Форма входа
Читем онлайн Коридоры власти - Чарльз Сноу
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
- Перестаньте, Брод, - начал Льюк, готовый ринуться в ожесточенный научный спор. Но Роджер до этого не допустил. Он обращался к Бродзинскому уважительно, едва ли не заискивающе - может быть, это была и не лесть, но чрезмерная почтительность. И Бродзинский, который при словах Уолтера Льюка загорелся подозрением, сейчас, говоря с Роджером, загорелся надеждой. Наконец-то нашелся человек, который его понимает, понимает, с чем ему приходится воевать и чего он добивается.
- Но, господин товарищ министра, когда же мы приступим к делу? воскликнул он. - Даже если начать сейчас, сегодня же, мы получим оружие не раньше шестьдесят второго - шестьдесят третьего года.
- И оно не будет иметь никакого стратегического значения, - сказал Фрэнсис Гетлиф, раздосадованный, что разговор принял такой оборот.
- А по-моему, сэр Фрэнсис, если хочешь, чтобы твоя страна уцелела, это очень важно - располагать оружием. Вы, я думаю, хотели сказать - то есть я надеюсь, вы хотели сказать, - что у Америки запасы оружия будут куда больше, чем у нас; я и сам на это надеюсь. Чем больше, тем лучше - и дай им бог удачи! Но я не буду спать спокойно, пока мы не станем с ними вровень...
- Я хотел сказать нечто более серьезное... - перебил Фрэнсис. И опять Роджер не дал спору разгореться.
- Господин товарищ министра, когда же мы наконец перейдем от слов к делу? - вскипел Бродзинский.
Роджер помолчал, потом ответил осторожно, взвешивая каждое слово:
- Видите ли, я не считаю себя вправе возбуждать ложные надежды...
Бродзинский вскинул на него глаза:
- Я знаю, что вы сейчас скажете. И я с вами согласен. Вы скажете, что это обойдется нам в миллиард фунтов стерлингов. Некоторые утверждают, будто мы не можем себе этого позволить. А я утверждаю, что мы не можем себе позволить не пойти на это.
Роджер улыбнулся ему.
- Да, я собирался говорить и об этом. Но кроме того, я хотел сказать, что нам предстоит еще очень и очень многих убедить. Я всего лишь товарищ министра, профессор. Скажу вам по секрету то, чего, собственно, говорить не следовало бы. Строго между нами: боюсь, что мне придется убеждать и свое собственное начальство. Если министр не поддержит проект, в кабинете меня и слушать не станут...
Бродзинский согласно кивал. Ему можно было не объяснять, как действует английская политическая машина. Он кивал, взволнованный, озабоченный. Что касается Льюка и Гетлифа, то они были просто ошеломлены. Они знали - во всяком случае, думали, что знают, - какую политику намерен вести Роджер. А сейчас он говорил так, словно стремления его были прямо противоположны, во всяком случае, так его мог понять Бродзинский.
Скоро Роджер собрался уходить и на прощанье пригласил Бродзинского заходить к нему в Уайтхолл, повторяя, что им не следует терять связь. Бродзинский долго не выпускал руку Роджера, не сводя с него красивых доверчивых глаз цвета морской волны. С Уолтером и Фрэнсисом он попрощался холодно, зато на обратном пути в машине они в свою очередь держались весьма холодно с Роджером. Оба они - каждый по-своему - были люди прямые и благородные, и поведение Роджера неприятно поразило их.
Едва автомобиль отъехал, Роджер как ни в чем не бывало пригласил их выпить чаю. Прекрасно чувствуя холодок и не обращая на него никакого внимания, он сказал, что когда-то было тут неподалеку кафе, куда он частенько заглядывал в молодости. Интересно, сохранилось ли оно? Фрэнсис сухо ответил, что ему пора возвращаться в Кембридж. Нет, сперва выпьем чаю, настаивал Роджер. Оба снова отказались.
- Мне надо с вами поговорить, - сказал Роджер, и мы все вдруг почувствовали его авторитет, не тот, что дает человеку занимаемый им пост, а его личный. В угрюмом молчании мы уселись за столик у окна, за окном стоял непроглядный декабрьский туман. Это было ничем не примечательное кафе - не из тех, где собирается шумная молодежь, и не тихий уголок, где пьют чай старики. Скорее всего, добропорядочная закусочная, рассчитанная на шоферов и конторских служащих.
- Вы не одобряете мое поведение? - сказал Роджер.
- Боюсь, что так, - ответил Фрэнсис.
- И напрасно.
Фрэнсис буркнул в ответ, что после сегодняшнего Бродзинский, конечно, сильно приободрится. Уолтер Льюк, человек более пылкого права, спросил, неужели Роджер не понимает, что этот поляк сумасшедший и только одного еще сам не знает: за что он больше ненавидит русских - за то, что они русские, или за то, что они коммунисты, - и что он с радостью ляжет костьми вместе со всем населением Соединенных Штатов и Великобритании, лишь бы в живых не осталось ни одного русского. Если мы намерены ввязаться в эту безумную авантюру, то он, Льюк, в долю не идет.
Роджер сказал, что он все это и сам знает. Уолтер неправ только в одном - Бродзинский не сумасшедший. Он, конечно, немножко шизофреник. Но немножко шизофрении - это даже полезно. Чаще всего перед шизофрениками люди пасуют.
