Я вновь задумался: «Его надо как-то поторопить. Но как? Может, пустить дезинформацию, что Тора-ила переезжает в королевский дворец, и тогда он будет спешить? А что? — размышлял я. — Неплохая идея».
— Ты при Марысе тихо скажешь Лие, что на днях я тебя перевожу в Вангору. Поняла?
— Все поняла. Можно я его выпью?
Я вновь задумался. От эльфара надо избавляться, но так, чтобы это выглядело правдоподобно. Пусть она его выпьет. Как это устроить?
В моей голове созрел план. Он вызовет демона. Появится Рабе в своем истинном обличье, это я обеспечу, и при Марысе его слопает. Служанка будет свидетелем и жертвой одновременно. Тогда никто не придерется, что мы специально убили эльфара. Надо будет все до мелочей продумать.
— Можно, — ответил я, — но только когда я разрешу.
На ужин я не пошел. Специально оставив девушек одних вместе с эльфаром, я ждал развития событий, и предчувствия меня не обманули.
В полночь в дверь моего кабинета поскребли.
— Заходи, Рабе, — разрешил я.
— Хозяин, эльфар и служанка пошли в подвал. Что делать?
— Подождем.
Я примерно представлял, что будет делать снежный эльфар. Он один, поэтому разложит по краям места призыва камни силы. Перед этим, чтобы подавить волю, опоит девушку зельем дурмана. Хм. Если она будет невменяема, то как свидетель запретного ритуала не сгодится. Но с этим уже ничего не поделаешь, придется записывать происходящее в подземелье на амулет. Я так уже делал, представляя доказательства Гронду и архимагу — ректору академии в Азанаре.
Мы посидели и подождали. Вскоре, по моим расчетам, эльфар должен был войти в подземелье. Я поднялся, взял за руку Рабе и перенесся в подвал бывшей тюрьмы. Впереди нас послышались уходящие шаги и тихие голоса.
— Вы уверены, лер, что это безопасно?
— Поверь мне, любимая.
«Любимая! — мысленно усмехнулся я и покачал головой. — Как простые девушки падки на обман! Эта глупышка поверила, что снежный красавец в нее влюбился. Куда девается их разум?»
Рабе, услышав последние слова эльфара, презрительно фыркнула. Кинула на меня быстрый взгляд и, приблизившись к моему уху, прошептала:
— А ее я могу выпить?
Я отрицательно покачал головой.
Шаги отдалились, а мы остались стоять перед входом в старое подземелье.
— Сейчас эльфар разбирает стену, — прошептал я, увидев нетерпеливый взгляд демоницы. — Подождем.
Минут через пять мы двинулись дальше. Дыра была открыта, и внизу слышались голоса.
— Любимый, мне страшно. Что это?
— Это, милая, древняя часовня. Здесь в далекие времена, когда люди и эльфары еще только осваивали эти земли, все расы жили вместе…
— А что это за картины? Они ужасны.
— Не бойся. Это внутренние страхи, от которых нужно освобождаться. Здесь проходили ритуалы сочетания разных рас. Видишь этого прекрасного демона?
— Да.
— Он женится на человеческих девушках.
— Но… но у него… такие чресла! Как можно?
— Не обращай внимания. Это специально так раньше рисовали. Его чресла — образ плодородия. Земли были огромны, а разумных было мало…
«Ну и горазд этот снежок врать, — удивился я. — Вот чешет, как по писаному. Немудрено, что он смог „запудрить“ мозги простолюдинке. Марыся, как всякая девушка, считает себя исключительной и мечтает найти своего принца. А она ведь и в самом деле исключительная…»
— Дура! — дополнила тихо вслух мои мысли Рабе.
— Выпей, — это говорил эльфар.
«Голос магически изменен», — понял я. В нем слышалось повеление.
— Зачем?
— Мы проведем здесь священный обряд сочетания. Я эльфар, ты человек. Мы не можем сочетаться ни вашим обрядом, ни нашим. Но этот обряд был изначальным, его признают у нас в роду.
— Хорошо, любимый, я сделаю, как ты просишь.
— Теперь ложись в центр.
— Думаю, пора, — прошептал я и ушел в «скрыт». — Жди здесь.
