Форма входа
Читем онлайн Размышления о жизни и счастье - Юрий Зверев
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Я читаю его стихи и тщетно пытаюсь выразить волнение от непритязательных нерифмованных строк. Мои восторги выглядят бледными и пошлыми словесами перед его ёмкими, как сама природа, фразами.
Цикл "Осеннее вожделение". Тема опасная, интимная, люди предпочитают не говорить о ней вслух. Но вожделение человек испытывает всю жизнь. У одних оно выливается в беспутный разврат, другие борются с ним всю жизнь и, не найдя выхода, оно умирает, как нераспустившийся бутон. У творческих личностей вожделение воплощается в произведения искусства, которые вовсе не напоминают первородный источник. Творчество Микеланджело, Бетховена, Пушкина, Маяковского, нежнейшего и страстного романтика Чайковского — разве это не воплощённое вожделение? Лишь немногие задают себе вопрос о первопричине творчества. Но некоторым это становится необходимо. Вадим Сидур один из них:
Слабеет тело
Меркнет разум
Голова понять не может
Неугасимости вожделения
Что с детства
Меня томило
Вот законченное стихотворение, поражающее лаконизмом и поэтической отвагой:
Жаль семени моего
Растраченного
Впустую.
О чём оно? Вроде бы ни о чём, хотя и о самом главном. Я не встречал более ёмкого выражения мужской сути. Женская склоняется поэтами на все лады, а о мужской нет ни строки. А тут вдруг "жаль…, впустую". Не сожалеет ли всякий нормальный мужчина об этом? Экстракт жизни, сгусток природы вылетает впустую. Не на сотворение мира, не на продолжение рода, а так, впустую — в презерватив, в бесплодную проститутку, в кулак. А если бы…
Если бы семя моё
В землю попав давало ростки
Мой алабинский сад
Цвёл бы сейчас
Невозможными в природе растениями
Плодами молодыми девушками
Нежными изваяниями
Я мог бы быть
Отцом
Миллиардов жителей
Миллионов планет
Превзойти Создателя
Изваявшего
Только Адама и Еву
Скульптор невольно уподобляется Богу. Подчас он создаёт живые образы из самых невероятных материалов. "А вы ноктюрн сыграть могли бы на флейте водосточных труб?" — вопрошает нас поэт. При этом читателю ясно, что такое в жизни невозможно, что это всего лишь смелая метафора. Но для Сидура строки поэта явились призывом к действию. Он создаёт свои скульптуры именно их водопроводных труб, старых батарей отопления, выброшенных на помойку утюгов и кроватей.
Из вихря огненных листьев
Является мне Венера
Прекрасен лик-лопата
Сосцы из железных гаек
Чугунных бёдер округлость
Сладострастие вызывают
Под взглядом моим влюблённым
Цветёт Богиня как роза
Но ей не стоять в музее
Истлеет она в Подвале
Подлинный Художник слушает себя — и свою душу, и своё тело. Он не подвержен общественному фаршу, и пишет то, что диктует внутренняя потребность. Для него нет стыдных тем, он бог — созидатель и раб своих страстей.
Возлежит женщина молодая
От распахнутых ног сиянье исходит
Весь погружаюсь в прекрасное тело
До последней золотой капли
Но нет удовлетворения страсти моей
непомерной
Осенней
Неутолимой
Данаи мне мало
Необходимы
Ио и Леда
Любовная страсть скульптора была велика, но творческая была не меньше. Из железа, бронзы и алюминия он создал целый мир образов, потребовавших отдачи всех душевных и физических сил. Всех — до последней капли.
Я — цветок осенний
Как жив остался
Не понимаю…
Пророс в Подвале
Плодоношу
Опылённый смертью
Породил ЖЕЛЕЗНЫХ ЧУДОВИЩ
Множество МОНСТРОВ-МУТАНТОВ
Мою нору заполняют
Теперь не могу умереть спокойно
Мучаюсь мыслью
Что с детьми будет моими
Когда я исчезну
На наше счастье ошибся скульптор: не истлела его Венера в подвале, она всё же поселилась в музее, и каждый день сотни зрителей любуются её чугунными бёдрами.
Не злобных железных мутантов видят они. Пред их взором открываются новые формы, вызывающие в своих образах не менее сильные чувства, чем привычная классическая скульптура.
Посетители музея скорбно стоят у железных солдат, несущих товарища. Его несут не на плечах — тело насквозь пронзило их грудь и солдат покоится там, где прежде были сердца друзей.
Совмещение противоречий воедино — непременное качество подлинного Художника. С одной стороны ЖИЗНЬ: небо, зелёная трава, деревья, любимая женщина, с другой СМЕРТЬ — всё ей подвержено, всё уйдёт, всё бесследно исчезнет. Художник не может не мучиться вечными вопросами. Он не прячется от неразрешимых проблем, напротив, они становятся стимулом его творчества. Вадим Сидур создал новое направление в искусстве и назвал его "Гроб-Арт".
