Форма входа
Читем онлайн Голубое марево - Мухтар Муханович Магауин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Ты и академиком станешь. Впереди еще вон сколько, дорога длинная. Эти старики, из которых песок сыплется, думаешь, долго они протянут? Пока-то, конечно, первое слово за ними. Делать ничего не делают, только бока отлеживают, а каждый месяц восемьсот-девятьсот, а то и всю тысчонку получите, пожалуйста…
— В голове твоей, кроме денег, есть что-нибудь? Для тебя вся жизнь, весь смак ее — добыть копейку, одеться и пожрать.
— Думаешь, я мещанка? Вечно тебе надо меня унизить…
— Ну, допустим… Так чего же я должен хотеть, о чем мне мечтать прикажете?
— Брось эту труху бумажную, ее уже и мыши не нюхают. Ты вкус жизни забыл, да и куда тебе… не знал ты его. Долби не долби — не поймешь.
— Ну-ка! Ну-ка!
— Это кто сказал: «Жить надо так, чтобы, когда умирать будешь, ни о чем не жалеть»?
— Прошу извинения, нечто подобное, начиная с древних эллинов, говорили многие.
— Не важно, кто сказал. Важно, что знал этот человек толк в жизни. Надо успеть взять от времени все. Все, все, что оно дать может. Так и надо жить, если ты человек современный.
— Все правильно. Кино, театры, рестораны… Курорты, санатории… Ты всего попробовала. А чего еще желать современной женщине?
— Хороший дом, современно обставленный… Дача, машина… Много чего.
— Все имеешь… Что еще надо?!
— Мой милый! Я хочу защититься.
— Ах, вот о чем речь…
— Да… Такого случая давно не было. А сегодня вдруг и так кстати… Жена Бикали, ну тот, что на твоей кафедре…
— Что Бикали женат, я знаю.
— Да не перебивай… Муж младшей сестренки этой Канышми как раз лингвист, французским занимается…
— Ну и что?
— Сегодня в гастрономе ее встретила, слово за слово, и всплыло. У меня так и заныло все внутри. Знать бы раньше…
— И что бы ты сделала?
— Как что сделала? Ведь самое трудное — минимум по языку. Его сдать, остальное — ерунда.
— Допустим, все сделано. А дальше?
— Дальше — диссертация.
— И какую же тему вы намерены выбрать?
— Да все равно.
— А писать кто будет?
— Что значит — кто? Думаешь, все, кто защищает, — Америку открывают? Надергают из разных книг, с чужих диссертаций перекатают… Да и ты на что? Этот несчастный кандидатишка Бикали, который каждому в рот смотрит, и тот дал жене защититься. Все говорят, он ей диссертацию сделал. Ведь такую бестолочь поискать только, — спроси у нее, где нос, она на рот покажет.
— Значит, по-твоему, все бестолочи должны стать кандидатами?
— Тебе мало меня унизить, тебе надо меня оскорбить. Нашел себе рабу и отпустить боится. А ведь бестолочь ты, а не я. Стану кандидатом — тебе что, от этого хуже будет? Несчастная сотня, которую я из себя выжимаю в бесконечной возне с детьми, в грязных дрязгах с директором, с завучем и бог знает еще с кем, — плохо будет, если завтра вместо одной сотни три будет? Стоит задуматься.
— В этих пустых стенах, где только эхо от наших с тобой голосов гуляет, для нас двоих денег достаточно. Разве что из сторублевок платья тебе кроить…
— Да в деньгах одних разве дело? А почет? А имя? Вот ты — профессор. Кому плохо будет, если жена твоя — доцент? «Семья, где каждый — ученый» — плохо звучит?
— Разве в том дело, что говорить будут?
— А как же? Ты для чего работаешь? Для чего исписал эту прорву бумаги?
— Для чего же, интересно бы знать?
— Ради славы. Удачи ради. Успеха. Карьеры. А уж после ради того, чтоб жилось хорошо.
— Может, бросишь эту дудку и уберешься отсюда?
