Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Когда я пела… Я знаю, вы слушали, – сказала Маргарет с уверенностью. – Вы любите музыку; вы, может быть, только не хотите ее любить?..
– И не хочу. Я ее не понимаю. Маргарет улыбнулась и покачала головой.
Яркий, трясущийся, серовато-белый блеск вдруг наполнил пустоту окна, протрепетал в другой черной пустоте – в зеркале, и сгас, и опять стала та же пустота. Все, что показалось в ней, – мертвые деревья, серая трава и воздух, – все опять закрылось, и нельзя было верить, что оно там есть. Через долгую минуту густо, глухо, устало прокатился и закатился гром.
– Гроза! – тихонько произнесла Маргарет.
– Вы боитесь?
– Нет. Теперь не боюсь. Я не всегда боюсь.
– И не нужно бояться. Видели, как хорошо было сейчас, когда в саду стало светло?
– Нет, нехорошо. Такое все серое, страшное. Как теперь – лучше. Точно занавеси черные. Я люблю темные ночи. А в Петербурге светлые, белые… Вот вы их скоро увидите. Вы рады? Вам хочется уехать?
– Нет, очень не хочется. Я вам и говорил, что мне не хочется уезжать.
– Да? О, не надо, не уезжайте! Я хочу, чтобы вы не уезжали! Мы будем говорить, будет хорошая погода, я стану вам петь… Или вам не нравится? Но вам понравится, я знаю: я Массенэ спою или Вагнера, все, что вы захотите. И вам понравится. Только ведь вы не останетесь… нет?
Она стояла перед ним, опустив руки, – как пела, – и смотрела ему прямо в лицо темными, похорошевшими, недумающими глазами, с открытой мольбой.
– Я думаю, что останусь, – проговорил Дмитрий Васильевич медленно. – Я даже Нине Авдеевне сказал сейчас, что, вероятно, не уеду в субботу. Мне не хочется уезжать – из-за вас. Я не знаю вас, но знаю, что хочу узнать ближе. И я останусь немного.
– Это… правда? – совсем тихо, почти шепотом, спросила Маргарет, наклоняя к нему свое серьезное лицо. – Это правда, что вы… для меня останетесь? Это правда?
Шадров совсем близко видел ее темные, бездумные, почти грозные глаза и не отвел взора. Какая-то мысль торопливо постучалась к нему, но он ее не пустил. Тонкие руки легли ему на плечи. Он сказал:
– Это правда.
Потому что ведь это была правда, и он сказал ей всю правду, какую знал, а стучавшуюся к нему постороннюю мысль он не впустил. Правда никогда и нигде не может быть не у места, – не должна быть.
Маргарет держала теперь его руки в своих маленьких руках и смеялась, и плакала вместе.
– Да? Так вы остались? Значит, вы уже думали о том, что я вас люблю, очень люблю!
Шадров до последнего мгновения хотел не верить в то, что было неизбежно, хотел в невольном ужасе поддержать падающий камень, который все равно нельзя поддержать и, вероятно, не нужно было поддерживать.
И он сказал, стараясь шутить:
Конец ознакомительного фрагмента.
Сноски
1
«Храм бацилл» (англ.).
2
«Круглый клуб» (англ.).
3
шезлонг (фр.).
4
Извините (фр.).
5
вы так истинно обворожительны (англ.).
6
холл, вестибюль (англ).
7
«Медж, Медж, ты сомневаешься, что я тебя люблю, когда я умираю от любви к тебе…» (фр.)
- Мать-мачеха - Зинаида Гиппиус - Литература 19 века
- Луна - Зинаида Гиппиус - Литература 19 века
- Родина - Зинаида Гиппиус - Литература 19 века
- Простая жизнь - Зинаида Гиппиус - Литература 19 века
- Развлечение - Зинаида Гиппиус - Литература 19 века
- Утро дней - Зинаида Гиппиус - Литература 19 века
- На селе - Николай Гарин-Михайловский - Литература 19 века
- В стране любви - Александр Амфитеатров - Литература 19 века
- Черный бор - Петр Валуев - Литература 19 века
- Дом сумасшедших - Александр Воейков - Литература 19 века