Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Совсем никаких зацепок?
– О самих Родичах? Нет. Все скрыто, как и тысячу лет назад.
Тимофей сжал зубы:
– Вот только времени у нас все меньше.
– Я знаю, – отозвался Иоанн.
Если они не найдут Родичей, увядание, охватившее смертный мир, вскорости перекинется и на Убежище.
Старшие не были уверены, что делать дальше. Минуло столько веков… и ничего. Никаких зацепок. Никаких подсказок. Даже рай способен превратиться в тюрьму, если его обитателю хватит времени рассмотреть, что вокруг – стены.
– Тем не менее там есть девушка… – с некоторой неохотой проговорил Иоанн.
Это мгновенно привлекло внимание Тимофея.
– Девушка?
– Не исключено, что это именно та, которую мы столько лет ждали. Ей только исполнилось шестнадцать по исчислению смертных. Я почувствовал нечто, исходящее от нее… Оно намного превосходит все, что я ощущал ранее…
– Магия?
– Думаю, да.
– Кто она такая? Где живет?
Иоанн замешкался. Невзирая на договоренность, долг обязывал поведать старшему все, что тот желал знать. А кроме того, он доверял Тимофею. Но в данном случае все казалось невероятно хрупким, точно проклюнувшийся, но еще не укоренившийся сеянец. Если он ошибся, то будет выглядеть глупцом, поднявшим ложную тревогу. Но если прав, девушка эта – невероятная ценность, достойная самого бережного обращения.
И вслух Иоанн сказал:
– Лучше я сперва побольше разузнаю. Буду присматривать за ней и доносить обо всем, что смогу выяснить. Это значит, что я должен оставить поиски Родичей.
– На этом сосредоточатся остальные, – разгладил лоб Тимофей. – Что ж, наблюдай за девушкой, чью личность ты так рьяно от меня укрываешь.
Иоанн остро взглянул на него:
– Я знаю, ты не собираешься ее обижать. С чего бы мне прятать ее от тебя?
– Хороший вопрос. – Губы старшего тронула улыбка. – Не хочешь ли совсем покинуть Убежище, чтобы быть с нею рядом? Или продолжишь наблюдать издалека?
Иоанн знал некоторых, глубоко влюбленных в мир смертных и в тех, за кем они наблюдали. Однако покинуть Убежище значило навсегда отказаться от возвращения.
– Я здесь останусь, – сказал он. – От добра добра искать, как говорится…
– Так и твоя сестра говорила когда-то.
У него болезненно екнуло сердце.
– Она совершила ошибку.
– Вероятно. Ты иногда посещаешь ее?
– Нет. Она сделала выбор, и я не хочу видеть, чем все это кончится. Предпочитаю помнить ее такой, какой она когда-то была, – вечно юной. Теперь она старуха, увядающая вместе со страной, которую полюбила больше наших пределов. С ней там только ее драгоценные семена…
Сказав так, Иоанн вновь откинулся на мягкую и теплую травку, закрыл глаза и начал преображение, чтобы вернуться по воздуху в холодный и суровый мир смертных.
Оранос
– Птицы следят за мной, – сказала Клео, расхаживая туда-сюда по замковому двору.
– В самом деле? – Эмилия подавила улыбку, нанося на холст еще один мазок. Она рисовала оранийский дворец с его знаменитым фасадом из полированного камня и золота; замок лежал в роскошной зелени, словно сверкающий самоцвет. – Моей младшей сестренке всюду мерещатся преследователи? Или она начинает верить старинным легендам?..
– Быть может, и то и другое. – Шурша лимонного цвета юбками, Клео в очередной раз сменила направление и ткнула пальцем в угол травянистого дворика. – Но я готова поклясться, что вон тот белый голубь на персиковом дереве следит за каждым моим движением с тех самых пор, как я сюда вышла!
Рассмеявшись, Эмилия весело переглянулась с Мирой – та сидела неподалеку, трудясь над вышивкой.
– Говорят, Хранители иногда смотрят глазами ястребов, – сказала она. – Им не всякая птица подходит.
Вверх по дереву взбежала длинноухая белка, и птица все же улетела прочь.
– Тебе лучше знать, – сказала Клео. – Это ты у нас в семье светоч веры и знаток мифов.
– Лишь потому, что ты изучать их не хочешь, – заметила Мира.
Клео показала подруге язык:
– У меня есть занятия поинтереснее чтения.
Она кривила душой. Всю последнюю неделю, бодрствуя, она занималась в основном беспокойными метаниями с места на место, а по ночам ее терзали кошмары. Если же принцесса в самом деле пыталась отвлечься чтением, воспаленные, покрасневшие глаза вотще скользили по строчкам.
Эмилия наконец отложила кисть и устремила все внимание на Клео.
– Наверное, стоит пойти под кров, – сказала она. – Туда, где тебя не рассмотрят глазки-бусинки пернатых соглядатаев…
– Можешь сколько угодно смеяться надо мной, сестрица, но так я себя чувствую и ничего не могу с этим поделать!
– Понятно. Возможно, это давит чувство вины за то, что произошло в Пелсии.
На Клео тотчас накатил приступ дурноты. Она подняла лицо к солнцу. Здесь было так тепло, но холод, которого она набралась в Пелсии, словно бы угнездился у нее в костях. Принцессу знобило все время, пока их корабль возвращался домой, она никак не могла согреться. Внутренний холод не покидал ее еще много дней, даже после возвращения в уют и тепло.
– Чушь, – солгала она. – Я уже и забыла об этом.
