Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну, братан, ты вообще оборзел. — Абрамов аккуратно ссадил пса на ковер. — Говорю же тебе, подожди.
Псина деловито вцепилась в его рукав и изобразила движение в сторону двери. Да чтоб тебя! Ввод дальнейшей информации сопровождался толчками и требовательным поскуливанием.
— Все, уже идем, тащи поводок, — Роман Петрович наскоро проверил введенные параметры программируемого устройства и нажал «Enter». Если что не так, «Архимед» должен ругнуться. «Древний грек» скандалить не стал, а добросовестно приступил к расчетам. Грей приволок поводок и сложил его под ноги программисту.
— Ну пойдем, горе мое, — Абрамов пристегнул карабин к ошейнику, и собака бодро потянула его в прихожую.
«Архимед» привычно начал грузить оба «пня», заставляя их обсчитывать введенные Абрамовым параметры и вбитый собачьим хвостом уровень сигнала на входе дополнительного устройства. Через сорок минут, программа пришла к выводу, что с таким уровнем входного сигнала проблему не решить, и стала искать обходные варианты решения, приступив к анализу взаимного влияния элементов электронной схемы дешифратора «Роксаны».
На весь прилегающий квартал раздался грохот опрокинутого мусорного бака, кошачий вой и заливистый лай. Грей приступил к реализации своей вечерней культурной программы.
ГЛАВА 7.
ОХОТНИКИ ЗА СОКРОВИЩАМИ.
Место встречи было оговорено заранее, пункт сбора — музей, время — девять часов московского времени. Московского, чтобы Давыдову было проще ориентироваться. Симпатизируя России, крымское правительство в пику властям «незалежной» Украины переход на летнее время не проводило. Теперь на полуострове со временем царила полная неразбериха: поезда ходили по киевскому времени, в расписании указывалось московское (т.е. крымское), а пассажирам оставалось только постоянно помнить: когда час времени нужно прибавлять, а когда отнимать. На место сбора Давыдов приплелся злой и невыспавшийся. Поджаренные плечи, бока и конечности не дали ночью даже глаз сомкнуть. Несмотря на то, что день обещал быть превосходным, Анатолий нарядился в спортивные брюки, рубашку с длинными рукавами, а для спасения носа от воздействия солнечной радиации он напялил бейсболку с невообразимо длинным козырьком. Уже знакомой дорогой Давыдов протопал прямо в подсобку. К моменту прибытия капитана все уже были в сборе. Кроме недавнего «знакомца-художника» в комнате было еще трое: жилистый дяденька в камуфляжных брюках, рослый парень лет двадцати и совсем молодой парнишка. Вся троица красовалась в морских тельняшках. Что тельняшки именно морские, а не ВДВэшные, капитан просек сразу. На морских полосы темно-синие, а у десантуры голубые. Кроме функций канцелярии музея, хранилища экспонатов, не вошедших в экспозицию, и реставрационной, это помещение играло роль зарядной станции. В углу стоял компрессор, баллоны от аквалангов, лежало снаряжение для подводного плавания: маски, ласты, какие-то «дайверовские» прибамбасы, назначение коих Давыдову было неизвестно. На хмурое: «Привет, мужики», Петр отреагировал следующим образом — извлек из-под стола прозрачную пластиковую бутыль с темно-красным содержимым и набулькал стандартный граненый стакан. Протянул его Анатолию:
— Пейте, сир, сегодня вас ждут великие дела.
— Это что?
— Не отравишься?
Давыдов отважно сделал глоток. Распробовав, вылакал все остальное и оглянулся: не предложат ли еще.
— Вкусно?
— Еще как!
— Домашнее, из своего винограда, — пояснил «ассириец». — Остальное потом, — археолог навинтил на горлышко бутылки пробку. — А теперь знакомьтесь! Мужики у нас подобрались подходящие, кстати, все вояки — либо бывшие, либо действующие. Думаю, общий язык найти вам будет совсем не сложно.
— Давыдов Толик, — представился Анатолий, — капитан ПВО.
— Сомов Игорь, капитан запаса, морская пехота, — протянул ему руку дяденька в пятнистых штанах. Рукопожатие у мужика оказалось достаточно крепким, ладонь сжало как в тисках.
— Неважно выглядишь, капитан. Не спал или подгулял вчера?
— На солнышке перегрелся, обычная история.
— А то с перепоя под воду нельзя.
— Так я же сейчас тяпнул!
— Это лирика, мало градусов.
Давыдов решил, что морпеху лучше знать, когда в воду лезть можно, а когда не стоит, и повернулся к остальным.
— Сомов Виктор, пятый курс «Дзержинки».
— Подводник, значит, — констатировал Давыдов.
— Осокин Леня, — завершил церемонию самый молодой из присутствующих.
— Ну, познакомились, теперь приступим к суровым будням, — подвел итог археолог. — Товарищи! Высокая государственная комиссия! Наш новый знакомый, который очень скоро, надеюсь, станет нашим товарищем по борьбе с историческим пофигизмом, утверждает, что знает местонахождение древнейшего памятника исторического прошлого нашей страны.
— Без ерничества можно? — поинтересовался Сомов. — Ты чего выпендриваешься?
