Форма входа
Читем онлайн Западный край. Рассказы. Сказки - То Хоай
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Но вот в один прекрасный день… О как благодарен я этим неожиданным переменам, открывшим мне наконец глаза! Хотя вы ведь еще ничего не знаете. Расскажу все по порядку:
День за днем я тешился, выходя на Арену, словно продажный вояка. Все разыгрывалось как по нотам: меня приносили на ристалище, я начинал бой и сразу же побеждал! Но вот в один прекрасный день жребий свел меня с совсем зеленым Кузнечиком. Куцые крылышки его не прикрывали даже поясницы, и ростом был он вдвое меньше меня.
Едва мы стали в позицию, он заверещал и заплакал от страха:
— Ой, дяденька, умоляю вас!.. Дяденька, падаю вам в ножки… Вы такой большой! И зубы у вас такие страшные! И ноги сильные! А я совсем еще маленький, мне ведь от роду нет и недели! Мама только вчера отвела меня в отдельную норку…
Я был невозмутим. На лице моем застыло привычное свирепое выражение. Проделав свои обычные Устрашающие приемы, я ринулся в бой. Впрочем, боем это можно было назвать лишь на словах. Соперник, обливаясь слезами, стал бегать от меня по клетке. Мальчишки, следившие за поединком, чуть не лопнули от смеху. Я наподдал еще…
Вдруг откуда-то с неба прилетел жук Сиентаук и жужжа опустился неподалеку — на ветку старого Няна. Усевшись поудобней, он тоже уставился на Арену. Потом поднял свои грозные изогнутые рога и крикнул:
— Эй, Мен! Ты что, спятил! Прекрати сейчас же это душегубство!.. Башка у тебя здоровенная, да пустая. Стыдно бить маленьких!
Я поглядел вверх: да-а, Сиентаук был могуч и силен. Тускло поблескивал панцирь из темной закаленной бронзы, грозно сверкало оружие. Но мне вся его боевая мощь была нипочем. Куда ему против моих дорогих хозяев. Что он может? Только грозиться издалека. Начхать на него!
Я презрительно скривился и крикнул:
— Заткнись, козявка!
И снова погнался за моим недоноском. Опередив его, я заступил ему путь и (ах, отчего я тогда не одумался, не остановился вовремя?!) провел удар задней правой. Он упал, дернулся и потерял сознание. Мне была неведома жалость. Гордо поправ ногой поверженного неприятеля, я упивался восторгом моих дорогих хозяев и их гостей.
Сиентаук, видя, что я не только презрел его слова, но вдобавок забил малыша до полусмерти, скрипнул зубами, опустил свои рога и закричал:
— Ну, подлец, не послушался Нас! Теперь берегись!..
Я тоже не совладал с собой и показал зубы:
— О-о, герой!.. Может, спустишься вниз, а?
Я не стал больше тратить на него время: тут как раз подоспела Награда за сегодняшний Триумф, а у меня к тому же и аппетит разыгрался — до разговоров ли тут! Сиентаук в ярости затряс рогами и загремел челюстями, но хозяева и гости все еще были тут, и пришлось ему убраться ни с чем. Я даже не заметил, как он улетел. Силен он, ну и пусть силен, зато руки у него коротки! Да и сам я не какая-то букашка: ноги, и зубы, и крылья — все на месте. И какие ноги, какие зубы и крылья — Рыцарские!..
Ночью, как повелось, мои дорогие хозяева пригласили меня на Променад с выпивкой. Погода была великолепная. На небе ярко светила луна. Легкий ветерок шевелил длинные острые листья бамбука, и они темными полосами пересекали лунный диск.
Я потянулся, распрямил ноги, расправил крылья, репетируя Неотразимые Боевые Приемы, и застрекотал, глядя в озаренное луною небо. Вид у меня был, наверно, самодовольный донельзя.
Стоя так — словно памятник самому себе, — я услыхал вдруг какой-то грозный гул, похожий на рокот мотора. Гудение приближалось, становилось все громче. И тут откуда ни возьмись прямо передо мной на Базилику опустился жук Сиентаук. Я невольно вскрикнул. Оцепенев от ужаса, я не в силах был сдвинуться с места. Этого я никак не ждал. Увы, здесь некому было за меня заступиться! Я был перед ним один как перст, совершенно беззащитный. В клетке меня ограждала хотя бы бамбуковая решетка. А тут еще эта привязь! Нет, на сей раз мне не вывернуться. С Сиентауком шутки плохи! Вон какие у него челюсти — словно железо, а шипы на могучих лапах острые и длинные, как ножи… Я один, вокруг ни души. Это конец!
Как ни старался я стиснуть покрепче дрожавшие челюсти, у меня ничего не выходило, руки и ноги тряслись, стуча друг о дружку. Сиентаук покачал рогами и усмехнулся:
— Ну-ка, повтори все, что ты наговорил Нам днем!..
Я молчал.
— Что, память отшибло? — спросил он. — Сам говори, какой ты достоин кары?
— Падаю в ноги…
Встрепанный, дрожащий, я был, наверно, смешон и жалок. И Сиентаук не стал марать об меня свой меч. Он лишь наклонил рога и, поддев мой нос, тряхнул его раз-другой.