Я оказался за спиной эльфара, рядом с пентаграммой. В середине рисунка, раскинув руки и ноги, лежала служанка. Взгляд ее был уже отсутствующий. Эльфар сосредоточенно расставлял по краям звезды напитанные эртаной амулеты в виде маленьких серебряных демонов. Я шел следом и вытягивал из них часть энергии.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мне здесь чужие демоны не нужны, хватит одной Рабе. Опустошать амулеты я не стал. Эльфар — маг и может заметить, что они разрядились.
Эльфар расставил статуэтки. Обошел пентаграмму и стал раздеваться. Оставшись голым, он подошел к девушке и задрал подол ее платья.
«Он что, собирается ее трахнуть? — подумал я. — Извращенец».
Но снежный эльфар достал из лежащей возле пентаграммы сумки живого цыпленка, оторвал ему голову и брызнувшей кровью стал обмазывать себя, потом живот и ноги девушки.
«Живодер, — поморщился я. — Видела бы тебя Лия, пристрелила бы из самострела».
Отбросив трепыхающееся тельце, эльфар в экстазе начал читать речитатив. От него у меня поползли мурашки по телу. Я помнил его.
— Моро! Моро! — ударило в свод подземелья и эхом полетело дальше.
«Пора», — решил я и очутился возле Рабе.
— Принимай свое истинное обличье, — прошептал я.
Рабе вся дрожала.
— Меня непреодолимо тянет туда, — трясущимися губами прошептала она. — Но если я попаду в место призыва, то не смогу оттуда выйти.
— Сможешь, — успокоил ее я. — Я вытянул часть энергии из амулетов силы. Еще эльфар потратил значительную часть на призыв. Прыгай.
Рабе исчезла. И когда я появился за спиной потного и измазанного кровью снежка, она находилась в центре пентаграммы.
— Я твой повелитель! — устало, но в то же время восторженно закричал эльфар.
— Да-а-а? — удивленно переспросила Рабе. — С чего ты это взял?
— Повинуйся мне! — Снежок потряс руками.
— Да что ты говоришь, красавчик! И что я должна сделать?
— Прими жертву и выполни один мой приказ. Больше мне от тебя ничего не нужно.
— Что за приказ?
— Убей снежную эльфарку. Она одна в этом замке. В высокой башне за синими дверями.
Демоница захохотала. Ее смех громкой дробью отозвался эхом в подземелье. Свет факела задрожал, отбрасывая кривые тени, и я почувствовал, что пробрало даже меня. Этот демонический колдовской смех парализовал эльфара. Он остался стоять с поднятыми скрюченными руками и открытым ртом в немом крике.
— Зачем мне искать эльфарку, когда ты рядом? — томным голосом произнесла Рабе.
Она прыгнула вперед и проломила защиту. Ухватила руками эльфара, прижала его к себе и сладострастно застонала. Затем впилась в его губы, и они повалились на пол. В пентаграмме зашевелилась девушка. Видимо, зелье было слабым. Она приподняла голову и, увидев демоницу, завизжала от страха. Ее крик привел меня в чувство.
— Шиза, ты давай там не спи, — проворчал я. — Блокировку ставь.
Плутовка на мое замечание лишь фыркнула.
Рабе, шатаясь, словно пьяная, поднялась и туманным взором посмотрела на девушку. На полу осталось лежать тело эльфара без души, ее сожрала Рабе. Ухватив демоницу за талию, я перенесся с ней в ее покои. Положил на кровать и вернулся.
Поджав ноги и опустив платье, Марыся сидела в центре пентаграммы, не в силах покинуть ее. Она вся дрожала, зубы выбивали дробь. Я вошел, уже не таясь, и подошел к телу эльфара.
— Ваша милость, спасите! — заметив меня, закричала девушка. Я опустился на корточки и приложил руку к шее эльфара.
— Мертв, — констатировал я. — Ты зачем сюда пришла? — спросил я, подняв взгляд на девушку.
Та продолжала смотреть на тело и стучать зубами.
— Мен-ня п-позвал сюда лер…
— Зачем?
— Он сказал, что хочет показать мне великую тайну, скрытую от эльфаров и люд-дей. — Девушка стала понемногу приходить в себя.
— Марыся, тебе говорили, что преданность своему господину награждается, а предательство и измены наказываются?
— Д-да, ваша милость. Я виновата.
— Ты знала, что лер Курша-ил демонопоклонник?
— Нет. Он был так добр и обещал забрать меня с собой.
— Забрать с собой, — скептически повторил я. — Ты когда-нибудь видела, чтобы у снежных эльфаров слугами были люди?
