«Преодолевая снега, в которые пони порою проваливались по брюхо, часто пережидая жестокие бури, подполковник Гордон и его отряд тем не менее проехали 400 миль через Памир за три недели. В отличие от других сходящихся там крупных горных систем — Гинду‑куша, Каракорума и Тянь‑Шаня — Памир состоит из обширного плато, разделенного горами и широкими долинами. Племена, живущие в окрестных областях, называют его Бам‑и‑Дунья, или Крыша Мира. Здесь почти нет человеческих жилищ, нет деревьев и другой растительности. Экспедиция Гордона имела целью заполнить как можно больше „белых пятен“ на британских штабных картах этой малоизученной области, а также постараться ответить на некоторые жизненно важные стратегические вопросы. Сведения, с которыми весной 1874 года они возвратились домой, оказались весьма тревожными.

Если правильно выбрать время, то Памир вовсе не так уж непроходим для современной армии, даже обремененной артиллерией. В действительности очень немногое препятствовало бы тому, чтобы российские войска из новых гарнизонов в районе Коканда форсировали Оксус и устремились через горные проходы в Дардистан и Кашмир и оттуда в Северную Индию. Наиболее уязвимыми перевалами, как выяснилось, были Бархил и Ишхаман, примерно в сотне миль к северо‑западу от Гилгита. Хотя они расположены почти на равном удалении от самых близких британских и российских застав, подходы к ним с севера гораздо легче, чем с юга. Гордон полагал, что если между двумя державами начнется состязание за их захват, русские почти наверняка победят. Большую часть года оба перевала можно преодолеть без особых проблем. Несколько лет назад один из местных правителей, по его словам, сумел провезти через них с севера даже орудия.

В отчете для руководства Гордон указал, что через перевал Бархил и через Читрал русские могут достичь индийской границы за тринадцать дневных переходов и примерно такое же время потребует путь через Ишхаман и Гилгит. Два этих перевала, по мнению и других офицеров, гораздо уязвимее, чем Чанг Ланг, который Хейуорд и Шоу выделили как возможный обходной путь в Индию для русских войск, если те оккупируют Кашгар. И это не учитывая громадный Карако‑румский перевал, чью трудность путешественники испытали на себе. Гордон был уверен, что возможный захват русскими Кашгара менее опасен, чем уже случившаяся оккупация Ко‑канда. Хотя в случае войны первый мог служить или важным центром снабжения пересекающих Памир сил вторжения, или, напротив, плацдармом, с которого англичане смогут нарушать их коммуникации. Таким образом, сохранение дружественных отношений с Якуб Беком становилось жизненно важным для интересов Индии.

Кроме того, Гордон со спутниками сделали еще одно тревожное открытие. Они обнаружили, что Афганистан и Кашгария не граничат, а разделены крупным горным хребтом. Между ними зияет промежуток шириной в пятьдесят миль. Как только русские это выяснят, они заявят, что это владения Коканда, то есть их. Так, по словам сэра Дугласа Форсайта, они смогут вбить «узкий клин настоящей российской территории» между Восточным Афганистаном и Кашгарией и таким образом оказаться еще ближе к Северной Индии. Экспедиция Гордона наслушалась тревожащих рассказов о российских агентах и караванах, регулярно навещающих Афганистан, куда английским торговцам доступ был по‑прежнему запрещен. Еще они узнали, что убийца Хейуорда Мир Вали при их приближении пустился в бегство, опасаясь, что англичане прибыли за ним.

В своем военном донесении Гордон настаивал на принятии немедленных мер по усилению английских позиций на южных подходах к перевалам Бархил и Ишхаман. Этого можно было добиться, построив дорогу из Кашмира на север. От Ишхамана можно будет контролировать Бархил. Официальная цель состояла бы в том, чтобы организовать коммерческое сообщение между Индией и отдаленным севером. «Это привлекло бы не только купцов из Восточного Туркестана, которые сейчас с таким трудом преодолевают Каракорум, — указывал Гордон, — но и купцов из Бадахшана, которые сейчас торгуют с Пешаваром через Кабул». Однако реальная цель состояла бы в том, чтобы позволить англичанам перебросить на север войска при первом же известии о российском вторжении через Оксус к Бархилу и Ишхаману.

Но как в столь пустынном регионе, часть которого расположена на высоте свыше 20 000 футов над уровнем моря, вовремя узнать, что началось вторжение российских войск? Кроме туземных торговцев или путешественников из Коканда, сообщающих об очевидных военных приготовлениях в тех краях, англичане вряд ли получат предупреждение, пока захватчик не приблизится вплотную. Одно из предложенных Форсайтом решений состояло в том, чтобы направить в Гилгит британского резидента. Англичанин, действуя под надежным прикрытием, будет собирать сведения из областей, «которые в настоящее время являются для нас нераскрытой книгой». Это можно сделать, сформировав регулярную сеть оплачиваемых туземных шпионов, как уже делалось в областях, где было слишком опасно или политически неблагоразумно рисковать европейцам. Его рекомендации были приняты, хотя не раньше, чем дальнейшая разведка перевалов Бархил и Ишхаман, осуществленная одним из отрядов Гордона, не только подтвердила первоначальные выводы, но и сообщила, что в летние месяцы там по всему маршруту для армии вторжения найдется вполне достаточно пастбищ.

