Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нет, лишь слышал.
Он рассмеялся.
— Но хоть сегодня ты переночуешь здесь? Поужинаем вместе.
— Спасибо, с удовольствием.
Мы проговорили до самой ночи, и он рассказал мне о своих замыслах и задумках. Ему было приятно, что буду приезжать из Маридунума посмотреть, как идет строительство. Пообещав это, я уехал на следующий день из Карлеона, отклонив лестное для меня и настойчивое предложение командира гарнизона дать мне эскорт. Я отказался, а к полудню уже увидел вдалеке свои родные холмы. На западе собирались дождевые тучи, из-за которых светящимся занавесом падали солнечные лучи. В такой день становится понятным, почему зеленые холмы Уэльса окрестили Черными горами, а долины между ними — Золотыми долинами. Полоски света лежали на лесах, заполнявших долины, а холмы, подпиравшие своими вершинами небеса, приобрели темно-синий и даже черный цвет.
Путешествие заняло два дня. По пути я замечал, что земля уже привыкла к миру. Крестьянин, возводивший стену, даже не оглянулся на меня, молоденькая пастушка, пасшая овец, улыбнулась мне. Мельница на Тайви работала как обычно, во дворе были сложены мешки с зерном. Раздавался скрип жерновов.
Я проехал мимо тропинки, ведущей к пещере, и направился в город. Я говорил себе, что первым долгом обязан узнать о кончине матери, побывать на ее могиле. Но спешившись с коня и подняв руку к колокольчику, по стуку своего сердца я понял, что обманываю самого себя.
Как оказалось, я мог и не мучить себя самообманом: дверь мне открыла старая глухая привратница. Не спрашивая ни о чем, она повела меня на зеленый берег реки и показала могилу моей матери. Мать моя покоилась в красивом месте — зеленая лужайка недалеко от стены, где росли сливы, уже начавшие цвести. На них подставляли свои грудки солнцу любимые ею белые голуби. Под стеной слышался плеск речной воды, а за шумящими деревьями виднелась колокольня.
Настоятельница приняла меня очень любезно, но не смогла рассказать больше того, что мне было уже известно и о чем я сообщил отцу. Я оставил денег на поминальные молитвы и на надгробный камень и покинул монастырь, увозя с собой тот самый серебряный с аметистами материнский крест. Один вопрос я не решился задать, не спросив ни о чем даже девушку (не Кери), которая принесла мне вина. Так, ничего не узнав, я оказался на улице. Там мне показалось, что судьба вновь улыбнулась мне. Отвязывая лошадь, я увидел в окошке ворот старую глухую привратницу. Она должна была, несомненно, помнить золото, данное ей во время предыдущего посещения. Но даже когда я достал деньги и трижды прокричал ей свой вопрос в ухо, она лишь пожала плечами и произнесла только одно слово, относившееся непонятно к чему: «Покинула». В конце концов я плюнул и сказал себе, что обо всем этом надо забыть. Я выехал из города и направился к себе в долину. А передо мной стояло ее лицо и золотые волосы, сливавшиеся с косыми лучами солнца.
Кадал обновил загон, построенный мной и Галапасом в кустах боярышника. У загона появилась крыша и надежная дверь. В нем можно было спокойно разместить двух лошадей. Одна, наверное, Кадала, уже находилась там.
Кадал, должно быть, услышал, как я еду в долине, и выбежал мне навстречу, когда я слезал с лошади. Он выхватил у меня уздечку и, взяв мои руки, расцеловал их.
— Что такое? В чем дело? — удивленно спросил я. За мою безопасность можно было не беспокоиться, я регулярно посылал ему письма. — Разве ты не получил известия о том, что я еду?
— Да, получил, и давно. Ты хорошо выглядишь.
— Ты тоже. Все в порядке?
— Думаю, да. Даже такое место можно привести в порядок, если ты собрался здесь жить. Пошли наверх, ужин готов. — Он наклонился расседлать лошадь, предоставив мне подняться в пещеру одному.
