Форма входа
Читем онлайн Мулей - Эрленд Лу
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Может, я в следующий раз с ними увижусь, спросила я. Возможно, ответил он и взял меня за руку, мы посидели так несколько минут, потом пришел охранник и сказал, что свидание окончено. «Из карельской березы!» — крикнул мне вслед дед в закрывающуюся дверь. Я вышла, села на ступеньках ратуши и стала смотреть на фьорд и на толпу живых, передвигающихся по площади кто пешком, кто на скейтах. Мне подумалось: как хорошо, что мама, папа, Том и дед — вместе, что они здесь в Осло, и что этот странный и огромный памятник архитектуры стал домом мертвых. Таким образом мы демонстрируем всему миру, что наше общество заботится о своих усопших, считает их интересы приоритетными. И путешественника, приплывающего морем, первыми встречают наши покойники. Такие у нас тут, в Норвегии, порядки и нравы, подумала я.
…Я еще раньше обратила внимание, что мужчина по моим понятиям лет тридцати подолгу бесстыдно рассматривает меня, а когда наши взгляды встречаются, то он кивает или улыбается. Абсолютно нормального вида, даже приятный, но все- таки не в моем вкусе, довольно грубо выструганный и с этим идиотским шнуром от мобильника в ухе, постоянно, даже когда не разговаривает по телефону, а это плохой знак, очень плохой. В конце концов он вытащил из своего кофра красную книгу, что-то написал, а потом подошел ко мне, протянул ее и по-датски предложил взять. Я вежливо отказалась, но он стал настаивать, чтобы я обязательно взяла, она может мне понадобиться. Я пожала плечами и поинтересовалась, откуда он может знать, что мне нужно, он ничего не ответил, просто положил книгу рядом со мной и исчез. Открыв ее, я увидела, что он написал: «Жду тебя в инвалидном туалете внизу через десять минут» — и нарисовал рядом эрегированный член, здоровущий. Я спустилась вниз, он ждал. Мы походили по комнатке, присматриваясь друг к другу, и в конце концов оказались по обе стороны от толчка. Мы пялились друг на друга. Я с удивлением поняла, что готова почти на все, но когда дошло до дела, он повел себя по-идиотски и все испортил. Сначала долго смотрел на меня собачьим взглядом, а потом сказал: «Иди ко мне, я не опасный, я не сделаю тебе больно».
Я развернулась на сто восемьдесят градусов и ушла. Раз не опасный, пусть катится.
Теперь я лечу в Брюссель. Делать мне там нечего, но я спросила кассиршу, куда она сама бы полетела, если бы ей предложили выбрать, что хочется. Она выбрала Брюссель. Ее парень работает там тренером в ооновской администрации. А мне все равно. Я вполне уверена, что двину дальше, не особенно затягивая пребывание на земле.
Вчиталась в красную книгу с вульгарным членом в качестве посвящения. Она называется «Что должен знать каждый датчанин» и, похоже, полна разных интересных фактов из истории человечества и искусства, географии и прочего. Первым, на чем раскрылась книга, была гелиоцентрическая картина мира, это когда в центре Вселенной изображали неподвижное Солнце, вокруг которого все вертится. А на геоцентрической картине в центре помещали Землю. Они обе не соответствуют моему представлению о Вселенной: в центре нет ничего, кроме огромной адской черной дыры, куда все постепенно проваливается.
22 февраля
Вчера я из Брюсселя никуда не улетела, но это даже неплохо, мне здесь нравится. Мне повезло — успела до закрытия дьюти-фри купить коробку бельгийского шоколада и всю ночь его ела. Я почти не спала, сидела по очереди в разных молитвенных комнатах, чтобы почувствовать настроение. По-моему, чуть ли не первое, о чем спросил меня психогейр, это верю ли я в бога. Мне пришлось ответить нет. А он сказал, что многие, пережившие трагедии такого же масштаба, как моя, обратились к богу, и хотя я всегда проявляла сдержанность в своих отношениях с богом, должна признать, что в глубине души долго хранила возможность уверовать, так что когда в аэропорту Брюсселя обнаружился целый коридор с комнатами для религиозных процедур, я подумала, что это замечательный шанс разобраться во всем раз и навсегда. «Places of Worship», — написано на указателе наверху эскалатора. Я все время как-то упускаю из виду, что большая часть населения Земли верит в какого-нибудь бога, и это важная часть жизни людей, поэтому даже когда они путешествуют и куда-то летят, им нужно место уединения. В этой стране руководство аэропорта построило шесть, извиняюсь, семь комнат, где представители разных вероисповеданий могут помолиться или просто посидеть и расслабиться. У них есть комнаты католиков, протестантов, православных, иудеев, мусульман, гуманис- тов-атеистов и вдобавок консультант по вопросам морали, имеющий отдельную комнату со стеклянными стенами, стол, компьютер и шкаф. Я решила просидеть в каждом «храме» сколько потребуется, но