Эти неприятные открытия побуждали Калькутту поощрить связанного с Британией соглашением махараджу Кашмира расширить политическое влияние на фактически контролируемые им северные территории, включая Читрал и Ясин, и таким образом позволить ему установить определенный контроль над перевалами Бархил и Ишхаман. Если бы понадобилось завоевать их по‑настоящему, Британия готова была оказать ему материальную поддержку. В Калькутте и других местах были сомневающиеся в разумности подобного решения, сомнения опирались на неподтвержденные слухи, что правитель Кашмира тайно принимал российских агентов. Если бы это оказалось правдой, экспансия на север могла бы просто обернуться приходом русских ближе к границам Индии. Не ставя впрямую вопрос о лояльности махараджи, сэр Дуглас Форсайт предупредил вице‑короля, что Британия серьезно рискует утратить доверие именно тех государств, которые она считает союзниками против российской экспансии. Во всех концах Центральной Азии, писал он, только и говорят, что «мощь России возрастает и будет расти и впредь, Британия ее боится и не станет выступать против ее экспансии или помогать тем, кто стремится избежать оккупации». В результате, продолжал он, некоторые правители начинают задаваться вопросом, а не пора ли переориентироваться на тех, кого в Азии признают «растущей мощью».

Точно так же, как Калькутту встревожило присутствие у памирских перевалов российских гарнизонов, Санкт‑Петербург беспокоила военная и политическая активность Британии в тех областях, которые русские теперь считали входящими в их собственную сферу влияния. Это достаточно невинно началось с якобы независимых путешественников Шоу и Хейуорда, но затем между Индией и Кашгарией одна за другой засновали английские дипломатические миссии. Они подрывали успехи России при дворе Якуб Бека, а английские военные инспекторы энергично картографировали памирские перевалы. Что задумали Лондон и Калькутта? Взаимное недоверие усилилось, отношения между Британией и Россией продолжали ухудшаться, и становилось ясным, что Афганистан оставался в фокусе Большой Игры, а Хайбер и Болан — наиболее вероятными маршрутами для армии вторжения, но возможностей выбора у российских генералов, если у них действительно были такие намерения, стало гораздо больше, чем думали раньше. Имперская шахматная доска значительно расширилась, и игра на ней становилась все напряженнее.

* * *

Весной 1874 года, после падения либерального правительства Гладстона, тори вернулись к власти, располагая серьезным большинством. Возглавил их Бенджамин Дизраэли, который истово верил в великое предназначение Британской империи и был рьяным сторонником энергичной внешней политики. Его убеждения полностью разделяла и королева Виктория. Он долго критиковал своих предшественников за то, что называл демонстрацией слабости перед русскими. Теперь он собирался исправить положение. Пришел черед, наступательной политики, и существенного охлаждения англо‑русских отношений. Очередные впечатляющие достижения Санкт‑Петербурга в Центральной Азии привели к тому, что Индия, естественно, оказалась в центре внимания Кабинета. Дизраэли и его новый государственный секретарь по делам Индии лорд Солсбери боялись не столько неизбежности российского нападения, сколько попыток Санкт‑Петербурга вопреки заверениям Горчакова от 1873 года заполучить некую точку опоры в Афганистане. В случае успеха это могло быть использовано для создания проблем англичанам в Индии или даже в качестве трамплина для сил вторжения. Потому Дизраэли озаботился учреждением постоянной британской миссии в Кабуле, а «ястребы» в его окружении добивались открытия представительств в Герате и Кандагаре.

1 ... 83 84 85 86 87 88 89 90 91 ... 131

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Большая Игра против России - Питер Хопкирк бесплатно.

Похожие на Большая Игра против России - Питер Хопкирк книги

Казаки-арии: Из Руси в Индию - Анатолий Фоменко - Публицистика
Русская война - Александр Дугин - Публицистика
Открытое письмо Валентину Юмашеву - Юрий Гейко - Публицистика
Описание послевоенных боев германских войск и фрайкоров. Вывод войск с Востока - Коллектив авторов - История / Публицистика
Клевета на Победу. Как оболгали Красную Армию-освободительницу - Дмитрий Верхотуров - Публицистика
Армия Александра Великого - Ник Секунда - Публицистика
Вторая мировая (июнь 2007) - журнал Русская жизнь - Публицистика
Наполеон - спаситель России - Андрей Буровский - Публицистика
Универсальный журналист - Дэвид Рэндалл - Публицистика
Они шли убивать. Истории женщин-террористок - Вера Николаевна Фигнер - Прочая документальная литература / Публицистика

Оставить комментарий