Естественно, распутство Анны порождало сомнения не только в законнорожденности Елизаветы, но и — что куда существеннее — в ее праве престолонаследия. Ибо если, как считали многие, король не был ее отцом, то даже несколько сомнительный статус королевского бастарда и то слишком большая честь для ребенка. Помимо природной распущенности, Анну поощряли, по распространенной версии, к неверности две вещи: мужская неполноценность короля (широко о ней не говорили, но на суде этот мотив возникал) и позиция либерально настроенных, отравленных лютеранскими доктринами епископов, которые утверждали, что, если муж страдает импотенцией, женщина вправе «обратиться на сторону, даже если речь идет о ее кровных родственниках».

Вооруженная такой индульгенцией, Анна соблазняла мужчин «ласковыми словами, поцелуями, прикосновениями и иными способами», зачиная с ними не только так и не рожденных детей, но и единственную выжившую дочь. По слухам, Анна изменяла королю еще до замужества. «На суде было доказано, — конфиденциально сообщал в Рим один дипломат, находящийся на службе у Габсбурга, — что она вела такой образ жизни еще до того, как понесла ребенка, которого король считал своим. В Англии собираются объявить, что это не королевское дитя».

Среди претендентов на подлинное отцовство трое стоят особняком. Один — Генри Норрис, стройный привлекательный высокородный господин, один из самых доверенных друзей короля. Эта кандидатура казалась настолько вероятной, что Юстас Шапис, габсбургский посол в Лондоне, считал его предполагаемое отцовство достаточным основанием для развода Генриха с Анной. «Архиепископ Кентерберийский не колеблясь утверждает, что ребенок не от короля, а от господина Норриса», — писал он министру Карла V Грэнвиллу.

По другой версии, разумеется, самой скандальной, отцом ребенка был Джордж Болейн. В ее пользу свидетельствовало сильное семейное сходство. С особой охотой обвинения в кровосмесительстве повторяли противники Анны на Континенте. Один современник- португалец отмечал, что «после ее казни королевская комиссия объявила, что отец ребенка — ее родной брат». То обстоятельство, что и Анна, и Джордж отвергали это обвинение, вовсе не принималось во внимание, и среди предполагаемых любовников Анны Джордж, которого не любили за высокомерие, вызывал наименьшее сочувствие.

Но дольше всего отцом дочери Анны народная молва считала Марка Смитона, исполнителя органной музыки в переложении для клавесина, «отменного танцора» и камердинера при королевском дворе. Смитон, человек простого звания (он был сыном плотника), возможно, фламандец по происхождению, был единственным из подозреваемых в связи с Анной, кто, хотя и под пыткой, признал во время следствия, что действительно был ее любовником. Это признание дало пищу воображению многих. Карлу V сообщили лишь главное: Анну обнаружили в постели с королевским музыкантом, за то и казнили. Но в течение еще многих лет английским придворным казалось, что по мере приближения к зрелости Елизавета становится все больше похожей на Смитона. Более всего сходства между ними находила Мария — она до самого смертного часа (в разговорах с близкими людьми) утверждала, что у Елизаветы «лицо и вообще весь облик» точь-в-точь как у злополучного музыканта и что никакая она ей не сестра, а ее отцу никакая не дочь.

Если возникла масса пересудов насчет того, кто же является истинным отцом Елизаветы, то кое-какие сомнения возникали и по материнской линии. Еще до казни Анны сторонники Габсбурга распускали слухи, будто она бесплодна и что Елизавета на самом деле дочь какой-то крестьянки, которую тайно доставили во дворец, когда у Анны якобы начались родовые схватки. Разумеется, у этой легенды было по крайней мере одно слабое место: если бы Анна на самом деле затеяла такую интригу, уж она наверняка позаботилась бы, чтобы ребенок оказался мальчиком. Тем не менее миф получил широкое распространение, особенно после смерти королевы. Раз Генрих практически отказался от дочери, следующий шаг заключался в том, чтобы отделить ее от Анны и, таким образом, от королевского двора. А уж о притязаниях на трон и вовсе не должно быть речи. Шапис попытался выжать максимум из одного неосторожного замечания Анны. После последнего выкидыша она обмолвилась в разговоре с приближенными, что насчет следующего ребенка «сомнений уже никаких не будет — в отличие от этого, ибо он был зачат еще при жизни покойной королевы». Шапис сделал из этого вывод, что Елизавета тоже «сомнительна».

