Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Заходить в затхлую темноту мне не хочется. Я разворачиваюсь назад, пролезаю сквозь проржавевший забор и бесцельно иду куда-то сквозь пустые дворы, полные облезлых домов с чёрными окнами.
Начинало смеркаться. Я не знала точно, куда мне идти, поэтому просто шла куда глаза глядят. Всё вокруг казалось чуждым, но в то же время смутно знакомым. Дома сменялись один за другим, пока я вдруг не поняла, что оказалась в своём дворе. Вот они – пустые громады, которые я вижу из окна каждый день. Деревья стоят полузасохшие, в окнах не горит свет.
Я медленно обхожу дом и иду к своему подъезду. Через минуту передо мной оказывается его дверь. Она проржавела и ощетинилась облупившейся краской. Дисплей домофона разбит, но из его глубин по-прежнему что-то зловеще мигает красным.
Я пытаюсь вспомнить код от двери, я не вводила его уже так давно. Помню, что раньше мои пальцы порхали над кнопками словно бы автоматически. Но теперь они забыли последовательность движений. Я никогда не держала эти цифры в голове, за меня всё делала пружина. Сейчас она лопнула и не может помочь. Что же мне делать?
Я дёргаю дверь изо всех сил, но магнитный замок надёжно удерживает её на месте. Его по-прежнему питает электричество. Я стою ещё несколько минут, нажимая клавиши в случайном порядке, но чуда не происходит. Я вообще не уверена, что замок не сломан.
Идти мне больше некуда. Я сажусь прямо на ступеньки у входа. Неужели получится дождаться, что кто-то войдёт или выйдет? Почему-то в это не верится.
На асфальте у подъезда чьей-то усердной рукой выведены три сложных иероглифа. Белая краска поблёскивает в свете мерцающей приподъездной лампы.
Я вглядываюсь в хитросплетение линий. Взгляд словно окунается внутрь, путается в палочках и крючочках. Они кажутся мне смутно знакомыми. Что-то полузабытое, задавленное в глубине подсознания.
Я подношу пальцы к грязным кнопкам, и набираю, и нажимаю клавишу «ключ». Появляется поле для ввода кода. Я закрываю глаза и позволяю пальцам самим набрать цифры.
520
Нажимаю кнопку «ключ» – раздаётся резкая, немелодичная трель. Тяжёлая дверь поддаётся усилию и с натугой открывается. Я проскальзываю внутрь, окунаясь в запах плесени, сырости и мусоропровода.
Вторая дверь открыта, так что я беспрепятственно прохожу в цоколь. Цветы в горшках завяли, окно консьержки заколочено. Я осторожно ступаю на усеянный осколками стекла и обрывками газет пол, подхожу к лифту и нажимаю кнопку вызова.
К моему удивлению, через секунду двери действительно открываются, обнажая узкую кабину, заполненную тусклым жёлтым светом. Стены изрисованы вязью чёрного маркёра. Кто-то писал слова одно поверх другого снова и снова, так что прочитать ничего не получится. Я шагаю внутрь и чувствую, что мне становится страшно. Зарождается что-то вроде клаустрофобии, но я беру себя в руки и нажимаю на прожжённую кнопку восьмого этажа.
Лифт неспешно закрывается с глухим лязгом, и я оказываюсь заключена в тусклом полумраке крохотной клетушки. Прошло, наверное, секунд пятнадцать, прежде чем лифт всё-таки тронулся – медленно, со скрежетом и глухими стуками.
Наконец кабину резко тряхнуло, лифт замер, тусклая лампочка опасно замерцала. Левая дверца с натугой отодвинулась. Правую, похоже, заклинило, она безвольно дёргается на месте. Я осторожно протискиваюсь наружу и оказываюсь на своём этаже. Внешняя железная дверь снесена с петель, она валяется на полу, открывая проход. Я перешагиваю через неё, аккуратно наступая на груды битого стекла. Почти дома.
Вторая дверь стоит на своём месте. Я дёргаю за ручку – открыто. Остовы детских колясок куда-то подевались, стекло в крохотном тускловатом окошке разбито. Ещё несколько шагов. Вот она, дверь моего дома. Как долго я не видела её снаружи, почти забыла, как она выглядит. Искусственная кожа в нескольких местах порезана ножом и заклеена скотчем. Ручка тускло поблёскивает. Дверь больше не кажется ни могущественной, ни пугающей. Она словно одрябла, сморщилась и постарела.
Я ожидала, что почувствую страх, но ощущаю только опустошённое безразличие. Я кладу ладонь на ручку и проворачиваю. Дверь мягко и безвольно открывается, заполняя коридор полосой тусклого жёлтого света. Вместо запаха плесени и мусоропровода меня окутывает почти уютный запах старой пыли. Я разуваюсь и иду вперёд в полумраке. Тусклый свет доносится с кухни, там кто-то есть.
Моя семья ужинает. Мама, сестра и дядя сидят за столом под крохотной мерцающей лампочкой. Они медленно поглощают пищу, не обращая на меня внимания. Дядя перелистывает газету, сестра набирает кому-то смску одной рукой. Её пальчики с неаккуратно покрашенными в чёрный ногтями быстро бегают по продавленным клавишам чёрно-белой нокии. Мама задумчиво жуёт, глядя на экран выключенного телевизора так, словно по нему показывают какую-то монотонную передачу.
