Форма входа
Читем онлайн Держава (том второй) - Валерий Кормилицын
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Но его оттолкнул пирожник с жаровней на животе.
— С пылу с жару-у, пятачо–о–к за пару-у, — бычьим басом проревел он, вызвав уважение у сбитенщика и поддатого малого с брюками в руках.
— Мосинскую винтовку купишь? — прошептал ему Аким. — Изделие прямо с завода.
Подозрительно оглядев офицера в светло–серой шинели, продавцы шарахнулись от него в разные стороны, освободив место для манёвра.
— Что ты ему сказал? — с любопытством спросила Натали.
— Винтовку предложил купить, — пожал плечами Рубанов. — Щётка в хозяйстве не сгодится? — кивнул на слепого продавца в тёмных очках, с головы до ног обвешанного разнокалиберными щётками, начиная от маленьких — для усов, и кончая щётками для лошадей.
— Обойдусь, — хихикнула Натали и бросила серебряную монету в лежащую у ног торговца шапку.
Аким, достав из кармана шинели рубль, нагнувшись, положил его рядом с монетой.
Затем с интересом поглазели на картины с душещипательными и сентиментальными сюжетами.
— После господ: Васнецова, Репина и симпатичного Поленова, эти работы смотрятся с громадным восторгом, — солидно взял свою даму под локоток. — Мадемуазель, и чего вы всё вырываетесь от меня… Вот, полюбуйтесь лучше халтуркой, пардон, шедевром с дрожащей от холода русалкой на валуне. Или мрачным каменным замком на высокой скале, с лужей, пардон, озером у подножия, набитым белыми лебедями, и с двумя влюблёнными на мраморной скамье. У дамы оттого несчастный вид, что после поцелуя ей предстоит до утра подниматься по отвесной скале домой. А ведь утром в гимназию…
Пока он расписывал смеющейся Натали художественные достоинства шедевра, бойкая домохозяйка оттеснила своим обширным телом их в сторону и, не торгуясь, купила картину.
— Господа, а что вы думаете вот об этом натюрморте? — понял выгоду рекламы торгаш, обращаясь в основном к офицеру.
— Овощам давно пора на помойку, — отбил у лавочника клиентку и, приманенный запахом, повёл Натали к продавцам вкуснющих горячих вафель с кремом.
Пеклись они при покупателях, и занимались этим исключительно греки.
Показав смуглому носатому эллину два пальца и сразу оплатив товар, Аким с Натали стали подогревать в себе аппетит, наблюдая, как грек ловко залил чугунный противень жидкой массой теста, накрыв сверху другим, поколдовал в жаровне, затем свернул горячую вафлю трубочкой, наполнил кремом и протянул господам.
— Спасибо, мистер Одиссей, — вежливо поблагодарил Аким, передавая вкусняшку улыбающейся Натали.
Через пару минут принял от Одиссея ещё один деликатес.
А напротив торговали сахарной ватой — ну как не попробовать…
Вечером, когда Рубанов вёз Натали домой, беспечно балагуря, что на извозчике добраться легче, чем самой карабкаться по скале, она, задумчиво перебирая пальцами веточку вербы, грустно вздохнула, чем удивила Акима, и дрогнувшим голосом произнесла, глядя куда–то вдаль:
— В понедельник Страстной недели мы уезжаем в Москву…
Акиму даже показалось, что она всхлипнула.
— Как уезжаете? — оторопел он, ощутив какую–то пустоту в груди.
Весь сегодняшний прекрасный день поблек и потускнел, погрузившись в унылую великопостную атмосферу.
Натали заплакала, прижавшись щекой к его шинели.
— Ну чего ты? — гладил волосы. — Я люблю тебя, и как будет возможность, приеду… В конце года — обязательно. Какой–нибудь неположенный отпуск выпрошу, или, якобы, заболею на недельку, — склонившись, коснулся губами завитка волос.
Отстранившись, малость подумал, достал тёщин язык и дунул в него, чем, конечно, развеселил Натали.
— Ну какой же ты ребёнок, — подняв голову, нежно–нежно поцеловала его в губы.
«Всё! — обалдел Аким. — Перевожусь в 6-ой Туркестанский батальон…»
____________________________________________
В понедельник, на страстную седмицу, Максим Акимович Рубанов заступил на очередное генерал–адьютантское дежурство.
В связи с началом страстной недели, больших приёмов не планировалось. К завтраку, на час дня, государь изволил пригласить лишь вновь назначенного министра внутренних дел фон Плеве.
В 11 часов дня, закончив заниматься с документами, Николай вызвал Рубанова в свой кабинет.
— Угощайтесь, Максим Акимович, — предложил генералу, указав на пачку папирос на столе.
Закурив, помолчали.
— Вы, как и я, были его другом, — произнёс государь и без всякого платка, тыльной стороной ладони, вытер заслезившиеся глаза. — Дым попал, — оправдал свою слабость и вышедшее наружу горе.