У него было достаточно времени, но даже с учетом этого пещера произвела впечатление чуда. Она снова превратилась в место, заросшее зеленой травой и залитое солнечным светом. Маргаритки прорастали между завитками молодого папоротника. Под цветущим боярышником шныряли молодые кролики. Источник был кристально чист, в воде виднелись серебристые камешки. Сверху, в заросшей нише, стояла статуэтка бога. Наверное, Кадал отыскал ее в куче мусора, очищая колодец. Он даже нашел костяной рожок. Теперь он стоял на своем месте. Я выпил из него и выплеснул остатки воды для бога.
Из Малой Британии прислали мои книги. Огромный сундук поставили у стены пещеры, где раньше стоял сундук Галапаса. Стол был принесен новый, из дворца деда. Бронзовое зеркало вернулось на место. Кадал выложил из камней очаг и приготовил для растопки дрова. Мне почудилось, что у очага сидит Галапас, а на каменистом выступе у входа — сокол, находившийся там в тот день, когда из пещеры в слезах убегал маленький мальчик. Сзади глубоко в тени скрывался вход в хрустальный грот.
Лежа в ту ночь на постели из папоротника, укрытый одеялами, я прислушивался к потрескиванию угасавшего костра, к шуршанию листвы у входа в пещеру, журчанию источника. Казалось, эти звуки заполнили весь мир. Я закрыл глаза и заснул, как не спал с самого детства.
8Подобно пьянице, который считает, что излечился от своего недуга, если рядом нет вина, я считал, что моя жажда тишины и уединенности удовлетворена. Проснувшись в первое утро у Брин Мирддина, я понял, что пещера является для меня не просто убежищем, а единственным в мире жильем. Апрель перешел в май, кукушки начали перекрикиваться между холмами. По вечерам в долинах блеяли овцы. Я никогда не подходил к городу ближе, чем на две мили, у холма, где я собирал травы и кресс-салат. Кадал ездил в город за продуктами и новостями каждый день. Два раза в долину приезжали посланцы. Один раз с чертежами от Треморинуса, другой раз — с новостями и деньгами из Винчестера, его посылал отец. Письма он не привез, но подтвердил, что Пасентиус собирает в Германии войска и в конце лета обязательно начнется война.
В остальное время я читал и гулял по холмам, собирал растения и готовил лекарства. Я также сочинял музыку и пел песни, слушая которые Кадал искоса поглядывал на меня и качал головой. Некоторые из них поют до сих пор, но большинство совершенно забыты. К последним относится и эта песня, созданная мною в одну из майских ночей. Город окутывал аромат цветения, а в кустах папоротника синели колокольчики.
Земля сера и пуста, обнажены деревья,у них отняли лето. Украли все,у ивы волосы, у голубой воды красоту,похитили золотые травы. Не раздаетсядаже птичий щебет. Все это украла иприсвоила себе одна гибкая девушка.Она беспечна, как майская птичка на ветке,чудесна, как колокольчик.Она танцует среди клонящегося камыша,и ее шаги оставляют серебряные следына серой траве.Я бы взял для нее подарок,для королевы всех девушек,но что осталось в моей голой долине?Голос ветра в тростнике, жемчужины дождяда моховый мех, растущий на холодном камне.Что можно предложить ей еще, кроме мха?Она закрывает свои глазаи отворачивается от меня во сне.
На следующий день я шел по лесистой долине, примерно в миле от пещеры, собирая мяту и битеруид. И вдруг, словно я позвал ее, она появилась передо мной на тропинке среди колокольчиков и папоротника. Может быть, я ее и звал. Стрела остается стрелой, какой бы бог ее ни запустил.
- Мэри Роуз - Шарлотта Лин - Исторические приключения
- Земля мамонтов - Семен Каратов - Исторические приключения
- 1942: Реквием по заградотряду - Александр Золотько - Исторические приключения
- Путешествие в страну Офир - Зинаида Шишова - Исторические приключения
- Черный карлик - Вальтер Скотт - Исторические приключения
- Подруга смерти - Роберт Говард - Исторические приключения
- Тезей - Мэри Рено - Исторические приключения
- Брюхо Петербурга. Очерки столичной жизни - Анатолий Александрович Бахтиаров - Исторические приключения / Публицистика
- Страшный советник. Путешествие в страну слонов, йогов и Камасутры (сборник) - Алексей Шебаршин - Исторические приключения
- Батареи Магнусхольма - Дарья Плещеева - Исторические приключения