Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Больше всего Динка боялась Вики, второй дяди Сашиной дочери. Она была такая красивая! Высокая, черноглазая, она поворачивала голову так высокомерно, будто она королева. Динке она мимоходом как-то улыбнулась и больше не обращала внимания, хотя и видела впервые. Конечно, здесь был новичок поинтереснее. Светин жених! Из Москвы! Художник! И где? У них дома, в Легких Горах! Такой простой, спокойный… Света сияла.
Динка вышла из-под навеса, где все сидели. Давно-давно нигде не видно Юрася, а взрослые будто и не замечают. Динка нашла его у полуразвалившегося сарая, набитого сеном. Юрась, сдвинув брови, смотрел поверх забора.
– Вот увидишь, они заберут мою комнату, – сказал он.
– Кто они?
– Не понимаешь, что ли? Этот мамин… – Он поморщился, скривился весь, будто даже на вкус мог почувствовать, какое это слово было противное. – Хахаль!
– Почему заберут?
– А ты как думала? Прихожу сегодня домой, они там… Целовались поди… Соскочили: «Ой, Юрочка, как ты рано!» Я в комнату, чтобы без разговоров этих, и дверь закрыл. А он: «Какая замечательная все-таки у Юрки комната!» А она… – Юрась замолчал. Динка увидела, как у него внутри тонкой шеи прокатился твердый шарик.
– А она?
– Засмеялась.
За забором вставали в Юрасин рост травы. Там за бурьяновой стеной был овраг, оранжевый от глины и песка, а за оврагом – луг. Динка все это знала, и все равно ей казалось, что там, за оврагом, – море. От близкой реки веяло ветром и тиной.
Юрась пробормотал:
– Конечно, он же художник, ему нужна мастерская, а Юрась – никто, Юрась в зале поспит…
– Они так сказали? – распахнула Динка глаза и сразу вспомнила, как Света обняла ее при первой встрече. Юрась смутился и пробурчал:
– Нет, конечно, попробовали бы… Ну сама подумай! Нарожают детей…
Динка вздохнула. Проковыряла пяткой ямку в земле.
– Мне бы хотелось, чтобы моя мама нарожала детей, – сказала она.
– Тетя Катя старая, она не нарожает.
Динка знала, что не нарожает. Дело не в возрасте. Мама объясняла, но Динка мало что поняла. Что-то там со здоровьем.
Юрась вдруг вскочил:
– Слушай… Это они меня сюда отправили… Ну, я спросил у мамы, можно мне здесь остаться, раз отработка закончилась, она говорит: конечно, оставайся! Динка, они меня там выселяют! Я приеду, а там – прости, родной сын, придется потесниться.
Юрась плюнул. Плевок улетел в бурьян, повис на темном листе.
– Ух ты! – не сдержала восхищения Динка.
– Научить? – со снисходительностью чемпиона спросил Юрась.
На какое-то время они забыли о своих горестях. Они плевали в бурьян, пока у Динки горло не пересохло.
– Вообще-то на землю плевать нельзя, – сказала она. – Дед Телятьев говорит, что это земле обидно, а она живая и всех нас кормит, поит, ее обижать запрещено.
– Да ну, на землю-то не попало, все на листьях весит, – отмахнулся Юрась и тут же опять свел хмурые брови:
– Я в город пойду.
– Зачем?
– Я в комнате забаррикадируюсь и буду там сидеть.
– А что значит «забаррикадируюсь»?
– Ну… Шкаф к двери придвину, и никто ко мне не войдет. Он знаешь какой тяжеленный! Ни за что не сдвинуть!
– А я?
– Что? – не понял Юрась.
– А я как войду? А как ты будешь есть? Ты умрешь с голоду!
– Ну и пусть! – Юрасю очень эта мысль понравилась. – Потом пожалеют!
Не разговаривая больше, он перемахнул через забор. Динка полезла следом.
Метки на деревьях
Динка и Юрась вышли на дорогу, когда им встретились братья Мироновы. Герка тащил за руку Владика и был страшно сердит. Юрась принял вид независимый и равнодушный, а Динка сказала робко:
– Привет.
Она думала, Мироновы даже не ответят, мимо пройдут, ведь они с Юрасем в ссоре. Но Герка остановился и сказал:
– Круглую поляну вырубили.
У Юрася шевельнулись губы. Он побледнел и проговорил еле слышно:
– Врешь.
– Клянусь.
А Владик всхлипнул. И Динка только сейчас поняла, что Владик зареванный, что рубашка у него сбита и грязная:
– Все срубили, Юрась… И бухту Старого Пирата, и Гавань… Все до единой… – Владик заревел.
– Не реви, – сдвинул брови Герка.
– Кто тебя? – спросил Юрась. Через всю Владикину щеку шла свежая вспухшая царапина.
– Он по лесу гулял, – ответил за брата Герка. – Ну, как всегда, пошел проверить штаб, а там… Мужики какие-то не наши…
– Они из города, – опять всхлипнул Владик.
– Всю нашу поляну… бензопилой. Владька и бросился.
– Я к Маяку встал, я думал: я встану, они же не будут меня пилить…
– Будут они церемониться! Оттолкнули и…
– Срубили? – Динке показалось, что Юрась сейчас упадет в обморок, такой он стал белый.
– Нет. Ушли. Они завтра снова придут, Юрась! Они наш лес продают, я слышал, они говорили!
Динка почти ничего не поняла: Бухта, Маяк, штаб?