– А ты знаешь, по какому поводу отец созвал сегодня советников?
– И по какому же?
– Они собирались говорить о тебе. И об Эроне. Вообще обо всем, что случилось в тот день.
Клео почувствовала, как от лица разом отхлынула кровь.
– И что они говорят?
– Тебе не о чем беспокоиться.
– Если бы это было правдой, вряд ли ты бы заговорила об этом!
Эмилия поднялась с кресла. Встав, она чуть помедлила, восстанавливая равновесие. Мира озабоченно вскинула голову, потом отложила шитье и поспешила к ней. Последние две недели у Эмилии часто болела и кружилась голова.
– Расскажи мне все, что знаешь, – с беспокойством глядя на Эмилию, настаивала Клео.
– Смерть сына виноторговца, похоже, отозвалась отцу некоторыми политическими затруднениями, – ответила та. – Скажу тебе даже больше: разразился скандал. Все об этом говорят… и кого только не обвиняют. Отец всячески старается сгладить острые углы. Оранос всегда в больших количествах закупал пелсийские вина, но теперь они практически перестали их продавать – до тех пор, пока все не уляжется. Многие пелсийцы вообще отказываются иметь с нами дело. Они очень рассержены и винят отца за то, что допустил подобное. И конечно, просто невероятным образом раздувают тот случай…
– Как ужасно, – вырвалось у Миры. – Я пытаюсь забыть все, что там было, и не могу!
Ну вот, теперь их стало двое. Клео заломила руки, и ее ужас, точно в зеркале, отразился на лице Миры.
– И когда, по-твоему, все успокоится и вернется на круги своя?
– Если честно, не знаю, – сказала Эмилия.
Клео терпеть не могла политику. В основном потому, что не понимала ее. Впрочем, ей этого и не требовалось. Наследницей отцовского трона была Эмилия. Она, а не Клео, станет следующей королевой.
Спасибо за это богине! Клео ни за что не справилась бы с бесконечными заседаниями совета и не смогла быть вежливой и сердечной с теми, кто не заслуживал этого. Эмилию – ту с колыбели воспитывали идеальной принцессой, способной правильно себя вести в любых обстоятельствах. В отличие от нее, Клео жила в свое удовольствие. Загорала, подолгу каталась на лошади, проводила время с друзьями…
И ни разу до сих пор не попадала в скандалы. Если не считать секрета, который знал Эрон, никто не мог сказать про принцессу Клейону ничего предосудительного…
…До нынешнего момента, обеспокоенно сообразила она.
– Мне нужно поговорить с отцом, – сказала Клео. – Я должна знать, что происходит!
И, не произнеся более ни слова, покинула Эмилию и Миру во внутреннем дворике и побежала в замок. Миновав хорошо освещенные коридоры, она достигла зала совета.
Сквозь арочную дверь увидела, как вливался в окна солнечный свет, благо деревянные ставни были распахнуты настежь. В очаге горело доброе пламя, также помогая освещать просторный чертог… Клео пришлось подождать, пока завершится совет, все выйдут и отец останется в одиночестве. Она расхаживала снаружи, не зная куда себя деть. Терпение отнюдь не входило в список ее добродетелей.
Когда наконец все советники вышли, она вбежала внутрь и застала отца еще сидящим во главе длинного полированного стола. Стол был так велик, что за ним свободно разместилась бы сотня народу. Его заказал еще прадедушка Клео, и он был сделан из древесины олив, в изобилии росших за стенами замка. На дальней стене виднелась яркая шпалера, повествовавшая об истории Ораноса. В детстве Клео провела много часов, рассматривая ковер и восхищаясь искусством, с которым он был выткан. На противоположной стене красовался герб семьи Беллос и одна из множества переливчатых мозаик, изображавших богиню Клейону, в честь которой была названа Клео.
– Что происходит? – требовательно спросила принцесса.
Отец поднял голову от груды свитков. Он был в самой простой одежде – кожаные штаны, тонкая рубашка. В аккуратно подстриженной каштановой бороде виднелись белые нити. Кое-кто говорил, что у Клео и у отца глаза совершенно одинакового, очень яркого сине-зеленого оттенка, тогда как Эмилия унаследовала от покойной матери карие. Так или иначе, обеим принцессам достались материнские светлые волосы, редко встречавшиеся в Ораносе: эта солнечная страна чаще даровала своим детям темные волосы и смуглую кожу. Королева Элена была дочерью богатого землевладельца с восточных холмов Ораноса; двадцать с лишним лет назад король Корвин увидел ее, объезжая после коронации государство, – и влюбился без памяти. Семейная легенда гласила, что предки Элены некогда прибыли в Оранос из-за Серебряного моря.
- Воскрешённая - Морган Райс - Иностранное фэнтези
- Королевство - Аманда Хокинг - Иностранное фэнтези
- Приключения Конана-варвара. Путь к трону (сборник) - Роберт Говард - Иностранное фэнтези
- Острые края (сборник) - Джо Аберкромби - Иностранное фэнтези
- Соль и шторм - Кендалл Калпер - Иностранное фэнтези
- Ошибка Ведьмака - Джозеф Дилейни - Иностранное фэнтези
- Гнев Льва - Кертис Джоблинг - Иностранное фэнтези
- Фальшивый принц - Дженнифер Нельсен - Иностранное фэнтези
- Эрагон.Наследие - Паолини Кристофер - Иностранное фэнтези
- Кровавый поход - Брайан Макклеллан - Иностранное фэнтези