Форма входа
Читем онлайн Пляска Чингиз-Хаима - Ромен Гари
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
— Да, действительно, он был очень холодный человек, — подтвердил барон. — Но больше я ничего не заметил.
— Полноте, дорогой друг. Вы же мне частенько говорили, что в его присутствии вы ощущаете холод, проникающий до мозга костей.
— Ну, это не надо понимать буквально.
— Легкий… приятный холодок, — настаивал граф.
— Прекрасно, прекрасно. Но вообще-то женщина сбегает из дому со слугой вовсе не по причине его холодности. А на что-нибудь еще вы обратили внимание?
— Да. Я вам уже говорил, это был человек достаточно таинственный. Вот, например… он убивал мух.
— Ну и что в этом таинственного? Все убивают мух и прочую нечисть…
Ну нет. Этого я уже не мог спустить. В тот же миг я предстал перед Шатцем и строго глянул на него. Комиссар покраснел.
— Вы все понимаете превратно, — пробурчал он. — Все вы, евреи, думаете только о себе…
Я погрозил ему пальцем и исчез. Шатц пожал плечами, налил и выпил.
— Вечная манера тянуть одеяло на себя, — бросил он.
Граф был удивлен:
— Что вы сказали?
— Ничего. Ничего я не говорил. Я вообще рта не раскрывал. Ладно, продолжим. Значит, этот егерь… Вы говорите, он убивал мух? И это все?
— Он не убивал их естественным образом.
— А что, по-вашему, означает убивать естественным образом?
Я опять появился. Шатц стукнул кулаком по столу, прикрыл глаза. И здесь я должен сделать вам крайне важное признание: я ведь вовсе не намеренно терзаю его. Вообще тут довольно любопытная штука; можно бы сказать, что идет это от него самого. И причина в особом характере нашей близости, так что я даже не решаюсь слишком глубоко копать. Скажу вам только вот что: иногда я толком не знаю, то ли это я в нем, то ли он во мне. Бывают моменты, когда я убежден, что эта скотина Шатц стал моим евреем, что этот немец провалился в мое подсознание и навсегда в нем поселился. Частенько меня прошибает холодным потом при мысли, что нам никогда не удастся избавиться друг от друга, что мы повязаны жестоким, похабным, невыносимым братством, построенным на ненависти, крови, страхе и беспощадной злобе. Случается, меня охватывает паника и я начинаю думать, что Гитлер победил, что он не только уничтожил нас, но еще и подлейшим образом связал немцев и евреев друг с другом, перемешав нашу психику. Не только оевреил Германию, но и навсегда оставил в нас свою метку, так что немцы стали теперь евреями евреев. Паразиты психики, такого я не пожелал бы своим лучшим друзьям. Правда, я всегда был нервяк и ипохондрик. Вместо того чтобы придумывать себе цорес, мне бы нужно было благодарно радоваться, что есть множество немцев, которые прячут в себе шесть миллионов наших, и чувствовать успокоение от такого доказательства братства. Посмотришь на них, и уже никаких сомнений: они так здорово прячут нас. Когда вы видите немца за пятьдесят, можете быть уверены, что в нем живет тайный квартирант. Так что неонацисты не без оснований обвиняют своих соотечественников в том, что те оевреились. Даже задаешь себе вопрос, удастся ли им когда-нибудь обрести расовую чистоту, и начинаешь понимать, почему многие из них мечтают о самоуничтожении. Например, я знаю, что мой друг Шатц до такой степени жаждет от меня избавиться, что однажды даже попытался покончить с собой. Он хочет меня погубить. И я в постоянном страхе, как бы в приступе антисемитизма он не повесился или не открыл газ.
8. Уроки поэзии в парке
Шатц закрыл глаза, но это он совершенно зря: так меня еще лучше видно. Я выныриваю на поверхность и прихожу в себя. Уфф! Нет, у него это никакое не подсознание, это болото, трясина, и учтите, я выражаюсь еще достаточно вежливо. Находиться там я стараюсь как можно меньше — ровно столько, сколько нужно, чтобы поддержать огонь.
Шатц вздыхает, возводит глаза, но голова у него опущена, как у недоверчивого быка, взгляд устремлен на посетителей. Он знает, что у него только что был исключительно острый приступ: ночью он потерял голову и позвал фрау Мюллер, а она тут же позвонила врачам. Страшно довольная, можете себе вообразить; Шатц знал, что каждому встречному-поперечному она рассказывает, что он тронулся рассудком. И вот врачи эти пришли: вне всяких сомнений, эти два «влиятельных» лица — врачи, они за ним шпионят. Это заговор, не иначе. Уже давно он ловит на себе какие-то странные взгляды. Его хотят погубить. Ни за что не надо было проходить денацификацию. Именно это ему и ставят в вину; теперь, когда Германия во главе с НПГ[12] стремительно движется к возрождению, это пятно в его биографии. А вдруг эти двое из политической полиции и им приказано провести расследование, действительно ли комиссар первого класса Шатц подвергся оевреиванию?