Вскоре выяснилось, что Генрих вовсе не отказался от дочери (пусть даже официально она была признана незаконнорожденной), более того, ему удалось убедить по крайней мере одного из своих собеседников, что он испытывает к ней подлинно отцовские чувства. Правда, документальных подтверждений этих чувств не сохранилось. И вообще трудно сказать, как же в действительности король относился к дочери. Несомненно, Елизавета была в глазах Генриха и хрупким, внушающим жалость маленьким созданием, и дочерью предательницы и ведьмы, тяжелым напоминанием об истории самой большой его любви и самого большого разочарования. Если Генрих и допускал, что Елизавета не его дочь, то никогда и никому об этом не говорил и уж вовсе не заикался о том, что Анна Болейн будто бы была бесплодна. В любом случае о Елизавете он думал в первую очередь как политик, и оберегать ее следовало с максимальным тщанием, тем более что ее сводный брат Генри Фитцрой к тому времени умер.

Это была загадочная фигура, хотя в течение десяти или даже более лет Генри считался фактическим наследником трона. Все отпущенные ему годы — числом семнадцать — он прожил в полном забвении, и смерть его тоже была окружена тайной. Не было ни отпевания, ни похорон государственных, и хотя при жизни с мальчиком обращались как с принцем крови, сразу после его смерти куда- то исчезли и восемьдесят пять слуг, и четыре боевых коня, и драгоценности — подарок короля, и даже орден Подвязки. Теперь, согласно вновь принятому Акту о наследовании, единственными претендентами на престол, в случае если у королевы Джейн не будет детей, считались Мария и Елизавета.

Таким образом, права Елизаветы король все еще признавал, хотя и пальцем не пошевелил, чтобы хоть как-то приглушить слухи, распространяемые об Анне, слухи, которые, несомненно, достигали ушей его взрослеющей дочери. Анну не только называли блудницей — и ее осужденные к смерти любовники на плахе это, как водится, признавали, — обвиняли и в более тяжких преступлениях. Иные утверждали, что именно она, а не Генрих, отравила Екатерину Арагонскую.

Не кто иной, как сам король, со слезами на глазах говорил Фитцрою незадолго до смерти последнего, что они с Марией «должны благодарить Всевышнего за то, что им удалось ускользнуть из рук этой гнусной шлюхи, которая вознамерилась отравить их обоих». Прелюбодеяние, кровосмесительство, убийство либо покушение на убийство, не говоря уж о ведовстве, — и ко всему этому

1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 144

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Елизавета I - Кэролли Эриксон бесплатно.

Похожие на Елизавета I - Кэролли Эриксон книги

Завоевание. Английское королевство Франция, 1417–1450 гг. - Джульет Баркер - История
Генрих V - Кристофер Оллманд - Биографии и Мемуары / История
Русское влияние в Евразии. Геополитическая история от становления государства до времен Путина - Арно Леклерк - История
БОИ В РАЙОНЕ РЕКИ ХАЛХИН-ГОЛ 11 мая – 16 сентября 1939 года - Илья Мощанский - История
Как было на самом деле. Три битвы - Фоменко Анатолий Тимофеевич - История
Похождения червонного валета (Король-сердцеед, Молодость короля Генриха - IV) - Понсон Террайль - История
Волго-Камье в начале эпохи раннего железа (VIII-VI вв. до н. э.) - Альфред Хасанович Халиков - История
История рыцарей-тамплиеров, церкви Темпла и Темпла - Чарльз Аддисон - История
Армия короля Франции (ЛП) - Элари Ксавье - История
Независимая Украина. Крах проекта - Максим Калашников - История

Оставить комментарий