— Да ты никак онемел? — спросил он снова. — Запомни, притеснять себе подобных — это последнее дело!.. Спорить с чужаками — еще куда ни шло. Да и то…[136] Ладно уж, пожалеем тебя на этот раз. А ты в награду одолжи-ка Нам свои усы. Впредь, когда тебе в голову взбредет какая-нибудь блажь, пощупай на лбу корешки своих бывших усов и сразу вспомнишь Сиентаука.
Он щелкнул челюстями и одним махом перекусил оба моих уса. Острая боль пронзила меня с головы до пят. Но я не посмел и рта раскрыть.
Ах, Жизненный Путь наш тернист и непрям, и уроки, которые нам преподносит судьба, несхожи один с другим. Тому, кто способен задуматься над происшедшим, эти уроки пойдут на пользу. Ну а пустоголовые… с ними может случиться то же, что и со мной. До сих пор над моим лбом торчат куцые корешки усов — они больше так и не выросли. Да, этот урок, поучительный и болезненный, я не забыл и никогда не забуду.
Я как бы очнулся от кошмарного сна. Душа моя проснулась. О небо! Выходит, с того самого дня, как мальчишки заточили меня в темницу, я только и делал, что дрался им на потеху. Я стал всеобщим посмешищем. И, сам того не ведая, творил зло. А ведь все избитые и обиженные мною, не говоря уже о моих родичах, близких и дальних — одним словом, все Кузнечики, повторяю, все, были Живыми существами — частью единой семьи, населяющей наш мир!
Из груди моей вырвался тяжкий вздох. «Не так уж давно, — с болью подумал я, — я каялся в своих ошибках и проступках, и вот опять натворил дел… О, как я ничтожен и жалок! Счастье еще, что дядюшка Сиентаук сжалился и не убил меня на месте… Ах, отчего я так поздно понял простую Истину: никто не имеет права навязывать другому свою волю? К примеру, сам я побивал тех, кто слабее меня, однако сыскался бы и на мою голову сильнейший, кто колотил бы меня и тиранил… Но полно, полно! Отныне мрачным тягостным снам конец!..»
Мысли эти немного утешили меня. Но я понимал: чтобы покончить с постыдным образом жизни и дурными замашками, надо порвать — раз и навсегда — с мальчишками. Ведь они просто откармливают меня себе и дружкам на потеху. О горький, позорный жребий! В ушах у меня звучало все громче: «Побег!.. Побег!..» Да, только вырвавшись отсюда, я смогу обрести былую свободу, зажить так, чтоб и многие годы спустя я мог сказать, не краснея: «Вот она какова, моя жизнь!..»
Загоревшись этой идеей, я решил тотчас же привести ее в исполнение. Увидев, что дверца клетки закрыта не наглухо, я стал выбираться наружу. И надо же было именно в эту минуту появиться обоим мальчишкам!
— Эй!.. Эй, ты куда?! — заорали они.
Бе ухватил меня за шиворот и сунул обратно в клетку. Клянусь, никогда не испытывал я большего унижения!
Теперь меня начали стеречь строго и неусыпно. Вечера я, как и раньше, проводил на Базилике, но… в клетке. А что это, скажите на милость, за Променад, если ты не можешь видеть неба над головой и любоваться звездами — пусть даже и на привязи? Словом, меня лишили даже тех маленьких радостей, которыми я пользовался прежде.
«Неволя» — самый звук этого слова омерзителен и ненавистен. А каково мне было изо дня в день, из ночи в ночь терпеть рабскую долю узника?! Мысли мои были заняты только одним — Побегом. Я ждал удобного случая…
Ожидание, оно всегда томит нас и гложет, и вот я впал в безысходную тоску. Смерть казалась мне иногда желанным избавлением. Я раскаивался в содеянном зле. Я разочаровался в жизни — молодость моя была уже на исходе, а я до сих пор не совершил ничего, даже отдаленно напоминающего Доброе Дело. Одни заблуждения и безрассудства! Я потерял аппетит, не в силах был сделать и шагу, не мог даже стоять на месте. С утра до ночи лежал я пластом, испуская долгие вздохи.
Мальчишки, видя мое бедственное состояние, окружили меня вниманием и заботой. Но теперь даже заботы их были мне в тягость. Ведь я понимал: они ждут не дождутся моего выздоровления, чтобы продолжить прерванные забавы. И я отвергал Еду и Подарки. В конце концов им наскучило возиться со мной.
Ведь детям вообще довольно скоро приедаются игры и развлечения. Сперва, не зная истинной причины моей хандры, не ведая обуревавших меня мыслей, они решили, будто я болен, и заподозрили у меня расстройство желудка. Мне подавали теперь траву только самых высших сортов.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Западный край. Рассказы. Сказки - То Хоай бесплатно.
Похожие на Западный край. Рассказы. Сказки - То Хоай книги
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Вопрос Финклера - Говард Джейкобсон - Современная проза
- Благоволительницы - Джонатан Литтелл - Современная проза
- Кипарисы в сезон листопада - Шмуэль-Йосеф Агнон - Современная проза
- Ярость - Салман Рушди - Современная проза
- Сингапур - Геннадий Южаков - Современная проза
- Игнат и Анна - Владимир Бешлягэ - Современная проза
- Замыкая круг - Карл Тиллер - Современная проза
- Медвежий бог - Хироми Каваками - Современная проза
- ТАСС не уполномочен заявить… - Александра Стрельникова - Современная проза
