— И они тоже. Вот только слово "справились" имеет не одно значение. Между ними есть маленькая разница: вы отбились, а они – расправились. Но это не главное. Главное – что ваши дома, ваша производственная база тут, а их – в Сибири. Они будут бомбить вас, а вы – немцев с французами, на которых им, в общем-то, наплевать. Постепенно, при этом довольно быстро, они выведут из строя основные порты Острова и критический объем грузового тоннажа. Кстати, их реактивным бомбардировщикам вам пока противопоставить просто нечего, а весь остров вплоть до Шотландии попадает в радиус их действия. У русских они выполняли роль чего-то вроде авангарда, подавляющего ПВО, за которым следовала остальная ударная авиация. Сейчас их примерно полторы сотни, но число, несомненно, будет возрастать. А когда вы, не выдержав, накинетесь на главную базу их высадочного флота, они примут бой. Выиграют или проиграют, а только вы в любом случае надолго останетесь без дееспособного флота и без моряков, которых они обменяют на пушки, суперпонтоны, импровизированную морскую пехоту и сколько-то самолетов. Свои потери они возместят сравнительно легко и быстро, а вот ваши могут оказаться невосполнимыми. Боюсь, никогда.

— И?

— Да, собственно, все. Совсем. В сухом остатке имеем небольшой, голодный, лишенный ресурсов остров, с дрянным климатом и слишком большим для него населением, никому особенно не нужный. В этом случае США просто придется взять на себя заботу о Британской Империи. Хотя бы для того, чтобы подданных Короны элементарно не вырезали туземцы. Время, Уинстон. Если хотя бы год. Хоть полгода… Да нет, полугода все равно не хватило бы.

Черчилль молчал несколько минут, глядя на собеседника в упор, а потом резко, рывком отвел взгляд, издав странный, неприятный звук, нечто среднее между невеселым смешком, скрежетом и сморканием.

— Как спокойно вы об этом говорите…

— Не правда ли? Очевидно, привык, пока думал обо всех этих вещах. Слишком долго думал. У меня от этих мыслей все время звенит в ушах, как будто сверчки поют, знаете? И все чаще давит затылок. Забавно, говорят, что апоплексия грозит прежде всего полным, краснолицым коротышкам без шеи. Может быть, это и так, только иные мысли, кажется, куда более существенны, чем особенности телосложения… Да, к чему это я? К тому, наверное, что мы, даже самые неукротимые из нас, все-таки смиряемся с иными мыслями. Как, например, с мыслью о собственной смерти. Как уже говорил наш общий друг, Германия будет раздавлена, Уинстон. К его словам могу добавить одно: не только самим русским, но и остальному миру вполне очевидно, что раздавлена, с самыми несущественными оговорками, о которых, для удобства, скоро перестанут упоминать, именно русскими. Это чертовски несправедливо, но воспринято будет именно так, уверяю вас.

— Но ведь это обозначает Советы в самом сердце Европы!

— Боюсь, что так. Такова цена крови, которую мы сберегли, думая, что сможем обойтись деньгами. Или преимущественно деньгами. Как оказалось, при покупке некоторых вещей часть оплаты необходимо вносить именно в красной валюте.

— И это навсегда?

— Во всяком случае – надолго. Будем надеяться, что они не смогут переварить ТАКОЙ кусок.

— Эта перспектива представляется мне, господин президент, более, чем туманной.

— Доля истины в ваших словах есть, но вполне согласиться с ними я все-таки не могу. Они слишком цивилизованны для того, чтобы попросту ограбить и стереть Европу в порошок, превратив в козье пастбище, и слишком дики и мало искушены, чтобы поставить ее под эффективный контроль и правильно эксплуатировать. Они попытаются это сделать и неизбежно потерпят неизбежную неудачу.

— Я рискую не дожить.

— Мне легче. Я даже не рискую. Терпенье, Уинстон. Вы доживете до момента, когда время, сейчас так жестко играющее против нас, начнет играть против маршала Сталина и его жуткой своры. Это я вам обещаю, дружище.

— Я последовал вашему совету, и весь вчерашний вечер посвятил попыткам задать нужные вопросы нужным людям. Я узнал слишком много неожиданного и непонятного. Именно поэтому ваш проект последовательного Недеяния, назовем его, если не возражаете, "Христианское Смирение", не кажется мне вполне надежным.

— А он и не является вполне надежным. Просто, на мой взгляд, это единственная линия поведения, при которой ситуация, да, проигрышная, да, позорная, можно сказать, катастрофическая, не стала бы безнадежной. Опыт самой последней истории показывает: пока жива Британия, с Европой не все еще кончено.

— Вы думаете, нам будет достаточно просто смирно сидеть и вести себя примерно, чтобы этот людоед оставил нас в покое?