— А-а… Как против шерстки, так на дыбы? Ты же других за людей не считаешь! Думаешь, я слепая? Не вижу? Кому другому, а мне можешь очки не втирать. «Прогресс науки», «благо народа» — так я и поверила, что ты ради этого спину гнешь! Уж кто-кто, а ты-то живешь единого хлеба ради. И не строй из себя ни ученого, ни святого. Ты — торгаш, и наука — твой товар. Чем колотить себя в грудь: «я — доктор», «я — профессор», лучше б жене помог. Нужна твоя ученость, когда от тебя как и от мужика-то проку чуть.
— Вон, старая кобыла… Мало жеребцов, под которыми ты гнулась… Дурь твою не вытоптали…
Но даже после того, как Гульжихан в слезах, то ли и вправду искренних, то ли фальшивых, вся подобравшись, тихо исчезла, Бексеит еще долго не мог прийти в себя. Он мерил шагами огромный, прекрасно обставленный кабинет, стены которого были в полках, забитых книгами, а все пространство у окна занимал великолепный письменный стол, и в голове его царил содом. Он гнал от себя мысли, выплеснутые гневом, который кипел в нем. Он жаждал унять этот гнев… «Нервы, все нервы, надо беречь себя», — и перебирал длинные четки (тончайшая резьба по красному дереву), которые в последние годы всегда были в кармане.
Как ни заставлял он себя думать о чем угодно, лишь бы не о том, что произошло сейчас, Гульжихан не желала покидать его мысли. До чего бесстыдна! Чтобы женщина — и такова! Как была она прелестна, когда он увидел ее впервые. В ее движениях, в походке, в том, как она обращалась к собеседнику, в самих словах ее, даже в том, как она пила и ела, угадывалось, что она из хорошего дома, что выросла среди людей порядочных и достойных. А теперь вон что повылезло…
Бексеит никогда не жалел о том, что связал свою жизнь с ней. Она была дорога ему. В пору, когда не на кого было опереться — ни родных, ни близких, — она сделала немало, чтобы он обрел новую родню и новые знакомства, и даже в том, что он достиг, в его должностях и званиях, в почете, которым он теперь окружен, — немалая доля ее труда. С ней он всегда ощущал себя главой дома, но мелочами она не донимала его. Быт не касался его, а между тем он все получал готовеньким и все в доме сияло. Как пастух нюхом угадывает перемену погоды, так она по одному только движению бровей угадывала настроение мужа и поступала в соответствии с его переменчивостью. Но самое главное… Самое главное — Гульжихан открыла ему, что есть жена, что такое истинно современная женщина… И все же, супружеская требовательность Гульжихан к мужу в последнее время стала для Бексеита утомительна. Пользуясь любым случаем, он отправлялся на неделю-две в командировку, уверяя, что какой-нибудь периферийный институт зовет прочитать лекцию-другую, а то и целый курс, или на полтора-два месяца отбывал в Москву или Ленинград — опять науки ради. А приехав, обновленный, с пылкостью и энергией
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Голубое марево - Мухтар Муханович Магауин бесплатно.
Похожие на Голубое марево - Мухтар Муханович Магауин книги
- Твой дом - Агния Кузнецова (Маркова) - Советская классическая проза
- Чудесное мгновение - Алим Пшемахович Кешоков - Советская классическая проза
- Победитель - Юрий Трифонов - Советская классическая проза
- Мы были мальчишками - Юрий Владимирович Пермяков - Детская проза / Советская классическая проза
- Мешок кедровых орехов - Николай Самохин - Советская классическая проза
- Семипёрая птица - Владимир Санги - Советская классическая проза
- Сплетенные кольца - Александр Кулешов - Советская классическая проза
- Песочные часы - Ирина Гуро - Советская классическая проза
- По старой дороге далеко не уйдешь - Василий Александрович Сорокин - Советская классическая проза
- Долгие крики - Юрий Павлович Казаков - Советская классическая проза
