Форма входа
Читем онлайн Мое преступление - Гилберт Кийт Честертон
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Фишер, – кроется в том, что финансисты завезли в страну китайских рабочих, прекрасно осознавая, что это доведет наш рабочий люд и наших крестьян до разорения и голодной смерти. Бедолаги-политиканы – они делали уступку за уступкой; однако сейчас от них требуют уступки, равносильной прямому приказу уничтожить нашу бедноту. И если мы не будем сражаться сейчас, то нам не придется сражаться уже никогда. Экономику Англии можно довести до полного разорения за неделю. Но мы собираемся сражаться. Не удивлюсь, если через неделю нам предъявят ультиматум, а через две случится иностранное вторжение. Малодушие и коррупция, имевшие место в прошлом, безусловно, связывают нам руки. В западных графствах кипят нешуточные страсти, особенно если дело касается военных действий. Предполагается, что ирландские полки по новому договору обязаны поддержать нас, но они взбунтуются – особенно если этот дьявольский кули-капитализм[82] распространится и в Ирландии. Впрочем, мы призваны остановить это; и если вовремя принести им весть о правительственной поддержке, то ко времени высадки вражеских войск они вполне способны вновь перейти на нашу сторону. Вся моя бедная старая гвардия наконец-то собирается встать под ружье. И поскольку в течение полувека они провозглашались образчиками для подражания, а их грешки замалчивались, то само собой, что стоило им впервые в жизни повести себя, словно настоящие мужчины, как все тут же выплыло наружу. Говорю тебе, Марч: я знаю всю их подноготную, и я знаю, что сейчас они ведут себя, как герои. Каждому из них полагается памятник, на пьедестале которого следует выбить слова одного из благороднейших мятежников времен Великой французской революции: «Que mon nom soit fletri; que la France soit libre»[83].
– Господи, помилуй! – вскричал Марч. – Мы когда-нибудь продеремся сквозь дебри твоих аргументов и контраргументов?
После короткого молчания Фишер тихонько ответил, глядя другу прямо в глаза:
– Так ты полагал, в дебрях душ моих родственников нет ничего, кроме зла? – Голос его звучал мягко. – Ты думал, что в глубинах тех морей, куда забрасывал меня рок, я не нашел ничего, кроме отбросов? Поверь мне: пока ты не узнаешь о человеке самое худшее, тебе не понять, как он может быть прекрасен. Читая в странных человеческих душах, не следует судить их, основываясь на том безупречном, но увы, неживом идоле, который выставляется напоказ всему миру. Да, идол ни разу не волочился за женщинами, ему неведомо значение слова «подкуп»… Но вести себя достойно можно даже во дворце, и при счастливом стечении обстоятельств вести себя достойно можно даже в парламенте. Истина едина как для этих богатых дураков и мерзавцев, так и для каждого из бедняков, промышляющих разбоем или карманными кражами: одному Богу ведомо, как они старались остаться хорошими людьми. Одному Богу ведомо, как долго может спать совесть и попытается ли человек, потерявший стыд, все же спасти свою бессмертную душу.
Вновь воцарилась тишина. Марч сидел, уставившись на столешницу, а Фишер смотрел на море. Внезапно он вскочил и с обретенной недавно живостью, граничащей с агрессивностью, схватил шляпу и трость.
– А знаешь что? – воскликнул он. – Давай-ка заключим сделку, старина! Прежде чем ты начнешь свою загонную охоту на деньги Эттвуда, поезжай со мной да поживи с недельку с нами. Своими глазами поглядишь, чем мы на самом деле занимаемся. Под «нами» я подразумеваю кучку верных, ранее известных как «группа влиятельных лиц», а в нынешних обстоятельствах чаще именуемых «списанным товаром». Всего лишь впятером мы организуем национальную оборону и латаем в ней дыры, а место нашей постоянной дислокации – заброшенная гостиница в графстве Кент. Поехали, поглядишь, что мы делаем и что еще должно быть сделано, и воздашь нам по делам нашим. А потом уже печатай, черт с тобой – говорю это с неизменной к тебе любовью и привязанностью.
Вот так и случилось, что в последнюю неделю перед началом войны, когда события развивались с необычайной скоростью, Гарольд Марч внезапно стал участником маленькой загородной вечеринки в кругу людей, которых он собирался разоблачить. Жили они (для лиц со столь значительными запросами) очень просто: в окруженной довольно унылым садом гостинице из бурого кирпича, по стенам которой вился плющ. За задним фасадом сад круто взбегал вверх, к дороге, идущей по соседнему холму. Между вечнозелеными деревьями, отбрасывающими столь густую тень, что их следовало бы назвать вечночерными, вела вверх дорожка. Она вся, казалось, состояла из углов и поворотов и то пряталась за деревьями, то вновь выныривала из-под их сени. Вверх по холму там и сям попадались статуи, отличавшиеся свойственной восемнадцатому веку холодной монструозностью, содержавшей в себе так мало красоты. Целый ряд их выстроился вдоль пологого ската холма, образуя коридор, ведущий к заднему входу. Впервые Марч услыхал о них от одного из членов правительства во время первой из бесед; может, потому это и врезалось ему в память.
Сами члены правительства оказались значительно старше, чем Марч ожидал увидеть. Даже премьер-министр больше не выглядел как мальчишка, хотя все еще временами напоминал младенца – впрочем, младенца уже пожилого и почтенного, увенчанного благородной сединой. Он отличался невероятной мягкостью во всем, от речей до манеры прогуливаться, но самое главное в нем было умение казаться спящим всегда и везде. Когда люди, привыкшие, что глаза его все время прикрыты, в полнейшей тишине обнаруживали, что за ними наблюдают, это почти пугало. Впрочем, по крайней мере одна вещь могла заставить старого джентльмена распахнуть глаза, и она единственная во всем мире будоражила ему кровь: это было холодное оружие, особенно восточное. Он часами мог рассуждать о дамасских клинках и арабской манере обращения с мечом. Лорд-канцлер, сэр Джеймс Хэррис, оказался темноволосым, крепко сбитым коротышкой-брюзгой с лицом землистого цвета; это резко контрастировало с роскошным цветком в бутоньерке и забавной манерой одеваться немного шикарней, чем полагалось по случаю. Многим он был известен как светский лев, прожигатель жизни. Оставалось загадкой, как человек, живущий, казалось бы, ради своего удовольствия, получает от жизни так мало этого самого удовольствия. Сэр Дэвид Арчер, министр иностранных дел, был единственным в этой компании, кто пробивался в жизни самостоятельно – и единственным, кто выглядел как аристократ. Он был высоким, статным и поджарым. Борода у него была с проседью, полностью поседевшие волосы сильно курчавились, а два мятежных
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Мое преступление - Гилберт Кийт Честертон бесплатно.
Похожие на Мое преступление - Гилберт Кийт Честертон книги
- Последнее плавание адмирала - Честертон Гилберт Кийт - Классический детектив
- Три орудия смерти - английский и русский параллельные тексты - Гилберт Честертон - Классический детектив
- Преступление капитана Гэхегена - Гилберт Честертон - Классический детектив
- Сокровенный сад - Гилберт Честертон - Классический детектив
- Понд-простофиля - Гилберт Честертон - Классический детектив
- Алая луна Меру - Гилберт Честертон - Классический детектив
- Необычная сделка жилищного агента - Гилберт Честертон - Классический детектив
- Необъяснимое поведение профессора Чэдда - Гилберт Честертон - Классический детектив
- Страшный смысл одного визита - Гилберт Честертон - Классический детектив
- Преданный предатель - Гилберт Честертон - Классический детектив
