными майками и бриджами, посмеивались широкими ртами, скаля крупные жёлтые зубы, играли тугими мышцами и зыркали по толпе, словно высматривая жертву. Таких глаз Руна опасалась – в их зрачках кроваво тлела беспощадная алчность. Даже без электрической пилы, даже в модельном наряде и щегольской обуви, даже на высоких должностях такие люди остаются мясниками, их взгляды оскверняют, а после их мимоходом брошенных комплиментов хочется промыть уши и потерять память. Но толпа, толпа, перед которой они будут показывать своё палаческое мастерство! толпа боготворила их, девки старались привлечь их внимание, а парни изнемогали от бессильной зависти.
Руна медлила закрыть лицо маской с глот-патронами, хотя удушливый внешний воздух уже стеснял дыхание. И не столько СО2 давил её, сколько помойный дух отбросов, потрохов, сжимающие горло миазмы тухлятины. Она не могла избавиться от внезапно нахлынувшей боязни, что вон тот – крупный, бронзовый, с тонкой чёрной каёмкой усов и бородки вокруг губастого рта, с толстой шеей и золотыми гирьками в ушах – заметит её и неотвратимо пойдёт к ней, прорубая путь через толпу пилой с криком: «Моя! Эта – моя! Кыска, я сейчас тебя чмок!» И не убежишь. Они не признают слова «нет» и согласия не спрашивают.
Мясники выглядели как сыновья Черубини; было в них что-то неуловимо общее с префектом. Парад хищников; лучшие из лучших представители рода людского…
Она отвернулась, чтобы случайно не встретиться взглядом с бронзовым.
– Расстреливают животных из револьверных пушек – и называют себя охотниками!.. Там на турели стоит шокер. Это «молния», он на порядок мощней скотобойника. Такой даже изготовлять нельзя, не то что применять.
– Мясо ящеров дёшево, – отозвался Форт. Он изучал Узу. Скопище галдящего народа напоминало о блошиных рынках Сэнтрал-Сити, но здесь больше открытого потного тела. Прямо ярмарка анатомических достоинств, помноженных на молодость. Он и раньше недолюбливал настырное выпячивание половых признаков, а в теле робота и вовсе стал относиться ко всему скептически. «Сие – мудрость бессмертного!» – с важностью изрёк он про себя, усмехнувшись напыщенному сравнению.
– Вы их оправдываете?! – возмущённо спросила Руна; даже страхи отступили ненадолго.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Сепаратная война - Джо Холдеман - Научная Фантастика
- Морильское время - Ханлатов Иван - Научная Фантастика
- Станция Финистер - Александр Белаш - Научная Фантастика
- Герои должны умирать - Андрей Шевченко - Научная Фантастика
- Комитет Правды - О. Палёк - Научная Фантастика
- Робур-Завоеватель. Властелин мира (сборник) - Жюль Верн - Научная Фантастика
- На краю Самхейна - Мария Фомальгаут - Научная Фантастика
- Том (4). Купол надежды - Александр Казанцев - Научная Фантастика
- Бешеный Пес - Вячеслав Шалыгин - Научная Фантастика
- Бешеный Пес - Вячеслав Шалыгин - Научная Фантастика