Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Анжела спустила бретельки сарафана, любуясь ровным бронзовым загаром. Этот загар — предмет зависти приезжих, сейчас, кажется, вовсе ни к чему. Смуглые всегда белокожих любят… Она задумалась о центральном персонаже своих грез — «султане», проживающем на гостевой вилле. О нем говорили разное. Мол, сын миллионера из какого-то арабского государства, два года учился в Кембридже. Потом государство стало на путь социалистического развития, а отец парня — ихний президент, стал каким-то большим бугром. Послал сына в Москву в университет учиться. А тот все никак не может свои буржуазные замашки оставить — прислугу держит под видом советников или инструкторов, пренебрегает европейскими нормами жизни. Зачем, спрашивается, приехал? Силком, что ли, тянули? Живет отшельником, ни с кем особо не контачит. И прибыл не в заезд, а на две недели раньше — в самом расцвете мая.
Анжела провела короткую разведку — в тихий час предвечернего отдыха забралась в укромный уголок парка, окружавшего виллу. Здесь и вправду было чудесно, будто в каком-то зарубежном фильме. Двухэтажный коттедж с черепичной крышей и балконами из темного дерева. На балконах — зонтики и полосатые шезлонги, у подъезда чугунные фонари! Дорожки посыпаны розовым гравием, в пронизанных солнцем кронах деревьев щебечут птицы, кусты «райского бульденежа» обвешаны огромными и круглыми, как апельсины, белыми соцветиями.
Анжела оделась продуманно скромно. Длинный в пол сарафан из легкой индийской ткани изумрудных тонов оттенял зелень глаз и медный блеск распущенных по спине и плечам кудрей, в глубоких разрезах появлялись на обозрение крепкие стройные ноги. В руках у Анжелы была нотная тетрадь.
Она всегда разучивала песни и даже бренчала на фоно по слуху и в нотной грамоте разбиралась слабо, хотя Саша, окончивший музыкальную школу, настаивал на «обязательном уровне» профессионализма солистки ансамбля. Будет профессионализм, и учеба будет. Только прежде надо выбраться на соответствующий потребностям эстрадной звезды уровень. Что ни говори, но для очаровательной юной особы более короткий путь к лаврам пролегает через сердце влиятельного мужчины, а не через консерваторию.
Выбрав место, хорошо просматриваемое с балкона виллы, Анжела присела на разогретый камень, живописно изогнувшись, и углубилась в разучивание мелодий. Потом начала напевать, выбрав песни из репертуара Жанны Бичевской. «Ой, что ни вечер, что ни ве-е-чер, мне-е малым-мало спало-ось…» Наверно, надо было обратиться к американскому репертуару. Анжела вздрогнула — рядом, неслышно появившись из-за кустов, стоял человек в светлом одеянии. Он слегка поклонился и сказал на плохом, но вполне понятном русском языке: «Товарищ Мухаммед Али сейчас спит. Вам лучше, мисс, петь в другом месте». Пухлые губы изогнулись в любезной улыбке. Анжелу окатила горячая волна негодования. Она вскочила:
— Это территория лагеря! Здесь вы в гостях, а не у себя дома.
Певучая тирада, произнесенная спокойным мягким баритоном, донесшаяся с балкона, прервала спор. Там у дубовых перил стоял стройный спортивный парень в белых шортах. Больше на нем ничего не было.
— Извините, девушка, — обратился он к Анжеле. — Подождите, пожалуйста, один момент. — Через пару минут, натягивая на ходу футболку, он появился перед Анжелой. — Вы имеете хороший голос. Я слушал каждый вечер…
— Но я впервые репетировала здесь… Здесь так тихо и никто не мешает. — Она сразу оценила привлекательность смуглого лица и барственную надменность, сочетающуюся с приветливостью.
— Я слушал песни, когда ты пела там, в дансинге. Сюда приходят все звуки… — Он смотрел на нее очень значительно. — Меня зовут Мухаммед Али-Шах.
— Меня Анжела. — Она заколебалась, предложить ли шаху руку.
— Шах — это имя. Мой отец министр. Я изучаю международное право… Не желает ли Анжела стать моей гостьей? Я имею хорошие музыкальные записи и прекрасный кофе.
— Кофе?
— Мусульмане не пьют вино. Но очень любят красивых девушек.
Последнее заявление не понравилось Анжеле. Если она рассчитывает на серьезное продолжительное знакомство, то должна проявить себя чрезвычайно гордой девушкой.
— А русские девушки не ходят пить кофе в дом к мужчине, которого плохо знают. — Она свысока глянула на неподвижно стоящего слугу. Тот превратился в статую, опустив голову и ничем не проявляя своего присутствия.
— Я живу не один, и это не мой дом. Я здесь гость, и ты гость. Мы хотим слушать хорошую музыку. Это плохо? — Его глаза насмешливо щурились. Анжела сообразила, что московские студентки уже наверняка успели растолковать арабу все отступления от морального кодекса строителей коммунизма.
