Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мы не можем никуда бежать из больницы! Мы же сейчас под действием препарата… У нас галлюцинации. Мы в пижамах, в конце-то концов! Нам надо вернуться в палату и дождаться, пока нас отпустит…
– Без меня, – уверенно сказала Дженни. – Я туда не пойду. Псих с автоматом, профессор, который распиливает автобус для лоджии, дверь эта не закрывающаяся… Без меня. Ты что, не понял, что они там все обдолбанные? Сидят свои препараты варят и проверяют на себе.
Я покачал головой:
– Он же объяснил, что это не наркотики.
– А что это тогда? – спросила Дженни. – Что? Ты вообще понял его объяснение, что это?
Я покачал головой:
– Он что-то говорил про нанотехнологии и про то, что это обратная противоположность наркотикам. И сознание пациента не изменяет. А меняет саму реальность.
– Так я и говорю, – кивнула Дженни. – Препарат приняли мы, а обдолбанные – все они.
– Так не бывает, – возразил я. – Говорю как будущий медик.
– Но он именно это нам и втолковывал! – возразила Дженни. – Что с нами будет все в порядке, а изменится реальность. Вот мы и оказались в обдолбанной больнице. Как ее название… – Дженни вдруг уставилась куда-то за мою спину, и глаза ее расширились.
Я испуганно обернулся, но вокруг ничего не происходило: светило весеннее солнце, а проходная была по-прежнему пустой. А на воротах сияла алая табличка с золотыми буквами. Я с изумлением прочел:
Центральный клинический военный госпиталь
Федеральной службы безопасности
святого великомученика Пантелеймона
– Эта надпись была такой, когда ты сюда шел? – спросила Дженни шепотом.
– Табличка вроде была, – признался я. – А вот надпись я не читал…
Неожиданно сзади послышался треск веток, и мы резко обернулись. Из кустов сирени бочком выходила бабулька-вахтерша в цветастом платке – теперь я с ужасом заметил, что на ее платке нарисованы совокупляющиеся в разных позах Микки-Маусы. Видимо, у меня на лице появилось изумление, но бабка истолковала его иначе:
– До корпуса далеко ходить, – объяснила она, кивнув на кусты, – когда тепло, и тут можно.
– Скажите, – спросила Дженни у бабки, – это госпиталь ФСБ святого Пантелеймона?
Бабка указала рукой на табличку:
– Читать умеете? Для кого написано-то?
– А какое отношение Пантелеймон имеет к ФСБ? – спросил я.
Бабка смерила меня презрительным взглядом – от воротника пижамы до резиновых тапочек.
– Святой Пантелеймон, когда был в вашем возрасте, – начала она назидательно, – нашел на улице мертвого ребенка, которого укусила ядовитая ехидна. Он стал молиться Господу, чтобы мальчик ожил и чтобы ехидна взорвалась на куски. Господь выполнил обе эти просьбы, и с тех пор Пантелеймон стал врачом. Жития святых читать надо! – закончила старушка и кивнула на свой стул, где лежала книжка. – Ясно?
– Ясно… – сказали мы с Дженни, переглянувшись.
– А мученик Пантелеймон, – закончила бабка, – мучительную смерть принял: ему отсекли голову, а из раны потекло молоко.
Мы потрясенно молчали.
– А вы откуда такие полосатые? Матросы, что ли? – Бабка указала пальцем на наши пижамы. – Матросы – это не к нам, у нас только сухопутные части лечатся.
– Но… – начал я, удивленно вскинув брови.
– Не пущу, – сурово покачала головой бабка. – У нас режимная территория. Идите отсюда, матросы, идите.
* * *Мы с Дженни сидели на пустой автобусной остановке и глядели, как мимо прокатываются грузовики. На нас никто не обращал внимания.
– Вот я дура, – с чувством произнесла Дженни. – И зачем я вообще в это ввязалась?
Она качнула ногой, и резиновая галоша упала в песок. Ногти на ноге у Дженни оказались покрашены в ярко-красный цвет.
– А действительно, зачем ты в это ввязалась? – спросил я.
– А ты зачем? – с вызовом повернулась она.
– Ну… – Я пожал плечами. – Знаешь, медики всегда на себе испытывали разные лекарства…
– Вот не надо только брехать, – перебила Дженни. – Скажи честно: увидел объявление и решил покушать психоактивных препаратов. На халяву, да еще за деньги.
Я поморщился.
– Не совсем так. Видишь ли, я читал Кена Кизи, Тимоти Лири, Макенну, Кастанеду… И…
– И? – требовательно спросила Дженни.
– И, в общем, ты права, – согласился я наконец. – Увидел объявление, стало интересно, повелся… На хрена мне это было? Какой-то препарат, хрен знает какой вообще… Я ж раньше ничего толком не пробовал. Так, пару раз покурить друзья дали…
Дженни поддела галошу кончиками пальцев, ловко подкинула и надела на ногу.
– Я тоже, кроме травки, ничего не пробовала. Хотя нет, вру. Однажды мне подружка в клубе какую-то таблетку дала, но у меня уже было полстакана вискарика, так что я ничего не разобрала толком, только башка утром болела… Слушай, Пашка, а как ты думаешь, оно все три дня нас так плющить будет? Этот профессор сказал, три дня…
Я пожал плечами:
– Не знаю. Мне кажется, уже стало отпускать потихоньку.
– Это ты как определил? – усмехнулась Дженни.
