Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А между тем декабря против 8 числа прошедшего 1741 года по воле Божьей умер капитан-командор Беринг в цинготной болезни, которою мучим был около четырех месяцев безвыходно, и погребен на том острове, на котором мы зимовали с командою. А по смерти его, капитан-командора, принял команду я и потому ж чинил общее с флотским мастером Хитровым всякое старание о разведывании сей земли, однако ж никакого известия за великим препятствием непокойных погод получить было невозможно прежде апреля месяца. А как получили известие, что та земля, на которой мы обретались, — подлинно остров, тогда мы учинили общее свидетельство пакетбота «Святого Петра»: будет ли оный нам годен на море к переходу до Камчатки и можно ль оный снять с берега. И по осмотру нашему оный пакетбот нашелся весьма поврежден, которого повреждения починить было нельзя и нечем, к тому ж и снять с берега оный никакими мерами невозможно ж, ибо оный песком замыло около 7 футов от киля, о чем явно в нашем свидетельстве.
И потому рассуждали: каким бы образом могли себя освободить от того острова. И иного способа о свободе своей никакого не сыскали (понеже остров был пустой и безлесный), только чтоб ломать пакетбот и сделать из него к переходу нашему до Камчатки такое судно, сколько набраться может годного лесу, которому мнению все служители были согласны. И начали ломать пакетбот в апреле месяце, которая продолжалась до мая 5 числа. А 6 мая ж, с Божиею помощью, заложили строить судно длиною по килю 36 футов, шириною — 12, глубина — 5 футов 3 дюйма, которое строено со всякою поспешностию, не опуская в строении напрасно удобного времени.
Остров сей, на котором мы с командою зимовали, протягается от 54° и до 56° северной широты, а от южного мыса, который от нас назван кап [мыс, нем.] Манати, то есть Морских Коров, лежит он NNW и SSO, длиною около 130 верст, поперек верст 10. Жилья на нем никакого нет, но и знаков к тому, чтоб бывали на нем когда люди, не находилось. Лесу никакого нет, кроме самого местами малого тальника. Высокие имеет хребты, сопки, во многих местах каменные утесы, и весьма неудобен к приближению морских судов, понеже во весь остров мало находится таких мест, чтоб не были великие каменные лайды, которые от берега в море протягаются не меньше версты и далее и во время прибытия воды закрываются, а в малую бывают сухи. А где нет таких каменных лайд, то в тех местах великий ходит бурун, чего ради стоять на якоре на рейде весьма опасно судну такому, которое ходит глубиною футов 5 или 6. Гавани для зимования никакой нет, понеже мы искать оной немало трудились, чего ради нарочно посланы были берегом для осмотра, не имеется ль какой гавани, к зюйду флотский мастер Хитров, а к северу боцманмат Иванов, только в прибытии своей рапортовали, что никакой не имеется. Знаков от земли нашей камчатской на оном острове во время вестового ветра, а от американской — во время остового находилось немалое число, а именно: от камчатской стороны находился лес рубленый избяной, который бывал в строении, и плотовые с проушинами слеги, разбитые боты, санки, на которых ездят оленные коряки.
И во время чистого воздуха с западной стороны острова неоднократно многими служителями видимы казались сопки, покрытые снегом, однако ж за дальностию того вида нам утвердится в том было ненадежно (а по нынешнему 1742 года счислению можно верить без сомнения, что те сопки видимы были на камчатском берегу). А от американской стороны — лес толстый сосновый и их стрелки и весла, каких у наших на Камчатке не бывает.
В бытность нашу на сем острове жили весьма пребедно, понеже жилища наши были в ямах, вырытых из песка и покрытых парусами. И в собирании дров имели чрезвычайную тягость, ибо принуждены были дрова искать и собирать по берегу морскому и носить на плечах своих лямками верст по 10 и по 12. А в то время мы и люди команды нашей почти все одержимы были жестокою цинготною болезнью, и так долго оною мучимы были, что многие уже свободу получили во время весны, как стала выходить свежая трава, которую употребляли в пищу. Пропитание наше было чрез всю зиму за неимением провианта, можно ж сказать, самое бедное и многотрудное, к тому ж и натуре человеческой противное, ибо принуждены были ходить по берегу морскому и отлучатся от жилища своего расстоянием верст по 20 и по 30 и стараться о том, чтоб убить себе на пищу какого морского зверя, а именно бобра, сивуча или нерпу, которая просто называется тюлень, которых убив, чрез такую дальность нашивали на себе ж лямками.
А когда таких зверей за чем промыслить невозможно, тогда принуждены искать и есть хотя мертвых, выброшенных морем на берег, оных же зверей, также коров морских и китов. А во время вешнее, как уже те звери от страха себя гораздо от нас удалили, тогда питались морскими котами, которые во время вешнее приплывают на тот остров для своего плода. Оная пища нам весьма была противная, а как чрез долгое время гораздо оные нам стали противны, тогда промышляли коров морских, которые немалого корпуса, ибо в одной корове мяса будет не меньше 200 пудов. А каким подобием означенные звери, а именно коты, сивучи и коровы, о том значится нарисованные на посланной от меня в Государственную Адмиралтейств-коллегию карте. И от того времени мы уже себя тем довольствовали, понеже оное мясо гораздо приятнее всех вышеописанных морских зверей.
Ветры с пургами бывают на том острове во время зимнее весьма жестокие, и можно сказать, что мы от декабря месяца до самого марта редко видали красный день. А от марта месяца вешним временем и в лете беспрестанные бывают туманы и мокроты, и потому ж мало случалось видать приятного воздуха день. Которая беспокойство погод великое препятствие чинила скорому строению нашего судна, к тому ж и людей было в таком бедном состоянии приневолить по команде в такой отдаленности небезопасно, чего ради принуждены были все делать с их общего согласия. На том острове, по осмотру бывшего с нами адъюнкта Стеллера, металлов и минералов никаких не имеется, понеже оный Стеллер нарочно посылан был кругом того острова. А как судно наше Божиею помощью работою окончалось, тогда я общее с мастером Хитровым и со всеми служителями имел рассуждение о забрании материалов, по которому рассуждению согласно положили, чтоб взять с собою из вышеописанных материалов несколько железа вместо балласта и надлежащие припасы на такое судно, и удовольствовать себя водою, и взять несколько бочек морской коровы соленого мяса, и забрать всех служителей с их багажами, и следовать до Камчатки, а прочие материалы и припасы, которых большая часть, по свидетельству флотского мастера со всеми унтер-офицерами, явились негодные, оставить на том острове в построенном нами сарае, дабы оными во время осеннее столь ненадежное судно не отяготить излишне нагрузкою.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Путешествие по Сибири и Ледовитому морю - Фердинанд Врангель - Биографии и Мемуары
- Путешествие Магеллана - Антонио Пигафетта - Биографии и Мемуары
- Антарктическая одиссея. Северная партия экспедиции Р. Скотта - Реймонд Пристли - Биографии и Мемуары
- Белые призраки Арктики - Валентин Аккуратов - Биографии и Мемуары
- Рыцарь совести - Зиновий Гердт - Биографии и Мемуары
- Ганнибал у ворот! - Ганнибал Барка - Биографии и Мемуары
- Пока не сказано «прощай». Год жизни с радостью - Брет Уиттер - Биографии и Мемуары
- У стен недвижного Китая - Дмитрий Янчевецкий - Биографии и Мемуары
- Мемуары «Красного герцога» - Арман Жан дю Плесси Ришелье - Биографии и Мемуары
- О судьбе и доблести - Александр Македонский - Биографии и Мемуары