Нет! Никакой растерянности. Главное — сохранять ясность рассудка. Стоять прочно, как утес. Пусть враги видят спокойствие, самообладание. Продолжаем расследование, делаем свое дело. Ни за что не попадаться на удочку антисемитской пропаганды, смотреть им в лицо и отрезать: «Совершенно верно, господа, во мне есть еврейская кровь, и я этим горжусь!» И ни в коем случае не позволять этой сволочи Хаиму манипулировать моими мыслями, сеять смятение, ни за что не дать ему сыграть у меня в голове его номер из репертуара «Шварце Шиксе». Все предельно ясно. Явились две важные персоны, известнейшие творцы «немецкого чуда». Им следует продемонстрировать, что мы владеем ситуацией, что с умственными способностями у нас полный порядок. Потом можно будет прибегнуть к их свидетельствам. Комиссар Шатц? Все нормально. Железная логика. Например, он только что спросил… Что? Что спросил? Ах, да…
— Так что же, по-вашему, означает убивать естественным способом?
Уфф! Я счастлив, что мне удалось уладить все по-хорошему. Ведь они способны опять попробовать на нем электрошок, а в последний раз… Меня передергивает. Вспоминать даже не хочется. Эти негодяи чуть не прикончили меня.
Граф объясняет:
— Я имею в виду, что Флориан не делал никаких движений, чтобы убивать мух. Они сами падали вокруг него мертвые.
— Даже так?
— Да. Это было крайне интересно. Стоило мухе оказаться вблизи него, и она падала мертвой. Комары тоже. И даже бабочки.
— Должно быть, от этого вашего егеря жутко воняло. Хотя если принять во внимание, что такая красивая женщина сбежала с ним… Действительно, это странно.
— Да, и еще цветы. Я совсем забыл про цветы. Иоганн, это садовник в замке, отзывался о нем весьма скверно. Он постоянно обвинял Флориана в том, что тот губит цветы. И даже неоднократно жаловался барону…
— Не понимаю, какое все это имеет отношение… — начал было барон. Комиссар поднимает руку:
— Уж позвольте мне судить. Так, вы говорите, цветы?
— Я наблюдал за ним. И знаете, я даже убежден, что он ничего не имел против цветов, даже очень их любил. Он постоянно заходил в розарий. Вот только если он оставался там, через несколько секунд цветы умирали.
— То есть как?
— Совсем как мухи.
— Однако же этот ваш егерь большой забавник.
— То же самое и птички… Когда он к ним приближался, они начинали петь — казалось, будто он по-особенному вдохновляет их, — а потом падали мертвые к его ногам. У меня сложилось впечатление, что он был очень этим опечален. Думаю, это у него нервное.
— Ну, а кроме этого, какие-нибудь еще столь же симпатичные черты характера у него наблюдались?
— Нет… Я ничего не заметил. Быть может, взгляд…
— Злой? Угрожающий?
— Нет, совсем напротив… Он смотрел на вас… как бы это сказать? С некоторой нежностью… да, вот именно, с надеждой. Знаете, такой ласковый… ободряющий взгляд, как будто он от вас многого ждет.
Комиссар хмыкнул.
— Должен признать, лично мне он отнюдь не был антипатичен. Мне даже приятно было сознавать, что он всегда в парке… Его присутствие было таким подбадривающим, успокаивающим… даже многообещающим. Сразу чувствовалось, что он очень услужлив. Он любил природу. Парк очень красив, и Флориана всегда можно было встретить в какой-нибудь аллее. Я иногда пробовал поговорить с ним — так было приятно завести с ним разговор на философскую тему. Странно, я только сейчас осознал, что меня всегда непреодолимо тянуло говорить с ним о философии. Он вежливо отвечал, но неизменно сохранял дистанцию. Раза два у меня возникало желание обсудить с ним проблему смерти. Но оба раза он чрезвычайно сдержанно уклонился. Да, держался он весьма почтительно.
— Ну да, не подавая виду, втихомолку готовил побег, — заметил комиссар. — Кстати, он ничего не прихватил? Я имею в виду, кроме баронессы?
— Ничего.
— Как он выглядит?
— Высокий, худой, лицо костлявое и, как я уже упоминал, без признаков возраста. Этакая вечная молодость. Да, одевался он немножко нелепо…
— Я многократно указывал ему на это, — вступил барон. — Он выглядел почти как те асоциальные типы, которых иногда встречаешь на улице… Ну, которые поджидают…
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Пляска Чингиз-Хаима - Ромен Гари бесплатно.
Похожие на Пляска Чингиз-Хаима - Ромен Гари книги
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Грустные клоуны - Ромен Гари - Современная проза
- Пожиратели звезд - Ромен Гари - Современная проза
- Чародеи - Ромен Гари - Современная проза
- Семь признаков счастья (сборник) - Олег Рой - Современная проза
- Тихик и Назарий - Эмилиян Станев - Современная проза
- Ручная кладь - Дина Рубина - Современная проза
- Кипарисы в сезон листопада - Шмуэль-Йосеф Агнон - Современная проза
- Бабло пожаловать! Или крик на суку - Виталий Вир - Современная проза
- Явление чувств - Братья Бри - Современная проза
