Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И тут входит муж.
– В чем дело? – спрашивает он. – Что случилось, Мона Лиза?
– Синьора расстроилась, потому что прекратят писать портрет, – говорит нянька в замешательстве. И выводит Джиоконду.
– Н-да… – говорит муж, – странные особы эти бабы… И плачут и хохочут – все невпопад…
Он хлопает в ладоши, входит мальчик.
– Подмети да закрывай окна в доме… – говорит синьор Джиокондо. – Свежо на улице…
…Ученый посидел молча, закрыв глаза, потом снял шлем и попросил, чтобы его выпустили.
Выкатили кресло. Отстегнули ремни. Человек взял микрофон. На верхнем этаже, как сорвавшиеся с цепи борзые, наперегонки застучали телетайпы, отпечатывая вступление.
– Вечер. Сад, – сказал человек. – Половодье цветов и листьев. На каменной скамье две женщины-, старая и молодая. Молодая поет: «В сновиденьях моих… мы друг к другу прильнули… Мы с тобою вдвоем… мы с тобою вдвоем…»
ПРОШЛЫЙ ПЕРЕУЛОК.
– Семина, – сказал метрдотель. – Ты бы хоть подмела у своих столиков, что ли.
– Не пойду, – сказала официантка. – Очень нужно.
– Я ее не осуждаю, – сказала подруга. – Создайте условия – тогда спрашивайте работу.
– А ты помолчи, – сказал метрдотель.
– Семина – хороший работник, – сказала подруга. – А издевательства она терпеть не обязана.
– А ты помолчи, – сказал метрдотель.
– Конечно, мы обязаны быть вежливыми, но и посетитель должен быть на высоте, – сказала подруга. – Я такого первый раз вижу… То дрыхнет, то спорит, то спит, то лается.
Приезжий как раз досматривал очередной сон в этом кафе-заповеднике, где ничего не изменилось за столько лет. Он так и заснул, привалившись щекой к столику. Пьяница? Нет. Он и не пил ничего. Семина знала это точно. Больной, может быть? Вряд ли. Валентина Николаевна относилась к нему как к здоровому. А это все! Валентина Николаевна умница, зря ничего не делает. Вот и сейчас сидит тихонечко и ждет, когда этот хмырь проснется.
Официантка Семина застыла. Ей показалось вдруг, что она видит сон, который снится приезжему.
… – Дворник… – недовольно сказал приезжий. – Что эго за работа для вас, ей-богу… Образованный человек работает дворником.
– Я не образованный, – сказал дворник (вжик… вжик… метла), – я интеллигентный.
И запел:
В Москве на далекой заставе,Где золото роют в горах,Бродяга, судьбу проклиная,Несется на всех парусах.
– Я от тебя дурею, – сказал приезжий.
– Одуреешь тут… – ответил дворник.
– Как называется этот переулок?
– Прошлый… Называется «Прошлый переулок».
– Странное название.
– Ничего странного, – сказал дворник. – Единственный переулок, где сохранилась булыжная мостовая. Музей-заповедник под открытым небом. Сейчас это модно. Здесь живут всякие знаменитости.
– Иду, Валентина Николаевна, иду! – сказала официантка Семина и побежала принимать заказ у знаменитой артистки.
Она приняла заказ, стараясь не смотреть на спящего. Знаменитая артистка дотронулась до ее локтя.
– Как-то странно, – сказала артистка. – Правда? Не то душно, не то холодно? Ты не находишь?
– Нет… – сказала официантка Семина и содрогнулась. – Что вы? Ничуть не холодно.
– Ты как думаешь, можно в этом доме снять комнату? – спросил приезжий, оглядывая одноэтажный дом позади кафе.
– Сомневаюсь, – сказал дворник. – В первой квартире живет Венера.
– Какая Венера?
– Какая! Обыкновенная. Милосская, – сказал дворник. – Сдасть она тебе комнату? Не сдасть. У ей любовники. Она стесняется… Во второй квартире живет Теодор Амедей Гофман, фантаст. Ты ему не подойдешь. Он любит людей обстоятельных. Которые не удивляются. А ты все удивляешься.
– Я не удивляюсь, – сказал приезжий. – А в третьей квартире кто?
