охрана заподозрит? — спросила Лиза.
— Тогда… — я хлопнул Амата по плечу. — Мы прорвёмся.
Мотя, сидевший у меня на плече, пискнул, будто одобряя план.
— Пошли, — сказал Жимин, — пока темнота не стала нашим врагом.
Мы с Аматом двинулись к проходной, стараясь идти неспешно, как подобает уставшим после смены рабочим.
Мотя, спрятавшийся под курткой, нервно дёргал ушами, будто чувствовал моё напряжение.
На выходе охранник ковырялся в толстой журнальной книге, лениво перекидываясь с напарником шутками.
— Стоп, — сказал, поднимая руку, тот, что стоял на проходной. — Вы кто такие?
Амат нарочито медленно достал из кармана засаленную кепку и надел её, прикрывая лицо.
— Ремонтники, — буркнул он. — Трубы в третьем корпусе чинили.
Охранник прищурился, переведя взгляд на меня.
— А фамилии? В журнале нет никаких записей о ремонте сегодня.
— Да как же нет? — я сделал вид, что возмущаюсь. — Нам же мастер Глухов заявку оставлял!
— Глухов? — второй охранник фыркнул. — Он ещё вчера в город уехал. Так что, парни, либо пропуск, либо назад.
Амат напрягся, его пальцы сжались в кулаки. Я мысленно проклинал себя: надо было придумать что-то поубедительнее.
И тут раздался оглушительный рёв мотора.
Все резко обернулись.
Из-за угла, визжа тормозами, вылетела машина — моя красавица. Только сейчас она больше походила на разъярённого зверя: двигалась рывками, глохла, снова заводилась и неслась прямо на ворота.
— БЕРЕГИСЬ! — заорала Лиза, высунувшись из окна.
— ТЫ СОВСЕМ ОХРЕНЕЛ⁈ — Сергей колотил Митю по плечу, но тот лишь дико ухмылялся, крутя руль так, будто пытался оторвать его.
Охранники ахнули и бросились в стороны, машина пронеслась в нескольких сантиметрах, чуть не сбив одного, и резко заглохла прямо перед закрытыми воротами.
— Всё в порядке! — Митя высунул голову, делая вид, что совершенно спокоен. — Просто… я э-э-э… тренируюсь!
— Ты чё, придурок⁈ — завопил один из охранников, отряхиваясь.
— Да я ж только учусь! — Митя снова дёрнул рычаг, и машина взревела, дёрнулась и снова заглохла.
Лиза закатила глаза:
— МЫ ВСЕ УМРЁМ!
Сергей, похоже, уже жалел, что вообще согласился на эту авантюру.
Охранники, забыв про нас с Аматом, бросились к воротам смотреть бесплатный концерт.
Из машины доносилась брань.
— Идём, — я толкнул Жимина в спину.
Мы быстро прошли мимо всей этой неразберихи, даже не оглядываясь. Только когда оказались за воротами, я позволил себе обернуться.
Машина, наконец, тронулась, на этот раз более-менее плавно. Митя даже помахал страже, словно ничего не произошло.
— Этот болван… — я скрипел зубами, глядя, как он издевается над моей машиной. — Я ему яйца оторву. По одному. Чтобы такие придурки больше не множились.
— Зато сработало, — ухмыльнулся Амат.
Мы отошли подальше, прячась в тени деревьев, и ждали. Через пару минут машина, уже без рывков и воплей, подкатила к нам.
Лиза выскочила, всё ещё трясясь от адреналина.
— Я БОЛЬШЕ НИКОГДА НЕ ПОЕДУ С НИМ!
Сергей молча вышел, приблизился к Мите и схватил его за грудки.
— Ты сказал, что умеешь!
Жданов даже глазом не моргнул.
— Ну, в теории я представлял, как это работает. Да и практика у меня была на другой машине.
— ТЫ… — Сергей, кажется, был готов придушить одногруппника.
Подошёл к машине, провёл рукой по капоту: слава стихиям, ни царапины.
— Ладно, — вздохнул я. — Главное — выбрались. Теперь едем.