Некоторые его металлические конструкции, уложенные в продолговатые ящики-гробы, обладают пронзительной образностью.
Гроб-Арт
Мир без Бога влекомый слепой судьбой
Ручка маленькой девочки
На огромном фаллосе
Космология агонии
Моей
Случайно возникшей
Шестьдесят лет назад
И уже прожитой
Жизни
Это странное направление вовсе не является попыткой эпатировать зрителя. Не нужно забывать, что поколение шестидесятников вынуждено было жить в атмосфере холодной войны, ядерного страха. Противоречия двух ядерных держав обострились до такой степени, что земля в любой момент могла превратиться в летящий в пространстве гроб. В одном из ящиков-гробов скульптор поместил и свой автопортрет.
Но если это всего лишь страшные монстры, то, может быть, им там и место? Но нет, это порождение страстей и сомнений Художника, это его дети, и о них он печётся, как о живых.
Я цветок осенний
Старый
Нет сердцу моему покоя
Как после смерти моей
Жить будут мои покойники
ГРОБ-МУЖЧИНА
ГРОБ-ЖЕНЩИНА
ГРОБ-ДИТЯ
По миру пойдут
Или по миру
В прах превратятся
Развалятся
Вместе со мной умрут
Теперь мы знаем, что "дети" Вадима Сидура не пошли "по миру", а ушли в большой мир. Они перешагнули границы и стали символами человеческих страстей и национальных бед во многих странах. К сожалению, его работы знают больше за рубежом, чем на родине.
"Был человек в земле Уц, имя ему было Иов" повествует Библия. "Жил Иов на земле Русь, имя ему было Вадим Сидур" говорит о себе скульптор. "Сидур" по древнееврейски "молитвенник".
Вадим Абрамович Сидур прожил шестьдесят два года (1924–1986). За его плечами Великая война, на которой он "получил звание" ИОВ — инвалид Отечественной войны. Библейское имя подарил ему друг Илья Габай, правозащитник поэт и мыслитель, прошедший через ужасы сталинских лагерей. Оба они могли носить имя первого пророка, поднявшего голос против несправедливости Бога. Правда, библейский Иов, натерпевшись от Всевышнего, раскаялся, то есть предал свою правду. Но ни гонения за "формализм и пацифизм", ни исключение из компартии, в которую вступил на фронте, ни нищета и отсутствие заказов не заставили скульптора отказаться от избранного пути, как тюрьма не сломила духа поэта Габая. И для того, и для другого искусство стало последней возможностью выразить свой протест против фальшивого социалистического режима.
Смысла в слове нет,
А правда только в стоне, крике, кличе!
Работы Сидура кричат последним напряжением скорби или страсти. Они становятся символом выраженного чувства. Вот согбенная фигура женщины, установленная на месте расстрела евреев в Царском Селе. Нет несчастья страшнее, нет предела горя матери. "Формула скорби" — вот точное название работы.
Пластический цикл "Инвалиды" показал подлинное состояние пришедших с войны солдат. Безрукие и безногие калеки, брошенные государством полулюди, враз разрушили в глазах понимающей публики "вучетинский" образ бравого героя-победителя.
Власти не могли простить Сидуру его "святотатсво", в прессе началась травля скульптора. В январе 1974 годав газете "Советская Россия" скульптора обвинили в антисоветской деятельности. Он попал в опалу наряду с правозащитниками Л.З. Копелевым, Е.Г.Эткиндом, писательницей Лидией Корнеевной Чуковской. В "Правде" в это время травили Солженицына. В эти дни родились пронзительные стихи:
Я — цветок гибрид
Полу русский
Полу жид
Художник неоднородный
Космополит безродный
Время цветенья
Эпоха безвременья
Неустойчив морально
Для гибрида это нормально
Почти задушен
Плевками в душу
Но душевные травмы лишь обостряли остроту тем скульптора. Достаточно перечислить названия некоторых работ Сидура: "Раненый", "Отчаяние", "Бабий Яр", "Памятник оставшимся без погребения", "Взывающий"…
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Размышления о жизни и счастье - Юрий Зверев бесплатно.
Похожие на Размышления о жизни и счастье - Юрий Зверев книги
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Чудо о розе - Жан Жене - Современная проза
- Праздник похорон - Михаил Чулаки - Современная проза
- ПРАЗДНИК ПОХОРОН - Михаил Чулаки - Современная проза
- В двух километрах от Счастья - Илья Зверев - Современная проза
- Франц, дружочек… - Жан Жене - Современная проза
- Кот - Сергей Буртяк - Современная проза
- Дорога - Кормак Маккарти - Современная проза
- Стихотворения и поэмы - Дмитрий Кедрин - Современная проза
- Дом одинокого молодого человека : Французские писатели о молодежи - Патрик Бессон - Современная проза