Один из стульев пустует, на столе рядом с ним стоит тарелка. Я огибаю стол и сажусь за него, мама, продолжая смотреть на экран, накладывает в тарелку салат и пододвигает ко мне вилку.
Беззвучие давит, я радуюсь, когда дядя шуршит своей газетой, перелистывая страницы. Чтобы хоть немного рассеять этот сгусток тишины, я стараюсь погромче постукивать вилкой по тарелке, но это только подчёркивает безмолвие. Так проходит несколько невыносимых минут. Я встаю из-за стола и отправляюсь к себе, так ничего и не съев. Ручка двери привычно щёлкает. Я чувствую облегчение, – наконец-то я вернулась. Накатывает усталость, я чувствую, что потратила слишком много энергии.
Выключатель натужно щёлкнул, и люминесцентная лампа, помигав, разгорелась, осветив комнату вялым голубоватым светом. Я сняла грязное платье и кинула его на пол, оставшись в трусиках и лифчике. Плюшевые игрушки на окне неодобрительно смотрят своими чёрными пластиковыми глазами.
Сажусь за стол. Нужно чем-нибудь себя занять. Пузатый монитор компьютера загадочно поблёскивает. Я нащупываю клавишу включения, и процессор загорается оранжевыми огоньками. Клавиатура запылилась. Я провожу по ней рукой, стряхивая слой чёрной грязи, похожий на сигаретный пепел.
Windows неторопливо прогружается, заставляя процессор поскрипывать от натуги. Прошло, наверное, минуты три, прежде чем я увидела рабочий стол. Но система всё никак не хочет работать, вместо курсора бесконечно вращаются на месте пиксельные песочные часы. Они заставляют мою голову кружиться.
Я слишком устала для этого. Протягиваю руку и нажимаю тугую кнопку, чтобы выключить монитор. В отражении я вижу её. Тень замерла в стеклянной поверхности, я чувствую, что она смотрит оттуда на меня.
Что же ты хочешь на этот раз? Кто ты? Я прикладываю к экрану руку и чувствую, как кожу обволакивает колючее статическое поле монитора. Так проходит минута, я ощущаю тень под своей рукой, она пытается мне что-то сказать. Я не слышу, не понимаю. Прикладываю к монитору лоб. Ну же, скажи мне. Я чувствую холодную боль, которая отдаётся в виски, и вот тень уже внутри меня. Ну надо же, мы старые знакомые. Как я могла забыть?
Хватит. Я не хочу больше помнить. Я ложусь на кровать и закрываю глаза. Нужно уснуть, надолго и как можно глубже. Просто ни о чём не думать.
X
Looking everywhere, but I see nothing but people
Where have they gone? I always thought could never leave them
They are calling me, but they don’t know can’t stay all night long
Hey, Dr. Strangelove so sad, isn’t it true?
Blonde RedheadЯ открыла глаза. Горло сжалось, я почти задыхаюсь. Пытаюсь пошевелиться, но тело меня не слушается, я парализована. Я слышу чей-то шёпот, но не могу понять, откуда он доносится. В нём есть что-то смутно знакомое, – это тихий голос моей матери, я узнаю интонации, но не могу разобрать слов. На потолке появляется тёмное облако, я ощущаю в нём присутствие какой-то мучительной и грязной силы, взгляд которой проходит сквозь моё тело.
Я пытаюсь дергаться – ну же, я хочу встать, я сплю, и это полусонные галлюцинации. Голова пульсирует от нехватки воздуха. Чёрное облако на потолке становится всё больше и сильнее. Шёпот моей матери сливается в бормотание, уже не похожее на человеческую речь. Ну же!
Я резко сажусь на кровати и жадно глотаю ртом воздух. Ощущение злого присутствия померкло. В квартире полная тишина. Какое-то мутное воспоминание прорывается наружу, заставляя меня вздрогнуть.
Когда-то я уже переживала это чувство, много-много лет назад.
Я вскакиваю на ноги. Как только ступни касаются пола, пережитый страх почему-то растворяется, перестаёт казаться реальным. Я перевожу дух, наслаждаясь ощущением безопасности, удивительно приятным в сравнении с пережитым страхом. Тело кажется лёгким и почти невесомым, где-то в позвоночнике словно бы бегают искорки. Как странно.
Судя по всему, сейчас раннее утро. Ну надо же, я уже так давно не просыпалась раньше двенадцати. Ощущение знания чего-то важного не удержалось в голове. Я пытаюсь настичь его, но ничего не получается. Что же я упустила?
- Наедине с собой (сборник) - Юрий Горюнов - Русская современная проза
- Заратуштра - Андрей Гоголев - Русская современная проза
- Тот, кто придет за тобой - Юрий Иванов - Русская современная проза
- Хризантемы. Отвязанные приключения в духе Кастанеды - Владислав Картавцев - Русская современная проза
- 36 и 6 - Елена Манжела - Русская современная проза
- Дочь смерти. Смерть ради новой жизни - Анна Пальцева - Русская современная проза
- Любовь без репетиций. Две проекции одинокого мужчины - Александр Гордиенко - Русская современная проза
- Любовь без репетиций. Неполоманная жизнь - Александр Гордиенко - Русская современная проза
- Свет на обочине (сборник) - Игорь Квятковский - Русская современная проза
- Всех скорбящих Радость (сборник) - Юлия Вознесенская - Русская современная проза