– Пошли, – сказал Юрась. Вместе они двинулись в сторону леса. Все было забыто: Светин жених, весенняя ссора с Мироновыми. Лес рубят. Их, легкогорный лес!
По дороге Юрась рассказал, что они с Геркой еще с детского сада на Круглой поляне играли в пиратов. Каждый выбрал себе сосну – корабль, а лес вокруг будто море. Ну, сражения всякие разыгрывали, приключения, открытия, клады искали. У них все там по-своему называлось: Сухой остров, бухта Старого Пирата, самая большая сосна была Маяком… А на одной сосне штаб устроили: положили на ветки три доски – будто палуба получилась, там друг другу разные шифровки оставляли.
– Потом Владька в школу пошел, мы его тоже в капитаны приняли…
– А меня? – вскинула глаза Динка.
Но Юрась потемнел лицом. Промолчал. Вырубили. Всю Круглую поляну вырубили. И Геркину «Чайку», и Владькину «Эспаньолу», и Юрасиного «Дельфина».
– Я не знаю, Юрась, я не посмотрел на корабли, может, не успели… Но бухту – точно.
Вот и лес. Динка идет, на ходу касаясь раскрытой ладонью каждой сосны.
– Мы еще давно поняли, что не так что-то, мы метки увидели, – насупленно сказал Герка. – Только я сначала думал, что отец рубит. Мы с Владькой даже следить за ним начали, думали, это он деревья метит… Помнишь, мы с тобой тогда встретились? – сказал он Динке. Она кивнула: помнила. – А оказалось, совсем не он. Не он, ну и забыли про это дело, а сегодня – вот…
Динка отдернула руку. Кожей пальцев вдруг ощутила не теплую, будто замшевую кору сосны, а холодное, чужое пятно краски на дереве. Краска была страшного, грязно-синего цвета. Динка даже вскрикнула. Метка стояла на ее сосне.
– Маяк, – вздохнул Владик.
Шаг, еще шаг, еще… Динка наизусть знала, что до волшебной поляны с девочками-сосеночками тридцать шагов от ее сосны. Динка шла зажмурившись. Она все уже поняла. На каждом дереве здесь стояли безобразные синие метки.
– «Дельфин» жив, Юрась, – сказал Герка.
– Вижу. И «Чайка».
– И моя тоже! – даже гордо как-то сказал Владик.
Старые мшистые сосны расступились, открывая светлую, почти круглую поляну. Щепок было так много, что травы не разглядеть. Из щепок торчали четырнадцать пеньков.
Взрослые разговоры
Необыкновенные сумерки в Легких Горах. Динка лежала на своей высокой пружинной кровати у окна, смотрела на небо. Оно было такое легкое, будто кто-то выплеснул в синеву вечера ушат холодной родниковой воды. Мерно звенел колокольчик на шее у Муськи, коровы Мироновых. Юла чесала ухо на пороге. За стенкой тихо переговаривались.
– Нервное, Катюш, не переживай, – это Света.
– Нет, ну такой припадок… – это тетя Аня. – Я так испугалась. Кать, а у нее все с нервами в порядке, ты узнавала? Может, это наследственное? А вдруг это что-то серьезное?
– Перестань, Аня! – сказала мама. – Просто она… очень впечатлительная, а тут… Да что там! Я сама готова реветь, как представлю! Помнишь, Свет, как мы с тобой эту поляну нашли? Тогда еще там только поросль была, все сосенки одного с нами роста…
– Да, Вика тогда родилась, и я ревновала страшно, злилась и всегда туда убегала, – откликнулась Света задумчиво. – Помнишь, мы играли, что эти сосенки – наши дочки?
– Даже не верится… – Мама вдруг заговорила с такой ненавистью, что Динка испугалась. – Профилактическая вырубка! Какая чушь! А что они на Провальной яме сделали! Вы видели? Такие сосны! Вековые!
– Петя говорит, нет у них никакого разрешения, не может его быть, – сказала тетя Аня.
– Сейчас вернутся, все узнаем. Только я волнуюсь за них…
– Мама! – закричала Динка.
Скрипнула доска на пороге комнаты.
– Что ты, Диночка, я здесь, здесь…
Мама прилегла рядом, Динка сразу обняла ее за шею. Света с тетей Аней застыли на пороге.
– Поспала?
– Я подремала.
Мама улыбнулась. Динка подумала, что маме тоже нравится это странное слово «подремала».
– Где Юрась?
– Они… Он ушел с дядей Сашей, ну, со всеми, к тем людям…
Они помолчали.
– Они разберутся, Динка, не расстраивайся. Они…
– Посадим их снова? – нетерпеливо перебила ее Динка.
- Долгая дорога домой - Игорь Конев - Повести
- Клубок 31 - Александр Рей - Повести
- Холм обреченных - Светлана Ольшевская - Повести
- Холм обреченных - Светлана Ольшевская - Повести
- Валька Родынцева - Татьяна Чекасина - Повести
- Ремесло Выживания - Cokol-d - Мистика / Попаданцы / Повести / Фанфик
- Земли Меча и Магии. Химеролог. 21+ - Несущий Слово - LitRPG / Попаданцы / Повести / Фэнтези
- Разрывая миры - Наталья Герастёнок - Прочие приключения / Повести / Фэнтези
- Календарь ма(й)я - Виктория Ледерман - Повести
- Лес проклятых - Елена Усачева - Повести