— Короче, Толян утверждает, что у нас под носом в одной из бухт лежит на дне еще одна плита, такая же, что мы нашли возле Семеновки.
— Точно? — Бывший морпех, обернулся к Давыдову: — Не путаешь? Мы тут все облазили.
Давыдов понял, что как водится в компаниях давно знакомых, его проверяют на вшивость — не пустобрех ли?
— Раньше плита была. Я ее там видел. Точно такую же, как та, что у вас в зале, — спокойно ответил он четким, как на экзамене тактики, голосом.
— Раньше — это когда?
— Да лет пять назад.
— Ну, пять лет для археологии — это не срок, — вмешался Осокин. — Но ты точно ничего не путаешь? Мы же местные, все здесь знаем.
Давыдов пожал плечами:
— Как хотите. Верить или нет — ваше дело, — и направился к выходу, — спасибо за вино.
— Не кипятись, — ухватил его за рукав Сомов, — место показать сможешь?
— Думаю, смогу.
— Ду-у-маю, нам нужно точно знать. «Ассириец» достал из ящика стола карту и развернул ее на столе:
— Пше прошем пана.
Карта была непривычная, морская, и в меркаторской проекции очертания побережья выглядели необычно.
— Что-то не так? — вежливо осведомился, археолог. — Карта, может, не нравится?
Давыдов усмехнулся:
— Вы ее на каком крейсере позаимствовали?
— Нет, на катере. Так что?
— Вот здесь, у Серой скалы.
— Здесь все скалы серые, — сказал Игорь, молодежь при этом гнусно захихикала.
— Все — светло-серые, а эта серая, как асфальт, темная.
— Вообще-то, там нет ни хрена, на берегу ни малейших следов каких-либо построек. Судя по тому, что плита должна стоять у входа в храм, рядом должны быть какие-то сооружения. Хотя и наша-то нашлась в необычном месте.
Заметив вопросительный взгляд Давыдова, Петр пояснил:
— Там рядом какие-то заброшенные пещеры — то ли пещерный город, то ли каменоломни.
— И вы все бросили и внутрь не прошли? — удивился капитан.
— Там и не пройти, все обрушилось и, похоже, давно. Из-за землетрясения. Мы пробовали разбирать завал, прошли метров двадцать и уперлись в монолитную скалу. Возможно — свод рухнул. Храм был в галерее пещер на наружной стороне горки и весь рассыпался в прах. Там нужны серьезные исследования, оборудование, специалисты. А с нашими возможностями — сам понимаешь. Ну что ж, давайте проверим, может, повезет. Ты с аквалангом нырял?
— Не приходилось.
— Заодно и попробуешь. Кстати, там глубина какая?
— Метра четыре-пять, я в маске нырял, там еще черепков на дне полно…
— Ну поглядим.
— Пошли что ли, — буркнул начавший злиться Давыдов, — на месте и посмотрим.
— Вот-вот, — согласно кивнул Сомов, — а то переливаете из пустого в порожнее; хватит ссориться, горячие финские парни.
Сомов-младший молча направился в угол и взвалил на плечи баллоны от акваланга, Леня Осокин сделал героическое выражение лица и взвалил на спину оставшуюся поклажу. Выбравшись наружу, Анатолий направился было к стоящему рядом с музеем обшарпанному бортовому «УАЗику». Драндулет вполне мог экспонироваться в качестве личной колесницы Тутанхомона. Сомов потянул его за рукав:
— Нам, пардон, не сюда, — и потянул его в сторону берега.
Процессия растянулась гуськом — впереди усердно пыхтело молодое пополнение, а сзади степенно шествовали мэтры от археологии. Нагнав Леньку, капитан предложил:
— Давай что-нибудь понесу.
— Гостям не положено, да и близко уже, вот наш корабль.
У берега легкая зыбь качало нечто, классифицированное Анатолием как торпедный катер. По обоим бортам устрашающе торчали ребристые трубы торпедных аппаратов. На флагштоке, в пику националистическим устремлениям великой морской державы Украины, трепыхался малость вылинявший флаг ВМФ СССР. По крашеному шаровой краской борту тянулась традиционной ижицей надпись «Аллигатор». Сохраняя спокойствие, приличествующее вождю ирокезов, впервые вступившему в поселок бледнолицых, Анатолий по трапу поднялся на борт. На миниатюрной палубе все блестело, сверкало и переливалось, как на военном корабле. Похоже, традиции здесь чтили. Покосившись на флаг, Давыдов заученно вскинул руку к козырьку бейсболки. Сзади удовлетворенно хмыкнул Сомов-старший: шаришь в традициях, значит — наш человек.
- Имя приказано забыть - Сергей Самаров - Боевик
- Русский полковник - Максим Шахов - Боевик
- Ветеран бандитских войн - Владимир Колычев - Боевик
- Грозовой перевал - Игорь Афонский - Боевик
- Война красива и нежна - Андрей Дышев - Боевик
- Клятва сбитого летчика - Иван Козлов - Боевик
- Агент ливийского полковника - Михаил Нестеров - Боевик
- Путь отчаянных - Сергей Иванович Зверев - Боевик
- Средневековые битвы - Владислав Добрый - Боевик / Исторические приключения / Периодические издания / Прочий юмор
- Железный тюльпан - Елена Крюкова - Боевик