— Спасибо… А если я приду вечером после выступления с моим другом? — Анжела мгновенно решила разыграть наивность и, конечно же, не брать к арабу Сашу. — Это руководитель нашего ансамбля. Он хорошо разбирается в музыке.
Шах не скрыл разочарования, но согласно кивнул:
— Хорошая идея, мисс… Я буду ждать.
Когда танцы закончились и музыканты начали собирать инструменты, Анжела подхватила на плечо большую лаковую сумку и небрежно бросила Саше:
— Меня не жди. Приглашена в гости. Домой доберусь сама.
— Чего-чего? — Губы Саши побелели от нахлынувшего негодования. — Это к кому же? — Он схватил ее за руку.
— Пусти. Не купленная. Мы — коллеги, партнеры — и все. У меня своя жизнь… — Выдернув руку, она зализала ссадину на запястье, оставленную ногтем Саши. — Дикарь… Я хотела тебя с собой взять, но он сказал, что компания будет сугубо избранная.
— Кто он?!
— Шейх этот. Приглашает современные записи послушать.
— Идиотка! — Схватившись за голову, Саша метался по сцене. Он даже не замечал, что топчется по шнурам электроинструментов, мешая Витьке упаковаться. — Думаешь, они на русских женятся?
— Почему бы нет? Катька Марцевич мужа в Патрисе Лумумбе нашла.
— Так там же Африка! Дикари! Им нашу девку подкадрить все равно что тебе за француза выскочить. А этот… этот хмырь чернокожий… Нет, я все же разобью его наглую морду в этом бабьем платке…
— Он одевается нормально, когда дома…
— Ага! Так ты уже проверила! — заорал Самгин, наступая на девушку с вполне определенными намерениями. В городе он слыл драчуном.
Успев залепить ревнивцу звонкую пощечину, Анжела скрылась в кустах. В гости она не пошла — было не то настроение.
На следующий день Мухаммед остановил ее в аллее парка. Анжела брела на пляж, все еще переживая вчерашнюю неудачу. На ветру развевался коротенький, не застегнутый полосатый халатик, удачно сочетавшийся с сине-белым раздельным купальником.
— Здравствуйте, мисс Анжела. Не хорошо забывать обещания. Вы испортили мне вечер. — Он говорил строго, как школьный учитель, и выглядел очень странно в черных пластиковых очках и своем арабском балахоне.
— Прошу прощения… Вчера… я хотела… У меня болела голова… — Анжела почувствовала себя провинившейся девчонкой.
— Обманывать нельзя. Твоя вина потому есть еще больше.
Внезапно вспыхнув, Анжела строптиво вскинула голову и шагнула к нему:
— А скажите, господин Шах, мы с другом поспорили, — арабы могут жениться на советских девушках?
— Эта тема должна обсуждаться в другой ситуации. — Он, кажется, не понял насмешки. Сняв очки, явил ее взгляду огромные, черные, со сверкающими белками глаза в соблазнительных мохнатых ресницах. И снова Анжела почувствовала, что по части женского пола иностранец большой специалист.
— Приходи, если захочешь обсудить брачный кодекс. Я же хочу стать юристом. — Он даже не улыбнулся. Махнул рукой поджидавшему в десяти шагах «компаньону» и величественно удалился по тенистой, усыпанной цветами розовой мимозы аллее.
… — Чего грустим, лапушка? — В Анжелу полетел шарик пинг-понга. Антон Евсеевич Сергачев — главный инструктор лагеря по спортивной работе стоял против двух крепеньких чехов. — Извините, ребята. У меня дело. — Подбросив с вывертом в воздух ракетку, он поймал ее левой рукой и небрежно кинул на стол, успев сделать классную подачу.
— Здрасьте, Антон Евсеич. — Анжела села рядом с тренером на деревянную, выкрашенную всеми цветами радуги скамейку. За спиной покачивали ветками усыпанные цветами кусты рододендрона, в лицо дул ветер с моря, донося мелкую соленую пыль.
— Слушай, я тебя предупредить хотел. По-соседски. — Сергачев проживал в одном доме с Градовыми. — За тобой Пауль прикадрился, так ты отшей.
— Пауль, толстый немец? — искренне удивилась Анжела. — Этот за всеми юбками бегает.
— И пусть резвится. А ты будь в стороне. Стукач он… — Серые глаза Антона Сергачева тоскливо оглядели горизонт. — Вчера со мной под пивко по душам ля-ля… а сегодня Юрий на ковер вызвал: ты, говорит, не лояльно высказался по отношению к руководству страны.
- Кофе с молоком - Лана Балашина - Детектив
- Алиби для красавицы - Наталья Александрова - Детектив
- Фикс - Дэвид Балдаччи - Детектив
- Занавес упал - Дмитрий Видинеев - Детектив
- Шустрое ребро Адама - Дарья Калинина - Детектив
- Между нами, девочками - Марина Серова - Детектив
- Бес в ребро - Марина Серова - Детектив
- Хороший день, чтобы воскреснуть - Влада Ольховская - Детектив
- Призрак с хорошей родословной - Дарья Калинина - Детектив
- Джентльмены и профессионалы - Эрнест Хорнунг - Детектив