Рейтинговые книги
Читем онлайн Литературная Газета 6433 ( № 40 2013) - Литературка Литературная Газета

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 34

– А как быть тем, кто обделён? Тем, кто просто по возрасту не мог, как вы, дебютировать во времена СССР. Им-то гораздо сложнее пробиваться.

– Когда дебютировал я, был один набор проблем и препятствий, сейчас другой. По-моему, это настолько очевидно, что даже не тема для серьёзного разговора. У каждой эпохи свои переполохи.

Беседу вёл Игорь ПАНИН

Три обязательных вопроса:

– В начале ХХ века критики наперебой говорили, что писатель измельчал. А что можно сказать о нынешнем времени?

– Ещё жив и работает Чехов, тут же Блок, Белый, Горький, Андреев, начинаются Бунин и Шмелёв. Да что я, – все всё знают. Вывод: тогдашние критики ошибались. Чтобы «опыт по сличению времён» был поставлен корректно, критики начала XX века должны были бы высказаться и по поводу современных писателей. Это трудно организовать. Могу, если угодно, сравнить авторов начала прошлого века с авторами начала нынешнего, но, боюсь, результат предсказуем.

– Почему писатели перестали быть «властителями дум»? Можете ли вы представить ситуацию «литература без читателя» и будете ли продолжать писать, если это станет явью?

– На сайтах Стихи.ру и Проза.ру, насколько я знаю, сотни тысяч авторов. Устрашающее количество «властителей», на всех и «дум» не хватит. Как только за стихи перестали платить, количество пишущих стихи резко увеличилось. Чего больше в этом явлении – идиотизма или святости, я не берусь сказать. Нынешняя ситуация характерна тем, что у нас исчезло – или почти исчезло – разделение на сочинителей и читателей стихов. Пишут те, кто читает, читают те, кто пишет. Я не ругаюсь и не скорблю, просто так оно есть. В прозе вряд ли дойдёт до таких крайних форм. Даже ничего не пишущие люди любят, когда им рассказывают интересные истории, и, подозреваю, никогда не разлюбят.

– На какой вопрос вы бы хотели ответить, но я его вам не задал?

– Вспоминается мне Лит­ин­с­ти­тут­ский преподаватель Михаил Павлович Ерёмин. Он был немалый артист. Однажды выдал такую интермедию: громко, отчётливо произнёс перед заскучавшей аудиторией знаменитую формулировку: «Материя есть объективная реальность, данная нам в ощущениях». Театрально смолк, обводя нас одновременно лукавым и орлиным взором. Десять секунд прошло, пятнадцать. Потом говорит: «Ну, я жду!» – «Чего, Михал Палыч?» – «Вопроса!» – «Какого?» – «Данная в ощущениях! Кем, КЕМ данная?!»

Теги: Михаил Попов , современная проза

Война окончена – победителей нет

20 с лишним лет мы живём в условиях иной реальности, ничем не похожей на то, что было до неё. Мои ровесники, окончившие школу в конце 80-х, перешагнули 40-летний рубеж. Для литератора - великолепная пора ранней зрелости, без дидактической навязчивости, но уже с опытом. Уже дышат в спину более молодые, уже обгоняют на поворотах, а за ними ещё и ещё, и гул идёт от их энергий, мечтаний, замыслов, планов, дерзаний. С моего поколения начинается время тех, кто пришёл в литературу после советской власти, пришёл на развалины и, посидев сперва в унынии, начал что-то созидать. И не потому, что хотелось создать нечто великое, а потому, что ломать было нечего. Развалины не принято разрушать. Какая же мозаика сложилась из этих усилий, в каком сочетании нам явились личные фрагменты и фрагментики? Да и есть ли она, картина молодой постсовет­ской литературы, или это всего лишь иллюзия? Можно ли увидеть в ней литературный процесс, и если да, с помощью каких и кем созданных механизмов этот процесс регулируется?

Термин "постсоветская молодая литература" я употребил неслучайно, поскольку все писатели, дебютировавшие ещё при СССР, несомненно, остаются советскими, как бы они сами к советской власти ни относились. И в этом нет никакой их воли, доброй или злой, просто слишком уж жирной оказалась черта между «до» и «после», слишком уж разный разбег брали писательские судьбы «тогда, при социализме» и сейчас, при нынешнем, сложно ещё терминологически определяемом политическом и социальном порядке. В первой половине 90-х инерция советского литературного пространства ещё была сильна, хотя предательски с каждым днём ослабевала. Молодой литератор метался от надежды к ужасной безысходно­сти. Советские литературные инстанции, пытаясь работать в новых условиях по старым лекалам, одна за другой терпели крах или превращались в коммерческие лавочки сомнительного толка. Книжные полки магазинов наполнялись чем угодно, только не тем, что создавалось в стране в те годы. Лит­институт продолжал принимать и выпускать студентов, но никто не был в состоянии объяснить, чем им придётся заниматься. Главным трендом тогдашней литературной молодёжи был уход в андеграунд. Расцениваю это как попытку спастись, защититься от безумия. О публичности никто даже и не мечтал. Максимум, на что можно было рассчитывать, – это творческий вечер в зале на сто мест, сдобренный порцией страха, что никто слушать тебя не придёт. Я думаю, что эстетика ныне одного из лидеров поколения Романа Сенчина – оттуда, из того отчаяния, во многом до сих пор непреодолённого.