Мотя, наконец вылезший из-под куртки, устроился на приборной панели, будто указывая путь.
Я обошёл машину, открыл багажник и достал два демонстрационных набора для лекарей — компактные кожаные сумки с эликсирами.
— На всякий случай, — пробормотал я и откупорил флакон энергетического зелья: густую оранжевую жидкость, от которой по телу сразу растекалось тепло. Сделал глоток и почувствовал, как усталость отступает. Протянул остальным.
— По глотку, не больше, иначе к полуночи рухнете.
Амат схватил первым, опрокинул в рот и тут же скривился.
— Цитрусовый вкус, — он от отвращения высунул язык.
— Зато работает, — усмехнулся я.
Лиза осторожно пригубила и улыбнулась.
— А я апельсины люблю, — потом у неё глаза расширились. — Как будто молнии под кожей!
Сергей выпил, закашлялся, но тут же выпрямился, глаза загорелись.
— Кирилл, теперь я понимаю, почему ваши зелья так ценят на фронте.
Митя лишь хмыкнул, допивая последние капли:
— А я думал, это просто дорогая бурда.
Я захлопнул багажник, сел за руль и коснулся ключа зажигания.
Машина отозвалась мгновенно.
Двигатель заурчал не громко, а глухо, мощно, словно зверь, готовый к прыжку. Я почувствовал вибрацию руля, лёгкость педалей, работу каждого механизма.
Свобода.
Именно это я ощущал.
Не просто скорость, а власть над дорогой.
Включил фары, и яркий свет рассёк ночь.
— Пристегнитесь.
— Что?
Не дав Лизе договорить, я выжал газ.
Машина рванула вперёд.
Амат лишь усмехнулся, привык, наверно, к таким вещам.
А вот остальные?
Сергей вцепился в сиденье, Лиза ахнула, а Митя засмеялся как умалишённый.
— Ты с ума сошёл⁈ — закричала девушка, когда мы пронеслись мимо запряжённой лошадьми кареты так быстро, что она казалась неподвижной.
— Это же не лошадь, тут тормозить не надо! — крикнул я в ответ, ловя азарт в глазах Моти.
Тушканчик стоял на торпеде, уши были направлены вперёд, а крошечные лапки цепко держались за край.
Похоже, этот зверёк, как и я, обожал скорость.
Дорога летела навстречу, деревья сливались в тёмную стену, а звёзды над головой казались размытыми.
Но я знал маршрут.
Поворот.
Ещё один.
Мост через речку. Мы проскочили его с такой скоростью, что у всех захватило дух.
И вот, когда до производства оставалось менее полукилометра, я резко затормозил, съехал с дороги и заглушил двигатель.
Тишина.
Только тяжёлое дыхание и стук сердец.
— Боже… — прошептала Лиза и громко выдохнула.
— В следующий раз я пешком пойду, — пробормотал Сергей, разжимая пальцы.
Амат уже вылезал, осматривая местность.
— Дальше пешком? — спросил он.
— Да, — я открыл дверь и вышел. — По склону напрямик. Так быстрее.
Мотя прыгнул мне на плечо, уши напряжённо подрагивали, словно улавливая малейший шорох.
Когда мы углубились в чащу, зверёк внезапно резко дёрнулся. Его шерсть встала дыбом, и он тихо запищал, указывая мордочкой вперёд.
— Стоп, — я поднял руку, и все замерли.
Лиза тут же присела, её пальцы сжали эфес сабли.
— Впереди засада, — прошептала она, прищурившись.
Медленно раздвинул ветки кустарника и увидел полицейских.
Это был не просто патруль, а целый отряд: человек десять, рассредоточенных по склону. Синие мундиры, кожаные ремни, винтовки за спиной. Они стояли, переговариваясь вполголоса, но слова долетали чётко.
— Да что за ерунда? — ворчал коренастый усач, закуривая трубку. — Весь участок подняли, будто бунтовщиков ловить. А мы тут как дураки стоим.
— Ты бы потише, Фёдор, — буркнул седой полицейский, нервно озираясь. — Сказали не пропускать никого, вот и стой. Наше дело
