Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И хлынут в него рекой баснословные доходы в долларах, фунтах, евро…
– Считайте, Юрий Цезаревич, что вы без пяти минут Рокфеллер…
– Как пить дать!
– Как дать пить?
Дать! Пить! В кредит…
Ну что, читатель? Признайся, что завидуешь до слез. Если ты, конечно, не какой-нибудь столичный аналитик, или скептик, или тем паче – циник.
«Я тоже пытался не раз искать истину в вине, – бухтит аналитик столичного толка. – И ни разу, в отличие от вас, не находил».
Тут есть один важный секрет, Гегель по-московски. Охотно откроем вам его. Истину надо не столько искать, сколько жаждать. Мучительно жаждать. Невыносимо. До дна бутылки. Тогда истина открывается вам сама.
«Колдыбанский Рембрандт или Эйнштейн – это, конечно, фигуры, – встревает скептик столичной закваски. – Но совсем бы лихо заиметь вам своего второго Наполеона».
Нет проблем, московский Фейербах. Любой из истинных колдыбанцев хоть сейчас готов стать Наполеоном, но… Тот ведь правую руку по-императорски держит: за лацканом. А у нас правая рука для того, чтобы в ней стакан держать.
«Короче, вы умрете, если не выпьете», – подводит итог циник столичного разлива, а точнее недолива.
Не так, наш нео-Вольтер. Мы умрем, но… Но выпьем!
Какие еще будут вопросы? Нет? Вот и хорошо. Хотя большой науке есть над чем призадуматься. Конечно, истина очень хитро придумала: прятаться на дне бутылки. Туда, через узкое горлышко не дотянется даже такая мохнатая рука, как у нашего губернатора, и даже такой длинный язык, как у столичных депутатов. Но чем же так провинилась перед этим миром бедная истина, что ей приходится скрываться и таиться, будто она разбойник или беглый каторжник? Любопытная проблема, не так ли? Давай-ка, большая наука, почеши в затылке, постучи себя по лбу на трезвую голову.
Ну а мы уж не будем томить истину. Пусть торжествует.
Ульк! До дна!
Кажется, сама матушка Волга икает от восторга. Вот какие они, ее сыны родимые! Вот как стойко несут они вахту истины! Это вам не столичные философы-умники, а точнее, заумники. Это – философы-удальцы. С такими истина не пропадет.
Глава вторая
Ну вот, читатель, теперь ты знаешь, какая среда породила сверхгероя Самарской Луки. И тебе уже не терпится узнать тайну рождения Луки Самарыча. Как так он был порожден?
Конечно же, удивительным и особым образом.
На эту тему у него тоже был диспут с Гераклом.
– Ты мне мозги не пудри, – строго предупредил тот. – Сам я, конечно, туповат, но зато у меня сеструха по отцу – знаешь кто? Сама Афина, богиня мудрости. Эту девку не разыграешь! Вот она меня и научила, как твои приколы раскалывать. Ты говоришь, что при рождении тебе было пятьдесят лет. Стало быть, ты лишился счастливого детства, радостной юности, прекрасных младых лет. В таком случае какого хрена… ох, Афина не велела выражаться… какой же в твоей галиматье положительный смысл? Хотя бы переносный.
– Слабый вы аналитик, Геракл Зевсович, – снисходительно заметил Лука Самарыч. – В наше время родиться в зрелом возрасте есть прямой смысл. Судите сами. Насчет детсадов в Колдыбане туго. Домашние няни по карману только мэрам, рэкетирам да путанам. В дальнейшей жизни рядовому чаду тоже ничего не светит. Я уж не говорю про какие-нибудь МГУ или МВТУ; в наш областной колледж и то без мохнатой руки и без чемодана баксов не влезешь. Ну а где же рядовое чадо мохнатую руку и чемодан баксов возьмет? И так всю жизнь: никакого просвета, одна морока. Вот и выходит, что лучше сразу пятидесятилетним родиться. Прекрасный возраст для новорожденного! Ни тебе карьеры, ни блестящего будущего – ничего уже не надо. Только бы пенсию. Желательно по инвалидности, но еще лучше – по вредности производства, то есть как раз в пятьдесят лет. Этой самой вредности в Колдыбане – сколько хошь. Гарантировано каждому рядовому гражданину. Мило дело.
– Что такое вредность производства, я не знаю, а если с инвалидностью будут проблемы, обращайся ко мне. Враз устрою, одним махом. Что с правой руки, что с левой, – пообещал Геракл и тут же спохватился. – Ох, забыл: сеструха не велела драться. Якобы сейчас это считается некультурным. Неужели правда? Как тогда живете? Я, например, до тех пор пока меня к сонму богов не причислили, то есть пока был нормальным человеком, каждый день дрался. Прямо с утра. Если спозаранок кому-нибудь зубы не выбью или ребра не поломаю – завтракаю совершенно без аппетита. Но такое редко случалось. Обычно я по десять-двенадцать человек каждый день в реанимацию отправлял. Вот каким было наше время, которое потом историки и поэты назвали золотым веком цивилизованного человечества…
– Ну да ладно, – спохватился герой выбитых зубов и переломанных ребер. – Давай хвалиться насчет рождения. У меня это мероприятие было невероятно романтическим!