В те годы стихийно организовалось не одно поэтическое объединение, и, к сожалению, из-за неуклонного снижения интереса к поэзии среди книгоиздателей и в обществе на литературной карте их не осталось. А ведь могли они дать русской поэзии фигуры знаковые! Взять, например, объединение «Железный век» и одного из его участников Сергея Геворкяна, поэта крупного, но известного лишь немногим:

Душа в огонь подбрасывает ветки.

Россия Виям подымает веки.

И шефствуют над всеми эти Вии,

И шествуют, покачивая выи.

В стихах молодых того периода жили боль и непонимание того, что происходит со страной. Именно тогда родились такие строки Дениса Коротаева, увы, трагически рано покинувшего этот мир:

Изменили мне

амулеты.

Обереги мои

бастуют[?]

А маститые между тем продолжали свою гражданскую войну в литературе. И, хоть велась она уже на необитаемом острове, всё же опаляла и молодые сердца. Ещё бы! Какие яркие люди в ней участвовали: Римма Казакова и Владимир Бондаренко, Бенедикт Сарнов и Вадим Кожинов, Александр Рекемчук и Станислав Куняев. Многие из молодых литераторов той поры из азарта юности, а порой по воле капризных личных обстоятельств примыкали к тем или иным группировкам и со свойственной молодым искренностью и традиционным для российской культуры доверием к старшим товарищам ввязывались в сомнительные дискуссии, а порой и настраивали свои души на поиск врагов или враждебных тенденций. Старшие товарищи, доселе не обращавшие на молодых особого внимания, пребывая в искреннем заблуждении, что литература закончилась на них, стали приглядываться к тем, кто шёл на смену. Здесь-то и начали вырабатываться те механизмы, стартовали те процессы, благодаря которым и выстроилась картина молодой литературы.

Каждая из воюющих сторон выбирала свои способы. Либералы, имеющие прочную лоббистскую поддержку во властных культурных инстанциях, преуспели несколько больше. Под эгидой либеральной идеологии и либеральной литературной манеры были созданы два постоянно действующих проекта для молодых писателей – премия «Дебют» и форум молодых писателей в Липках. Начинающие литераторы, в основном только пройдя через одно или через оба этих горнила, могли получить шанс на внятную литературную биографию. Я не сторонник сейчас подробно анализировать систему семинара в Липках и премии «Дебют» (об этом немало сказано, да и не в этом суть проблемы). При всей либеральной ограниченности и «Дебют», и Липки всё же вселяют в молодых некоторую надежду, открывают некоторые имена, дают возможность хоть кому-то выбраться из удушающей безвестности, на которую почти обречён серьёзный литератор-дебютант в эпоху стремительного снижения общего читательского вкуса. Трудно предположить, как бы сложились судьбы «дебютантов» и «липкинцев» Сергея Шаргунова, Василины Орловой, Полины Клюкиной, Александра Снегирёва. Не угадаешь, и каким бы был при другом развитии событий их творческий почерк. Но по крайней мере эти писатели уже утвердились в литературном процессе, и их художественный вес вовсе не искусственен.

Личности, как говорится, личностями, а общая картина – общей картиной. И здесь вступает в силу железное правило – литературный пейзаж таков, каким хотят его видеть те, кто его формирует. А в нынешнее время, когда издательства показывают нам не ситуацию в литературе, а ситуацию на рынке, главными творцами палитры молодой литературы становятся руководители семинаров в Липках и члены жюри премии «Дебют». А их эстетические и этические взгляды хорошо известны. Они представляют за редким исключением одну из сторон в той самой гражданской войне, о которой упоминалось выше, сторону резко либеральную. Их установки на неприятие чужеродного вполне тоталитарны, а те, кто не подходит под их стандарты, как правило, остаются в арьергарде. Выстроенный подобным образом и с подобными акцентами литературный процесс лишается своих естественных мировоззренческих составляющих, красоты разных стилей, концепций, идей, убеждений и становится похож на однорукого или одноногого человека. Любопытно, что во все годы существования «Липок» и «Дебюта» не было открыто ни одного крупного поэтического имени. Это, на мой взгляд, вполне объяснимо. Ведь балом правили представители журналов с советскими брендами и антисоветской начинкой, в их изданиях пропагандировалась поэзия, скажем так, несколько далёкая от русского поэтического мейнстрима. Эта традиция хороша была в 60–80-х годах, но потом явно себя исчерпала. И попытка молодёжи ей следовать изначально обречена на вторичность.

1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 34
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Литературная Газета 6433 ( № 40 2013) - Литературка Литературная Газета бесплатно.
Похожие на Литературная Газета 6433 ( № 40 2013) - Литературка Литературная Газета книги

Оставить комментарий