Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Меня же все это не особенно волнует. Я старательно занимаюсь исследованиями, не испытывая ни малейших угрызений совести. Потому-то я и не высказываю никакого недовольства по поводу смога. Вы говорите, я наивен… Я хочу, чтобы с самого начала между нами не было никакой недоговоренности. Да, я человек, знающий, что такое фальшь, человек, погрязший в этой фальши.
— Слишком нервный вы…
— Это я — то нервный, я, убийца?
— Убийца?
— Восемнадцать человек — это я точно помню. И меня ни разу не мучили по ночам кошмары.
Женщина прикуривает, глубоко затягивается, чуть задерживает дыхание и медленно выпускает дым в потолок.
— Значит, предложение мне делает одно из тех чудовищ, о которых пишут в еженедельниках?
— Может быть, вас это огорчит, но чудовище — самый обыкновенный бывший солдат.
— А-а, так это вы о воине…
— Вы считаете, что, если убивают на войне, это вполне естественно?
— На войне речь может идти лишь о законной обороне.
— Только в мирное время существует такое понятие, как превышение предела необходимой обороны, то есть любую оборону обязательно снабжают, так сказать, предохранительным клапаном. А на войне нападение — лучший вид обороны. То есть война — узаконенное превышение предела необходимой обороны.
— Я вовсе не намерена оправдывать войну.
— Почему? А вот я, например, не собираюсь выступать против войны. Хоть я и говорю: убийца, убийца, а ведь речь-то идет о сущем пустяке — всего каких-то восемнадцать человек. К счастью или несчастью, я был простым солдатом, да и стрелял плохо. Ну ладно, поглядите-ка в окно. В этой толпе прохожих полно летчиков, артиллеристов, которые действовали в прошлом весьма успешно. А если не они сами, то их братья или дети. У кого же из этих людей повернется язык осуждать меня?
— Ни у кого, естественно. Да и не должны осуждать.
— По той же причине и я не осуждаю.
— Кажется, я понимаю. Вернее, начинаю понимать, почему вы так долго оставались одиноким.
— Я бы предпочел, чтобы вы поняли, почему я собираюсь расстаться с одинокой жизнью.
— Мне очень хочется понять, но…
— Я же говорю, что вы человек, который мне нужен.
— Я не настолько самоуверенна.
— Я в этом не сомневаюсь.
— Мы с вами люди неприспособленные. Я прекрасно поняла, что вы легкоранимый, мягкий человек… И все-таки, почему я вам необходима — не объясните ли вы мне конкретнее и яснее. Вы согласны? Мы ведь встретились с вами, будучи людьми уже сформировавшимися…
— Вы правы. Можно объяснить вполне конкретно. Если бы мое решение было продиктовано минутным порывом, разве стал бы я прибегать к картотеке брачной конторы? Нет, мое решение вполне конкретно. Оно так же конкретно, как вот этот стол или эта пепельница.
— Благодарю, вы очень любезны… Но у меня угловатый подбородок — как у мужчины, некрасивые уши, а губы злые…
— Но зато вы прекрасно разбираетесь в воспитании детей. Это, как я увидел, ваше призвание.
— Вы действительно похожи на большого ребенка. — Женщина весело смеется. По ее виду не скажешь, что она недовольна разговором, напоминающим блуждание в лабиринте. — Но между ребенком и взрослым, похожим на ребенка, — большая разница.
— Я говорю именно о детях. Разве вы лишены чувства долга перед детьми, которых надо спасти, вырвать ил этого мира, превращающегося под тяжестью смога в нефтеносное поле?
Женщина сползла вниз, еще выше подняла сведенные вместе колени — поза несколько вызывающая.
— По-моему, у вас все задатки стать верующим. Я же в бога не верю и поэтому считаю, что детей, даже нежно любимых, нужно растить в естественных условиях. Да и педагогика отрицает воспитание в стерильной среде. Во всяком случае, поскольку речь идет о замужестве, я должна в первую очередь подумать о себе.