По словам легендарного эллина, его мамаша Алкмена, законная супруга царя Амфитриона, блистала дивной красотой. Так неосторожно блистала, что ослепила самого Зевса. Стал он ей в любовном ослеплении подарки мешками засылать: бриллианты, золото, платину. Не за просто так, конечно, а под гарантию успеха своих сексуальных домогательств. Однако Алкмена на такую честь не польстилась. Дескать, я другому отдана и буду век ему верна. Короче, обломилось Зевсу. Тогда он пошел на хитрость. Устроил так, что соседние племена увели у царя Амфитриона стадо – не то коров, не то свиней. Царь испытал припадок праведного гнева. «За Зевса, за свиней!» – вскричал он, потрясая мечом, и повел свои роты на войну. Ну а Зевс не растерялся – и шасть к прекрасной недотроге. Причем на сей раз по-хитрому: приняв образ Амфитриона. Все вышло о’кей. «Милый, – говорит Алкмена Зевсу, сочтя его за мужа, – ты уже управился с врагами? Как быстро! Теперь прошу управиться со мной. Только тут уж не торопись».
– И вот представь себе, волжский краб, – возбужденно заливался (а может быть, и заливал) Геракл, – родились у Алкмены враз два сына-близнеца: один от супруга, другой – от Зевса. Во чудеса были в наши времена в наших краях! Замри и ляг!
– Слов нет, я испытываю восторг и ликование по поводу описанных удивительных событий, – отвечал Лука Самарыч. – И все же вы как скептик не можете уяснить: что еле по плечу богам, то колдыбанцам по колено… Если прекрасная дочь Эллады сделала отцами враз двоих, то в моем зачатии участвовали в роли отцов не меньше ста истинных колдыбанцев. Причем не таясь, совершенно открыто, в обстановке энтузиазма и дружеского соревнования.
– Ты слышала, богиня Афина? – поднял очи к небу благородный эллин. – Теперь нам понятно, как было произведено это колдыбанское чудище. Самым извращенным способом.
– Фу, какой вы циник, – обиделось колдыбанское «чудище». – Я произведен самым естественным, общепринятым у нас способом. Открытым поименным голосованием. Между прочим, единогласно. Как в целом, так и с поправками. Всё чин чином. А протокол – даже с круглой печатью.
– Это разве естественно? – полубог был натурально ошарашен.
– Чему вы, собственно, удивляетесь? – пожал плечами колдыбанец. – В недавнюю советскую эпоху таким образом производились тысячи героев.
– Впрочем, я – герой нового типа, – продолжал он. – Поэтому при моем производстве было применено особое новшество. Отцом моим мог стать только тот, кто превзошел самого Зевса.
– Да, да. Зевс ведь превращался из бога в простого смертного. Это в общем-то раз плюнуть. А вот каждый из колдыбанцев при моем сотворении совершил несравнимо большее чудо. Из простого смертного стал богом. Нет, не потому, что швырял золотом и платиной. Эка жертва, если у тебя этих драгметаллов – что грязи в нашем микрорайоне.
– Каждый, кто хотел родить героя Самарской Луки, снимал с себя последнюю рубашку. Зачем? Чтобы поставить… бутылку. Хочешь быть отцом героя – гони на «Волжскую особую»! Ну а тогда – добро пожаловать, присоединяйся к коллективу…
Легенды, былины, а равно сказания утверждают, что после этих слов Геракл завопил: «О богиня Афина! Дай мне твои мозги, чтобы понять эту белиберду!»
Ну а мы от красивой легенды переходим к Колдыбанской действительности.
* * *Стояла чудесная майская погода. Злые колдыбанские собаки еще продолжали весенние любовные игры и почти не кусали своего друга – человека. Не менее злые колдыбанские комары еще только собирали несметные полчища, чтобы искусать своего недруга – того же человека. Что касается абсолютно свирепых колдыбанских мух, то у них клыки еще только прорезались, и они пока только точили их. Чтобы осенью уж наверняка закусать тех, кто уцелеет после собак и комаров.
В одну из этих майских суббот истинные колдыбанцы по своему обыкновению собрались в ПОП-сарае «Утес».
В канун жаркого летнего сезона нас томила усиленная жажда. Разумеется, не простая, как в Элладе или в Москве-столице, а истинная. То есть жажда истины.
– Не кажется ли вам, друзья, – молвил Самосудов после второго стакана, когда часы начали отсчет истинного времени, – что на весенний разлив матушки Волги мы обязаны откликнуться небывало широким разливом мысли?
- Код 315 - Лидия Резник - Русская современная проза
- И откроется дверь. Сборник рассказов - Екатерина Баклагина - Русская современная проза
- Музей имени Данте - Глеб Шульпяков - Русская современная проза
- На круги своя (сборник) - Мария Метлицкая - Русская современная проза
- Анфиса в Стране чудес - Наталья Рубанова - Русская современная проза
- Наедине с собой (сборник) - Юрий Горюнов - Русская современная проза
- Русская феминистка - Маша Царева - Русская современная проза
- Элегiя на закате дня - Олег Красин - Русская современная проза
- Эха – на! - Вадимир Трусов - Русская современная проза
- Музыка – моя стихия (сборник) - Любовь Черенкова - Русская современная проза