— А он сам объяснил нам все необходимое. Из чего я делаю вывод, что он все-таки не настолько умен, как думает сам. Или, может быть, привыкнув общаться исключительно с подданными, просто не имеет достаточного опыта общения с равными себе… владыками. Он не может остановить войну, так сильно мотивированную местью, желаньем отплатить сполна за пережитый страх и унижения, потешить злобу, садизм и похоть. Да ограбить, наконец! Есть и более рациональное желание навсегда исключить исходящую от Германии – а значит, от всей континентальной Европы, от всего Запада! — угрозу. Но он проговорился, что в сложившейся ситуации совершенно не заинтересован продлевать войну свыше совершенно необходимого. Как раз для того, чтобы не допустить дальнейшего усиления военных и директората ВПК. Похоже, они сосредоточили в своих руках необъятную фактическую власть и привыкли к бесконтрольности и значительной безнаказанности. До войны карали кого угодно, за дело и просто профилактически, за то, что стал слишком силен или для того, чтоб запугать остальных. Теперь слишком многое пришлось прощать людям, доказавшим свою эффективность. И они отбились от рук. Ему хочется… да нет, просто необходимо побыстрее закончить войну еще и для того, чтобы заново взнуздать их.

— Кажется, вы еще недавно еще говорили, что они разделаются с нами шутя… Так причем здесь длинная война?

— Бог с вами, — Рузвельт, чуть отклонившись, с явным изумлением глянул на него через очки, — вы меня совершенно неправильно поняли! Наскоро собранный экспедиционный корпус они, да, съедят не поморщившись. Но Канал! Это, неизбежно, весьма значительные потери, огромные подготовительные работы и довольно много времени.

"Вот только у Сталина может оказаться достаточно памяти, чтобы все-таки, воспользовавшись уникальным моментом, удавить вас, не считаясь с жертвами и не отвлекаясь на сиюминутные соображения. Страшно даже подумать об этом, но на его месте я поступил бы именно так. Искренне поговорил бы с ближним кругом и сумел убедить их. А потом… не знаю, наверное – умер бы. Так что поддерживать и Англию, и персонально тебя, боров, все-таки придется, причем всерьез" — подумал один.

"А вот то, что без Британии ты потеряешь и Европу, и, пожалуй, все восточное полушарие, и, следовательно, вся эта война окажется для США бессмысленной… нет, лучше сказать не окупившейся, не давшей ожидаемых дивидендов… равно как и то, что не достигшая целей война обозначает войну, по сути, проигранную, ты понимаешь очень даже хорошо. Но успешно делаешь вид, что это только Америка нужна Британии" — подумал второй.

Черчилль неожиданно хмыкнул, его собеседник вопросительно поднял брови.

— Пришла в голову неожиданная мысль: а ведь если бы не Гитлер, русские так и не решились бы на активные действия. Ей-богу побоялись бы напасть. Так и варились бы в собственном соку, мутили и вредили по мелочи, не зная, чего стоят на самом деле. Проклятый Ади, и тут нагадил. Ничего не может сделать, как следует.

— Что ви морщитесь, Борис Михайлович?

— Да ну, пустяки какие-то, — с досадой проговорил Шапошников, растирая левый локоть, — локоть вот… Ноет и ноет. Вроде бы и несильно, а покою не дает. Какой-то там локоть, а вот мешает.

— Надо скипидаром, — наставительно сказал Сталин, — или, может быть, к доктору?

— Попробую. А к доктору, чего с такими пустяками к доктору, ей-богу? Само пройдет, товарищ Сталин.

— Может быть, все-таки кого-то другого? Помоложе найдутся. Что вы все сами дэлаете, пора паберечся, пуст другые паработают.

— Нет, — Шапошников отрицательно покачал головой, — нельзя. Вы же знаете, товарищ Сталин. Каждый должен делать то, что он может лучше других… а это, как ни крути, кроме меня сделать некому. Послать пешку какую-нибудь без нормальных полномочий, так не будет Объект с мелочью разговаривать. Разговор выйдет только с фигурой сопоставимого ранга, иначе не имеет смысла затеваться. Так кого? Вы себе представляете Жукова, который пытается с Объектом – ДОГОВОРИТЬСЯ?

Сталин неопределенно хмыкнул, отворачиваясь.

А тут будет слишком мало пользы давить. Тут нужно тонкое умение: с позиции силы, но именно что договариваться, а не диктовать условия. Рокоссовский? Умный мужик, но дипломатического опыта не хватит, и люди слишком разной среды, никогда друг друга не поймут.

1 ... 83 84 85 86 87 88 89 90 91 ... 99

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу ГНОМ - Александр Шуваев бесплатно.

Похожие на ГНОМ - Александр Шуваев книги

Тайная история сталинских преступлений - Александр Орлов - Альтернативная история
В ожидании Олимпийцев - Фредерик Пол - Альтернативная история
Время перемен (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич - Альтернативная история
41 - 58 Хроника иной войны - Александр Викторович Горохов - Альтернативная история / Попаданцы / Периодические издания
Страна городов - Дмитрий Щёкин - Альтернативная история
Чистота, любовь и деньги. Записки молодой учительницы - Эдуарда Кених - Альтернативная история
Дети Империи - Олег Измеров - Альтернативная история
Однажды в Октябре - Александр Михайловский - Альтернативная история
Спасти СССР. Инфильтрация - Михаил Королюк - Альтернативная история
Зазеркальные близнецы - Андрей Ерпылев - Альтернативная история

Оставить комментарий