- Мне б тоже толика не помешала, - прибавил Роджер с невеселой улыбкой. - Тогда бы, может, не пришлось тратить время, объясняя вам, что я не собираюсь переметнуться в другой лагерь. Нет, ваш коллега Бродзинский сила! Не заблуждайтесь на его счет. Ручаюсь, прежде чем мы доведем это дело до конца, под его влияние подпадет немало народу. Обращаться с ним надо очень осторожно. Видите ли, у него есть большое преимущество: то, чего он хочет, о чем твердит, - очень просто, именно это и хотят услышать многие. А вот чего хотите вы (и я, представьте себе, не меньше вашего) очень трудно, и очень многие вовсе не хотят об этом слышать. Провести это дело нам будет чрезвычайно трудно. Если вы воображаете, что все это легко и просто, мой вам совет: выходите из всех правительственных комиссий, да поскорее. Неприятностей у нас будет выше головы, и мы запросто можем проиграть. Мне-то обратного хода нет. Но я ставлю на карту гораздо больше, чем любой из вас, так что уж позвольте мне действовать по своему усмотрению.
Да, думал я и тогда и после, несколько поостыв, он ставит на карту многое. Разве не рисковал он, идя на откровенный разговор со мной в "Карлтоне"? Рисковал он и теперь, разговаривая с Гетлифом и Льюком. И, однако, он знал, что оба они - даже не привыкший выбирать выражения Льюк издавна приучены держать язык за зубами. Более того, он знал, что, если уж на то пошло, "обратного хода" нет и им. Еще задолго до Хиросимы оба предугадывали, какими опасностями чревато расщепление атома. Он видел в них надежных союзников.
Льюк продолжал ворчать. Ну какого черта Роджеру понадобилось тащить их туда? Чего он, спрашивается, этим добился?
Роджер ответил, что хочет засыпать Бродзинского знаками внимания - вряд ли его этим возьмешь, но на время он, пожалуй, угомонится.
Этого оказалось достаточно для Уолтера Льюка. Я бы на его месте таким ответом не удовлетворился.
Это был обычный прием Роджера - прикидываться более непосредственным, чем он был на самом деле. Вернее, это было свойство характера, отшлифованное до степени технического приема. Непосредственность была подлинная - она тоже среди прочего придавала ему обаяние, - но он прекрасно знал, когда и как пускать ее в ход. И он ни словом не намекнул Льюку и Гетлифу на то, из-за чего - по моему твердому убеждению - он больше всего старался умаслить Бродзинского.
А причина была простая. Роджер задался целью вытеснить лорда Гилби и занять его место. Ему вовсе не нужно было, чтобы Бродзинский угомонился. Напротив, пусть громко кричит о своем недовольстве. Я слишком часто видел, как это делается, и сейчас, конечно, не ошибался.
Роджер был не таким уж лицемером. Он мог бы предпринять те же шаги и не будь это оправдано обстоятельствами. Однако я начинал думать, что у него и в самом деле нет обратного хода. Старик Томас Бэвил - этот новоявленный Полоний - когда-то, просвещая меня, объяснял, какие качества приводили к власти великих политических деятелей его времени. Первое качество, говорил Бэвил, неторопливо роняя фразы, - это умение правильно оценить расстановку сил. Второе - куда более редкое - умение ясно видеть свою цель. Для людей, ищущих оправдания своим поступкам, это ценнее всего.
Ни Гетлиф, ни Льюк не понимали, что замышляет Роджер. Но если бы и поняли, это их мало тронуло бы. Как ни странно, меня это трогало гораздо больше. Я был привязан к лорду Гилби. А привязанность к человеку иногда заставляла меня поступать наперекор здравому смыслу. Как я понимаю, то же самое произошло много лет назад в сражении меньших масштабов, во время выборов ректора моего колледжа. Тогда личная привязанность заставила меня позабыть и о служебных обязанностях, и о справедливости, и даже о намеченной цели. Теперь, с годами, я осознал эти прошлые ошибки - ошибки, которых человек вроде Фрэнсиса, с его высокими принципами, никогда бы не совершил. Для Фрэнсиса все было просто. Начать с того, что лорду Гилби здесь не место. Чем скорее его уберут с поста министра, тем лучше. Роджер не может не действовать круто. Ведь Гилби - эта почтеннейшая бездарность будет цепляться за свое место до последней возможности. Если Роджер станет церемониться, нам от него толку не будет.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Коридоры власти - Чарльз Сноу бесплатно.
Похожие на Коридоры власти - Чарльз Сноу книги
- Любовь по-французски - Коллектив авторов - Проза
- Эдгар Хантли, или Мемуары сомнамбулы - Чарльз Брокден Браун - Проза
- Если полететь высоко-высоко… - Мария Романушко - Проза
- Доктор Терн - Генри Райдер Хаггард - Проза
- Письма 1855-1870 - Чарльз Диккенс - Проза
- Записки бойца Армии теней - Александр Агафонов-Глянцев - Проза
- Я здесь не для того, чтобы говорить речи - Габриэль Гарсиа Маркес - Проза
- Печатная машина - Марат Басыров - Проза
- Опасный водоворот - Андраш Беркеши - Проза
- Маэстро - Юлия Александровна Волкодав - Проза