— Он ведь пригласил меня в гости на вечер второго числа, — нервно выдохнул дым Максим Акимович и закашлял, тоже вытерев слезящиеся глаза пальцами. — Это всё дым…
— Вся наша жизнь — дым.., — задумчиво произнёс Николай. — Давайте–ка кофейку попьём, — как–то по–свойски предложил он. — Народу вокруг много, а по душам–то не с кем поговорить… Вот с Сипягиным мог, — распорядился подать кофе. — Мы с Алекс любили его.., — помолчав, продолжил: — Это был прекрасный, добрый человек. И супруга его, Ара Вяземская, красивая умная женщина. Нам было интересно с ними… И вот… — жалобно и как–то по–детски шмыгнул носом государь. — Вы уж, друг мой, не рассказывайте, что я прослезился, — ласково посмотрел на своего генерал–адьютанта. — С кем–то ведь нужно поделиться… А жену не хочется расстраивать… Дмитрий Сергеевич как–то рассказал мне у камина за коньячком, — нежно улыбнулся Николай, вспомнив приятное, — что был влюблён в княжну Вяземскую ещё с молодости, женились–то они поздно, и даже делал ей предложение… Но та ответила, что её «надо заслужить», — в задумчивости отхлебнул кофе и переставил пепельницу на столе.
— А когда он был последний раз у нас, — произнёс Максим Акимович, — то моя супруга увидела над его головой нимб… Когда рассказала об этом, я поднял её на смех… И вот… — горестно покачал головой. — За что его? Он ведь никому не делал зла. Любил Вас, ваше величество и любил Россию…
— Вот, Максим Акимович, вы и ответили на свой вопрос. Был предан царю, за то и убили… Видимо, стало опасно любить царя и Россию, — отхлебнул остывший кофе, и чтоб успокоиться, бездумно пролистал попавший под руку блокнот. — Скажу вам откровенно, — отбросив блокнот, взял красный карандаш, — через три дня после покушения я написал в письме матери: «Для меня это очень тяжёлая потеря, потому что из всех министров, Ему Я доверял больше всего, а так же любил его как друга», — в задумчивости сжал кулак, сломав карандаш. — Так следует поступить с его убийцей. Велю Плеве судить преступника военным судом… А это — смертная казнь!
— И он заслуживает казни, ваше величество, — поддержал государя Рубанов. — Убийцу Боголепова судил гражданский суд, который не может выносить смертных приговоров. И вот бедного министра давно нет, а его убийца спокойно живёт… А Сипягин умер как православный барин. С мыслями о жене, государе и России. Когда он был курляндским губернатором, балтийские бароны любили его. Дмитрий Сергеевич обходился с ними вежливо, гостеприимно и доброжелательно. Не как высший губернский чиновник, а как русский боярин. Просто. Без высокомерия и хлебосольно. Потому–то столько их и прибыло на похороны Сипягина.
— Это был ЧЕЛОВЕК, — вздохнул император. — А вас, Максим Акимович, приглашаю на Пасху в Зимний дворец.
В Пасхальную ночь на 14 апреля, Зимний дворец сверкал огнями.
Сановный Петербург, да и то не весь, а лишь избранные счастливчики, торжественно подкатывали в каретах к сиянию царского величия.
Согласно протоколу, приглашённые, разделившись по ведомствам и чинам, собрались в дворцовых залах: в Гербовом — высшие гражданские чиновники с супругами, в Аванзале — адмиралы и чины морского ведомства, в Фельдмаршальском — генералы армейских частей и военноучебных заведений, в Концертном зале благоухал букет придворных дам и фрейлин, соперничающих блеском украшений с жёнами генералов и сановников, пришедших с мужьями.
Чета Рубановых прошла в Николаевский зал, где собрались генералы и полковники гвардии.
В 12 ночи Светлого Христова Воскресенья придворные арапы распахнули двери Малахитового зала, и начался Высочайший выход к заутрене.
За гофмаршалом и камер–фурьерами в красных мундирах, появился церемониймейстер с жезлом, объявивший собравшимся о начале Высочайшего выхода.
Николай в мундире лейб–гвардии Сапёрного батальона, вёл под руку мать, вдовствующую императрицу Марию Фёдоровну. Следом вышли государыня Александра Фёдоровна и наследник Михаил. За ними — великие князья и княгини.
Когда Их Величества вошли в Большую церковь Зимнего дворца, со стен крепости прогремел троекратный орудийный салют, и началось богослужение…
Через три часа салют возобновился — Пасхальная заутреня закончилась царским многолетием…
После заутрени вернулись в Малахитовый зал, где были накрыты столы для разговенья.
— Ники, как я устала, — когда остались одни, слабым голосом произнесла царица.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Держава (том второй) - Валерий Кормилицын бесплатно.
Похожие на Держава (том второй) - Валерий Кормилицын книги
- Бегство пленных, или История страданий и гибели поручика Тенгинского пехотного полка Михаила Лермонтова - Константин Большаков - Историческая проза
- Синий Цвет вечности - Борис Александрович Голлер - Историческая проза
- Перекоп ушел на Юг - Василий Кучерявенко - Историческая проза
- Хроника одного полка. 1915 год - Евгений Анташкевич - Историческая проза
- Молодой господин - Натали Сиверс - Историческая проза / Исторические приключения / Периодические издания
- Последний сейм Речи Посполитой - Владислав Реймонт - Историческая проза
- Дуэль Пушкина. Реконструкция трагедии - Руслан Григорьевич Скрынников - Биографии и Мемуары / Историческая проза
- Счастье быть русским - Александр Бабин - Историческая проза
- Сыск во время чумы - Далия Трускиновская - Историческая проза
- Хирурги человеческих душ Книга третья Вперёд в прошлое Часть первая На переломе - Олег Владимирович Фурашов - Историческая проза / Крутой детектив / Остросюжетные любовные романы