— Вы хотите сказать, что вас не волнует, если наши дети окажутся в самом очаге эпидемии, охватившей людей?
— Наши дети?
— Разумеется, именно наши дети. Я не такой альтруист, чтобы делать вам предложение ради желания усыновить чужих детей.
— Раньте времени говорить об этом как-то странно.
Женщина чуть проглатывает конец фразы, что, правда, очень женственно. Может быть, так выражается ее смущение. Мужчина сразу же улавливает это и говорит решительно, хотя в тоне его проскальзывают нотки растерянности:
— Вы ошибаетесь. Я говорю о своих, уже существующих детях.
Лицо женщины сереет.
— Странно. Я внимательно прочла вашу карточку, в ней написано, что у вас нет детей.
— А-а, в карточке… — Мужчина облизывает губы и смотрит в пустую чашку. — Да, в карточке действительно…
— Вы написали неправду?
— Никакой особой неправды там нет.
— Вот как? Написать неправду, которая моментально обнаружится…
— Как бы это лучше сказать?… Речь идет не о таких детях. Не о таких, о которых следует писать в карточке…
— Тайный ребенок?
— Пожалуй, в некотором смысле…
— Наверно, внебрачный ребенок, которого вы пока не признали?
— Я же вам говорю, речь идет совсем не о таких детях, которых признают или не признают.
— Ничего не понимаю.
— В обычном смысле они на свете не живут и включить их в жизнь тоже невозможно…
Женщина, продолжая пристально смотреть на мужчину, чуть склоняет голову набок, лукаво улыбается, обнажая зубы, и кивает головой, будто своим мыслям:
— Все понятно… Если вы это имеете в виду, то мне все понятно.
— Что вам понятно?
— Просто вы их видели во сне.
— Да, возможно, и во сне. Но сон был наяву. Они дышат, двигают руками и ногами — сон наяву.
— Интересно, интересно вы рассказываете…
— Я вам уже говорил и повторяю снова: дети действительно живые. Реально существующие в биологическом смысле дети. Если вы мне не можете поверить хотя бы в этом…
— Где они живут?
— В моем доме, разумеется. В подвале моего дома. Я называю его подвалом, но там все оборудовано так, чтобы они не испытывали ни малейших неудобств… Это идеальное жилище, если отвлечься от того, что оно полностью изолировано от внешнего мира.
— Интересно. Ну и дальше…
— То, что я рассказал, не пустая болтовня.
— Я вас слушаю вполне серьезно.
— Детей двое. Старшему тринадцать лет, младшему недавно исполнилось девять. Но меня вот что беспокоит — станете ли вы другом этих детей, существует ли такая возможность, пусть даже самая маленькая? Разрешите мне хотя бы надеяться на это.
— Что ж, если вы действительно этого хотите…
— Тогда позвольте мне задать еще один вопрос… Если бы в таком положении оказались вы… Нет, я напрасно это делаю. Вопрос, имеющий подобную посылку…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Беседы о научной фантастике. Второе Издание. - Георгий Гуревич - Научная Фантастика
- Гриада - Александр Колпаков - Научная Фантастика
- Циклы 'Антимир-Восточный конвой-отдельные романы.Компиляция.Книги 15. Романы-16 - Владимир Дмитриевич Михайлов - Научная Фантастика
- Предисловие к рассказам - Иван Ефремов - Научная Фантастика
- Наблюдатель - Роберт Ланца - Научная Фантастика / Разная фантастика
- Горизонты. Сборник яркой современной фантастики - Антология - Научная Фантастика
- Фантастика 2002. Выпуск 1 - Сборник - Научная Фантастика
- Сердце Змеи - Иван Ефремов - Научная Фантастика
- «Если», 1999 № 08 - Журнал «Если» - Научная Фантастика
- Антология мировой фантастики. Том 1. Конец света - Айзек Азимов - Научная Фантастика