не жду.
Миллион эмоций бушует во мне: печаль, сожаление, гнев… но главным образом разочарование.
Теперь я так ясно это вижу: нам с ним было хорошо. Но он всегда искал мечту, волшебную сказку, свою необыкновенную.
А я – не талантливая, не особенная и уж точно не выдающаяся.
Это все не про меня.
И как жаль, что на краткий миг я об этом забыла, – как больно!
Вспоминаю, как мы занимались любовью. Наш смех. Нежность, которую мы делили на двоих.
Это казалось таким реальным.
Как волшебная сказка для меня, только лучше.
Глаза наливаются слезами, и я смаргиваю их.
Может быть, он не уедет?..
Пол проходит мимо моего кабинета, мельком заглянув в дверь, потом останавливается и возвращается.
– У тебя все нормально?
– Да, – натужно улыбаюсь я и кривлю душой: – Извини, просто плохие новости о родственнике.
– Хочешь уйти домой?
– Нет! – отвечаю слишком торопливо: не хочу, чтобы Эллиот знал, что я знаю. – Я в норме. Просто глаза на мокром месте, не обращай на меня внимания.
– В холодильнике для сотрудников остался именинный тортик, хочешь кусочек?
Я улыбаюсь, благодарная ему за доброту.
– Хочу. Тащи сюда все, что осталось!
Одиннадцать вечера, я сижу у окна и смотрю на улицу.
Дом затих на ночь, и можно сбросить маску. Я сегодня ходила ужинать с Ребеккой и Дэниелом, и пришлось притворяться, что у нас с Эллиотом все отлично.
Я не смогла рассказать им, что я узнала и каким образом, ведь тогда придется рассказывать и о Пинки.
Вся эта ситуация – один сплошной обман, и я заслуживаю того, чтобы мое сердце разбилось в одиночестве.
И, может быть, если Эллиот захочет меня увидеть, я так ему и скажу.
Но он не захочет.
Потому что он в «Зачарованном», думает о ней.
На глаза наворачиваются слезы, и я зажмуриваю их, полная сожалений. Ненавижу это, ненавижу всю эту гребаную ситуацию!
Из-за угла выезжает машина, и я в оцепенении смотрю, как она медленно приближается и останавливается. Из нее выходит Эллиот.
О нет!
Проклятье…
Подбегаю к кровати и хватаюсь за телефон: пять пропущенных от Эллиота.
Слышу внизу стук в дверь, потом голос Дэниела.
Натягиваю одеяло до самых глаз и притворяюсь спящей. Сердце выпрыгивает из груди, и я глубоко дышу, пытаясь успокоиться.
Дверь спальни открывается, входит Эллиот и садится рядом со мной на кровать.
– Детка, – тихо говорит он, – ты спишь?
Поворачиваюсь к нему, он берет меня под подбородок, и я смотрю на него.
– Привет, – его шепот полон печали.
– Привет, – с трудом растягиваю губы в улыбке.
– Завтра я должен ехать во Францию, милая, – шепчет он.
Сердце сжимается. Он пришел, чтобы попрощаться!
Киваю, не способная выдавить ни слова.
– Можно мне остаться? – спрашивает он.
Стискиваю кулаки. И как я должна это сделать, спрашивается?
Сказать ему «прощай» с любовью, тогда как он разбивает мне сердце?
Мне следовало бы выгнать его вон, мне следовало бы дать ему кулаком в морду.
Мне следовало бы его ненавидеть.
Он снимает одежду и забирается в постель ко мне. Его губы накрывают мои, и мне кажется, что он излучает горечь и боль. Он здесь, корчится в аду вместе со мной.
Он в этом не виноват, он хороший человек.
Смотрит мне в глаза.
– Скажи, что любишь меня, – просит шепотом. – Всего один раз.
Сердце щемит, и я знаю, что это наш последний танец вместе; его силуэт становится размытым от слез.
– Я тебя люблю…
Мы целуемся, и это хорошо – так не видно гримасы горя, искажающей мое лицо.
Не уезжай.
Мы целуемся, долго-долго, пока меня не накрывает осознание, что мое сердце этого больше не выдержит. Мне нужно закончить это прощание… а я не могу.
Я недостаточно сильная.
– Ты мне нужен, – шепчу.
Он нависает надо мной и входит сразу глубоко, его голова вжимается в мое плечо, и я силюсь не разрыдаться, глядя в потолок.
Он двигается медленно, осторожно, как будто я хрупкая, почти хрустальная. Он всегда говорил, что ему нравится, когда я уязвимая.
И вот она я, уязвимее некуда; никогда в жизни не чувствовала себя настолько незащищенной.
Беззащитной.
Его тело становится горячее, и он движется медленно, стараясь стать ближе. Расставляет колени и помогает мне обхватить ногами его бедра, но сегодня у меня нет ни малейшего шанса достичь кульминации.
Как я могла бы ощутить физическое наслаждение, когда мне так больно?!
С тем же успехом он мог бы всадить нож мне в сердце – ощущения были бы такими же.
Он замирает, оставшись в глубине, и содрогается, кончая. Его губы пробегают по моей шее, исполняя нежную любовную песню привязанности.
Я безжизненно смотрю в потолок.
Чувствую, как горячая одинокая слеза ползет по виску и затекает в ушную раковину.
Он скатывается с меня, падает на спину, косится на меня и видит мои слезы. И прикрывает глаза локтем, словно защищаясь. Он не способен сейчас разбираться со мной.
Или не хочет.
Через некоторое время слышу шепот:
– Спи, милая.
Не отвечаю, продолжая пялиться в потолок, и мое сердце разлетается на миллион осколков.
Провались ты в бездну!
Рассвет проглядывает сквозь шторы, и я, лежа в постели, наблюдаю, как он надевает костюм. Моего вчерашнего нежного любовника больше нет.
Сегодня утром здесь Эллиот Майлз, и я этому рада. Потому что такого его легче ненавидеть.
– Когда вернешься? – спрашиваю я.
– Сам не знаю, – говорит он, продевая руки в рукава пиджака.
Он даже посмотреть на меня не может.
Обхлопывает карманы брюк, проверяя, все ли взял; мне следовало бы спросить, могу ли я получить назад свое сердце, пока он не уехал. Оно находилось в его полной собственности с той первой ночи, которую мы провели вместе.
Он смотрит на меня через всю комнату, и я фальшиво улыбаюсь.
– Удачной тебе поездки.
– Я не хочу ехать, – дрогнувшим голосом отвечает он.
– Но поедешь.
Мы смотрим друг на друга, и наконец, словно приняв внутреннее решение, он закрывает глаза.
– Прощай, Кейт, – говорит он.
– Прощай, Эллиот.
Он подходит, берет мое лицо в ладони и целует, и на этот раз уже его лицо отчаянно вжимается в мое. Он знает, он знает, что если он это сделает, то между нами все кончено!
Без единого слова он разворачивается, выходит, и дверь тихонько щелкает за его спиной.
Рвано втягиваю в себя воздух.
Он все-таки уехал.
Глава 23
Эллиот
Дождь льет как из ведра, и я бреду по трапу самолета, точно на виселицу.