– Ну, вроде уже давно сидим, а никакой дикости вокруг не видно…
– Дикости не видно? – изумилась Дженни. – А вон туда посмотри…
Я проследил за ее взглядом и увидел на той стороне шоссе здоровенный столб, на котором красовался рекламный плакат. Верхний угол плаката занимала толстая физиономия гаишника с рукой, важно поднимающей полосатую палку, а огромные буквы гласили: «ВОДИТЕЛИ! УВАЖАЙТЕ ТРУД ПЕШЕХОДОВ!»
Я закрыл лицо ладонями и помассировал. Затем прижал кулаки к закрытым векам и яростно тер глаза, пока передо мной не поплыли пятна самых ярких расцветок. Затем снова открыл глаза. Плакат никуда не исчез – он все так же маячил над дорогой. А за ним на бетонном заборе я теперь явственно разглядел длинный желтый транспарант, на котором черными буквами значилось без знаков препинания: «БАНИ ПЛИТКА НАДГРОБИЯ ДЕШЕВО», и стрелка указывала куда-то за угол, хотя угла у забора не было – он тянулся вдоль шоссе сколько хватал глаз.
– Ну как? – ехидно поинтересовалась Дженни.
– Плохо, – признался я. – Ты тоже все это видишь, да? Плакат? И вот то, желтое?
– И еще мужика, который перед собой матрас толкает по обочине шоссе… – кивнула Дженни.
– Где? – изумился я. – Ой, точно… Слушай, а зачем он матрас по шоссе толкает? Грязно ведь, и порвется…
– Ты меня спрашиваешь? – возмутилась Дженни. – Он уже километра два прошел, пока мы тут болтаем, скоро до нас доползет, вот сам и спросишь.
Я только хотел сказать, что пора отсюда сваливать, но как раз к остановке подрулил старенький зеленый автобус с табличкой на лобовом стекле «ЗАКАЗНИК-2» и призывно открыл переднюю дверь. Мы вошли внутрь. В салоне сидели хмурые таджики в одинаковых строительных безрукавках оранжевого цвета, и каждый держал в руке черенок от лопаты.
– Курсанты, что ли? – звонко крикнул водитель, вглядываясь в наши лица.
– Студенты, – ответил я.
– А я сразу понял: полосатые, значит, матросы! – крикнул он, стараясь перекрыть шум мотора. – Вы на митинг тоже?
– В Москву, – сказала Дженни.
Водитель удовлетворенно кивнул.
– А что у вас за пассажиры? – спросила Дженни, настороженно покосившись на таджиков в оранжевых безрукавках.
– Это нелегалы! Асфальтщики! – охотно сообщил водитель, прижав ладонь ко рту – то ли для секретности, то ли чтобы перекричать шум. – Звонок помощника губернатора: всех оранжевых срочно на митинг. Собрались, поехали.
– А палки им зачем? – продолжала Дженни.
– Российский флаг нести дадут! – объяснил водитель.
– А для чего у вас на торпеде кочан капусты лежит? – не унималась Дженни.
Я перевел взгляд и остолбенел – действительно, прямо перед водителем, заслоняя обзор, лежал громадный кочан.
– Подарили! – с гордостью улыбнулся водитель, нежно похлопал кочан ладонью и пояснил со значением: – Женщина подарила.
Я ткнул Дженни в бок локтем и прошептал:
– Прошу тебя, не спрашивай больше ничего! Я не знаю, что мне делать с этой безумной информацией, у меня скоро башка от нее взорвется!
Но водителя было не остановить.
– У меня брат, – почему-то сообщил он не к месту, но гордо, – капусту возил на «Газели». Шесть раз в аварию влетал и переворачивался. В итоге без руки остался. А капуста в кузове цела. Вот вы, студенты, объясните, как такое бывает?
Я глубоко вздохнул, надув щеки. Водитель явно ждал ответа.
– Всякое бывает, – сказал я. – Вот у вас бывает состояние, когда все люди вокруг кажутся сумасшедшими? И вы слышите речь, но не понимаете смысла?
Дженни больно пихнула меня локтем.
– Смысл – он всегда есть, – философски заметил водитель. – Просто его увидеть надо. Смысл я вам объясню: с тех пор я перед собой всегда кочан вожу. Считай, мой талисман. Если он цел будет, то и со мной ничего не случится. – Водитель снова нежно посмотрел на кочан и доверительно пояснил: – Обычно у меня маленький. А этот – знакомая женщина подарила.
- Мерзавцы. Обучение и практика [СИ] - Екатерина Богданова - Юмористическая фантастика
- Скалолазка и Камень Судеб - Олег Синицын - Юмористическая фантастика
- Фу такими быть! Или Мистер и Миссис Фу (СИ) - Юраш Кристина - Юмористическая фантастика
- Два в одной или как не стоит попадать в другой мир (СИ) - Туркин Евгений - Юмористическая фантастика
- Чего хотят демоны - Андрей Белянин - Юмористическая фантастика
- Народ - Терри Пратчетт - Юмористическая фантастика
- Кот в красной шляпе - Саша Суздаль - Юмористическая фантастика
- Монстрячий взвод - Терри Пратчетт - Юмористическая фантастика
- Избранная для мага (и кот) (СИ) - Лина Калина - Любовно-фантастические романы / Юмористическая фантастика
- Эльфийская Академия Света - Елена Помазуева - Юмористическая фантастика