Форма входа
Читем онлайн Легенды старого Петербурга (сборник) - Иван Божерянов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
В своем рассказе Позье несколько ошибается. Так как 26 июня 1762 г. обед в японском зале Ораниенбаумского дворца и маскарад в опере заняли день; на следующее 27 число — Петр и Екатерина ездили на праздник к старику гр(афу) Алексею Григорьевичу Разумовскому, в его имение Гостилицы близ Ораниенбаума.
Вечером в тог же день Петр и Екатерина разъехались каждый к себе. В этот день они виделись в последний раз в жизни. На другой день, 28 июня, в 5 часу утра, Екатерина, в сопровождении Алексея Орлова, горничной своей Ек(атерины) Ив(ановны) Шаргородской и камердинера Шкурина, оставила Петергофский дворец, села в частную карету, приготовленную Орловым, и уехала в столицу, прямо в казармы л(ейб) — гв(ардии) Измайловского полка.
В свое царствование Екатерина редко бывала в Петергофе, которого не любила.
ПЕТЕРГОФСКИЕ ПРАЗДНИКИВоспитатель великого князя Павла Петровича — Порошин[59], в записках своих говорит, что «приехавший из Петергофа Иван Перфильевич Елагин (директор театров) сказывал, как препровождали время за городом и как веселились. В Петергофе купались все в бассейне, что в Монплезире, также и в море, от берега далеко ходили, и тоже по горло в воде были. Надобно знать, что все в платьях были. Государыня сама изволила начать оную забаву; ей последовали дамы и кавалеры. День был чрезвычайно жаркий. Фельдмаршал граф Петр Семенович Салтыков тут же купался и фуфлыга-богатырь (граф А. С. Строганов) был вымочен. Кроме вышеупомянутых дам были в свите ее императорского величества две фрейлины Панина и Штакельбергская».
В 1768 г., 8 июня, Екатерина писала из Петергофа графу Н. И. Панину: «Только без сердца видеть не можно, как все здесь запущено, хотя с 1762 г. я на то выдала 180 000 руб., а старый хрыч (Елагин) вместо того, чтобы чинить, чорт знает, что из тех денег делал».
В 1772 г. Екатерина сообщала госпоже Бьелке: «Я сегодня оставила мое любезное, мое прелестное Царское Село и отправилась в отвратительный, ненавистный Петергоф, которого я терпеть не могу, чтобы праздновать там день моего восшествия на престол и день св. Павла. После этих слов Вы, может быть, захотите знать, откуда я Вам пишу? Милостивая Государыня, я, как школьник, выбрала дальнюю дорогу, отправляясь из рая в ад; я заехала в охотничий дом, где ночую эту ночь, а завтра буду в Петергофе».
В 1773 г. в Петергофе происходили праздники, 29 июня и позже, на которых присутствовала невеста великого князя Павла Петровича.
В записках швейцарского ученого И. Бернулли[60] находим описание придворного бала в Петергофе, на котором он в 1777 г. видел Екатерину II.
«Большинство было в домино (dominos). Между ряжеными другого сорта не было особенно богатых, ни чем либо особенно заметных. Многие были в костюмах отдаленных наций Российской Империи, и казалось, что свой маскарад они заимствовали из гардероба Академии Наук.
Внимательнее осмотрел я небольшое общество молодых женщин, появившихся в обыкновенном их одеянии, но прибывших из отдаленной и малоизвестной страны. Иные говорили, что они из Грузии. Вероятнее всего, те были правы, которые почитали их оставленною здесь семьею молдаванского князя Гики. У них было длинное, невинное лицо, чудные черные глаза, белый, отчасти желтоватый цвет лица, черные совсем гладкие волосы, спереди срезанные и через лоб висевшие, голова покрыта чем-то вроде низкого чепца. Их восточного богатого одеяния я не могу подробно описать. Их портреты, писанные по повелению императрицы, и почти готовые я впоследствии видел в Императорской картинной галерее».
Модное теперь «макао», оказывается, было в большом почете при дворе Екатерины.
«Довольно долго оставался я там, — говорит Бернулли, — где Императрица играла в макао, и я стоял прямо против нее. То было истинное наслаждение на нее смотреть. Шляпа, надетая не без зеркала, шла к ней бесподобно и придавала ей шаловливый и значительно моложавый вид. Она много говорила, и ее частая очаровательная улыбка всякий раз обнаруживала ряд красивейших зубов.
В игре были все кавалеры. Второй фаворит Корсаков (среднего роста и красивых черт лица, но типа обыкновенного), граф Иван Чернышев, фельдмаршал Салтыков, 4 и 5 других играли в макао: игра, в которую в Петербурге уже несколько лет теряют и выигрывают большие суммы. Дают всего три карты, как при берлане, и вы должны не переходить известное число очков. Игра эта проще, нежели берлан. Утром монархиня была в фиолетовом серебристом платье, теперь же цвета селадона, и оба раза то было обычное русское платье, которое она стала носить столько же по физическим, сколько по политическим причинам и которое ей было очень к лицу.
После игры Екатерина II надела на себя белое домино, маску и пошла прогуливаться, дав руку князю Ивану Чернышеву, через комнаты, где танцовали. Некоторые из ее камердинеров также были в масках, чтобы на случай, когда из нахальства или по неосторожности слишком приближались к закрытой богине, таковых отклонять знаками».