– В третьей квартире проживает Александр Македонский. К нему сам не пойдешь. Он цельный день кричит. Командует.
– А они не психи? – спросил приезжий.
– Сам ты псих ненормальный. Они вот трудятся, а не шастают тут по утрам.
– Кем они трудятся? – спросил приезжий.
– По специальности, – сказал дворник. – Венера акушеркой, Гофман парикмахером, Саша Македонский гробовщиком.
– Слушай, – сказал приезжий нерешительно. – Слушай, а может, ты тоже…
– Что «тоже»?…
– Ну, какая-нибудь знаменитость…
– Какая там знаменитость? – скромно сказал дворник. – Я крокодил.
– Не понял вас… – растерянно сказал приезжий. – Ага… Понял… Да… Скажите, я не произвожу впечатления больного человека?
– Я думал, вы умнее, – сказал дворник.
– Ты какая-то чумовая сегодня, – сказала официантке Семиной ее подруга. – Третий раз один заказ заказываешь.
– Я думала, вы умнее, – сказала официантка Семина.
– Ты какая-то чумовая, – сказала подруга. – В тебе и есть-то всего красивого, что ты натуральная блондинка.
… – Простите… – сказал приезжий, когда оправился от удивления. – И как же это вы?
– Что как? – спросил дворник.
– Ну вообще…
– Да, вот, подметаю… (Вжик… вжик… метла.)
– Ага. Подметаете… Крокодил… А зубы, извиняюсь, а хвост?…
– А почему, собственно, я должен быть с хвостом? – спросил дворник. – Странно слышать от поэта!…
– Ага… Значит, вообразить? – спросил приезжий.
– Вот именно!
Приезжий совсем растрогался.
– Дайте я пожму вашу лапу, простите, руку… – сказал он. – Вы все поставили на место… Почему, собственно, я должен видеть хвост и прочее? Разве то, что мы воображаем, не так же реально для нас, как то, что мы видим? Разве оно не так же влияет на нашу жизнь?… Спасибо вам… э-э, не знаю, как вас по батюшке…
– Дворник, – сказал дворник. – Просто дворник. Зовите меня просто – дворник… А вот и жильцы на работу потянулись.
И запел:
Тут он мощною рукойСтиснул пе-эр-сиянки стан…
– Доброе утречко, Венера Михайловна, – сказал он проходившей мимо женщине, которая грызла яблоко.
– Доброе утро, – ответила женщина.
– Скажите, как вышло, что вы акушерка? – спросил приезжий.
– Смешной вопрос, – сказала женщина. – Дайте закурить. Самое главное, чтобы люди безболезненно рожали. – Она раскурила сигарету. – Благодарю вас… Влюбиться – это пустяки, половина дела, А вот выносить и родить – на это решается не каждый… Всего доброго. Хотите яблочка? Тодик, вы опаздываете.
Тут вышел великий писатель Гофман. Волосы его стояли дыбом.
– Послушайте, вы же фантаст, – сказал приезжий. – Почему вы стали парикмахером?
– Я отказался от фантастики, милый. Я теперь могу только улучшать прически. Я понял, что люди влюбляются не в людей, а в прически… Мои растрепанные волосы – это просто сигнал бедствия. Венера Михайловна, постучите Саше в окно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Сода-солнце (Фантастическая трилогия) - Михаил Анчаров - Научная Фантастика
- 02-Всадники ниоткуда (Сборник) - Александр Абрамов - Научная Фантастика
- Щепоть зеркального блеска на стакан ночи. Дилогия. Книга вторая - Сен ВЕСТО - Научная Фантастика
- Комитет Правды - О. Палёк - Научная Фантастика
- Земля, воздух, огонь и вода - Роберт Шекли - Научная Фантастика
- Черный Ферзь - Михаил Савеличев - Научная Фантастика
- Сепаратная война - Джо Холдеман - Научная Фантастика
- Аниськин и шантажист - Максим Курочкин - Научная Фантастика
- Элизиум. Невидимая угроза - Зореслав Степанов - Научная Фантастика
- Оканогган-Фоллз - Кэролин Гилмэн - Научная Фантастика