31 марта 1783 г. Екатерина писала из Петергофа тому же графу Панину следующие строки: «Граф Никита Иванович, из письма вашего от сего утра усмотрела я, что сын мой, слава Богу, здоров. Мое беспокойство, по причине сильной бури, миновалось; оно не без причины было, ибо великое число всяких разбитых судов нас здесь в Монплезире окружают, а я думала, что одна барка к нам в хоромы пожалует; людей же несколько потонуло, и один матрос нам в сем случае великое покорство к службе показал, ибо все сошли с судна, а он остался и потонул было, если б на берегу здесь его не откачали бы; корабль и галеры в добром состоянии сколь отсюда видно».
Екатерина жила в Монплезире, в построенном при Елизавете, но вновь отделанном для Екатерины каменном дворце. Спальню Великой Государыни показывают до сих пор в деревянной пристройке, где уцелела и ее кровать, но последняя заслуживает быть реставрированною. Строителем Екатерининского дворца, близ Монплезира, вероятно, был знаменитый придворный архитектор Джакомо Гваренги, который с 1781 г. сооружал в Петергофе дворец, названный впоследствии Английским.
ПЕТЕРГОФ ПРИ ПАВЛЕ IЗабытый в последние годы царствования Екатерины, Петергоф оживился с воцарением Павла Петровича, который летом 1797 г. пригласил в Петергоф, из Мраморного дворца, короля польского Станислава-Августа Понятовского и поместил его в Монплезире в Екатерининском дворце; император Павел сам водил короля по Большому Петергофскому дворцу и показывал ему, между прочим, свой кабинет, единственную комнату из всего дворца, оставленную в том самом виде, как она была при Петре I, с тою же отделкою стен дубом и резьбою.
Бывший министр юстиции и баснописец Ив(ан) Ив(анович) Дмитриев в записках своих говорит: «Выход императора Павла из внутренних покоев для слушания в дворцовой церкви литургии предваряем был громогласным командным словом и стуком ружей и палашей, раздавшимся в нескольких комнатах, вдоль коих, по обеим сторонам, построены были фронтом великорослые кавалергарды под шлемом и в латах. За императорским домом следовал, всегда, бывший польский король Станислав Понятовский, под золотою порфирою на горностае, подол которой несом был камер-юнкером».
Особенно торжественно праздновался в Петергофе день тезоименитства императрицы Марии Феодоровны, 22 июля, когда весь Петербург пустел, направляясь в место царской резиденции.
По словам камер-пажа Дарагана, «туда манила петербуржцев не столько блестящая иллюминация, коль так незабвенный маскарад, хотя в нем не было ни одной маски, а в залах дворца можно было видеть вблизи всю Императорскую фамилию, которая, как и публика, имела на плечах домино или, так называемый, «венециал»».
В Петергофе, возле самого дворца, были еще пустыри и рощицы и на этих-то полянках табором располагалось петербургское население. Главным местом бивака служила просторная площадка против верхнего просторного сада. Кареты, коляски, телеги размещались на ней в живописном беспорядке. Возле экипажей готовили обед, пили чай. За каретами одевались дамы.
От одного экипажа к другому ходили с визитами. Неумолкаемый, веселый говор и смех стоял над площадкою. И сколько тут возникало комических сцен, новых знакомств и романтических завязок…
ПЕТЕРБУРГ В ОСЕНЬ 1796 ГОДА
IСтолица наша в августе и сентябре 1796 г. переживала веселое время. Праздники, балы и всякого рода увеселения происходили ежедневно по случаю приезда сюда шведского короля Густава IV под именем графа Гага, к прибытию которого Державин написал четверостишие:
«Ты скрыл величество, но видим и в ночиСветила северна сияющи лучи.Теки на высоту свой блеск соединитьС прекраснейшей из звезд, чтоб смертным счастье лить!..»
Все в Петербурге знали, что Густав приехал в качестве жениха Великой Княжны Александры Павловны, а потому, как только разнеслась весть об его прибытии, весь город пришел в движение, всем хотелось взглянуть на него не только как на короля, но как на лицо, готовое вступить в родство с царским семейством.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Легенды старого Петербурга (сборник) - Иван Божерянов бесплатно.
Похожие на Легенды старого Петербурга (сборник) - Иван Божерянов книги
- Исторические колокола - Михаил Пыляев - История
- Очерки Фонтанки. Из истории петербургской культуры - Айзенштадт Владимир Борисович - История
- Душа Петербурга (сборник) - Николай Анциферов - История
- Милый старый Петербург. Воспоминания о быте старого Петербурга в начале XX века - Пётр Пискарёв - История
- Добрые русские люди. От Ивана III до Константина Крылова. Исторические портреты деятелей русской истории и культуры - Егор Станиславович Холмогоров - Биографии и Мемуары / История / Публицистика
- Мифы и факты русской истории. От лихолетья Смуты до империи Петра - Кирилл Резников - История
- Мир истории. Начальные века русской истории - Борис Александрович Рыбаков - История
- Распутин. Анатомия мифа - Боханов Александр Николаевич - История
- И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата - Сборник статей - История
- Карл Великий: реалии и мифы - Олег Валентинович Ауров - История