я чувствовала, что нижний предел — хотя бы час на комнату. Я думаю, что если искать смысл в наличии бога, то он таков: бог должен помогать тем, кому плохо. Это программа-минимум. Мне плохо. Значит, бог должен мне помочь. А нет, пусть проваливает. Я помню из школы, что христианский бог не любит, когда его испытывают, он хочет, чтобы человек безоговорочно принимал его и его слова, сказанные в Библии, за чистую монету. Но уж дудки. Меня ему придется убеждать как Фому неверующего. В пяти комнатах, построенных с идеей, что бог есть, я читала примерно такую молитву: Дорогой бог, меня зовут Юлия и я потеряла родителей и брата в авиакатастрофе в Африке. Я очень их любила и теперь, когда их не стало, у меня пропало желание жить. И так тянется уже десять месяцев. До сих пор ты не помогал мне, но и я не просила тебя о помощи. Недавно я пыталась покончить с собой, но ничего не получилось, потому что один придурок в магазине Осло продал мне неправильную веревку. И после этого все стало совсем невыносимым. Я не справилась с таким простейшим делом как умереть, и теперь у меня такая ситуация: мне не хочется жить и я не могу умереть. Понимаешь? Я не живая и не мертвая и не знаю, что мне делать. Так что у тебя нет выбора, ты должен вернуть мне желание жить или ликвидировать меня, на худой конец послать кого-то сделать это от твоего имени. Можешь дать самолету упасть. Что тебе стоит? Я понимаю, что это непростое решение — погубить целый самолет только потому, что одному из пассажиров надо умереть, и мне конечно же не хочется увлекать с собой на погибель остальных, но ты все держишь в руке своей и запросто спасешь остальных. Авиакатастрофа с одним-единственным погибшим — это просто святочная история, огромный плюс для репутации и твоей, и пилотов. Как ты к этому относишься? Я понимаю, что в масштабе мироздания моя история не стоит и выеденного яйца. Здесь один человек, а там — огромный мир, и ты думаешь наверно, что можешь закрыть глаза на проблемы букашки Юлии, потому что они не сопоставимы с войнами, стихийными бедствиями, нуждой и бесконечностью зла, но тогда ты сам себя загоняешь в ловушку, потому что если ты отворачиваешься от малого, я отказываюсь верить, что ты не отвернешься от большого, так что смотри на это как на шанс спасти маловера, которому очень плохо, и я даю тебе слово, что если ты поможешь мне и я пойму, что помощь исходила от тебя, я буду верна тебе до конца моих дней. Я пойду в народ и без устали буду рассказывать людям об Иисусе, пока они не сдадутся, и если ты, как убеждал меня учитель в младших классах, видишь меня насквозь и знаешь, что у меня на сердце, то понимаешь, что я говорю серьезно. Аминь.
Помолившись, я сидела по часу в каждой из первых пяти комнат, а у протестантов даже два часа, потому что подумала, что раз протестантизм — та вера, с которой я росла, тут шанс получить ответ должен быть выше. Но нет. Ничего. Ну и ладно. Не уверена, что я обращалась к пяти разным богам, а не к одному и тому же, если смотреть в корень, во всяком случае, ни один из них не удостоил меня ответом. Возможно, бог предпочитает не обращаться к человеку напрямую, не любит проявлять себя явно, а всегда скрывается за тем, что может быть истолковано по-разному. Нельзя рассчитывать на помощь, если не веришь, но трудно начать верить, пока не почувствуешь помощи.
В комнате гуманистов-атеистов я тоже не получила никакого ответа, но по крайней мере посидела, кушая шоколад и расслабляясь, пока умиротворяющее воздействие ковровых панно на стенах и мягкого освещения не превратилось в свою противоположность и не начало раздражать до зуда, я себя чувствовала будто в школьном коридоре, где за закрытой дверью решается, готова я учиться в вальдорфской школе или нет.
Когда консультант по вопросам морали пришла на службу, я уже пару часов дремала под дверью ее кабинета. Ей под тридцать, и если я верно поняла, она изучает — мораль и этику в университете Брюсселя. Она сразу стала суетиться, и я догадалась, что она не привыкла, что кто-то ждет ее прихода. Она отперла свой аквариум, села за стол, поправила прическу, а потом кивнула мне — можно заходить. Я села на стул перед ее столом и спросила, может ли она дать мне совет, моральный, этический или другой, мне все равно, важно, чтобы я могла им воспользоваться. Она спросила, какая у меня проблема, и я рассказала, что мама, папа и Том погибли в Африке, ну и так далее. Я ужасно сглупила и сказала, что они столкнулись с Африкой, английский у меня не блестящий, и я сама услышала, как по-дурацки выразилась: столкнулись с Африкой, хотя некоторым образом именно это с ними и произошло, но все равно, так не говорят, и я засмеялась над собой, чем, видно, ранила морального консультанта, она села на стуле по-другому, я вела себя не по правилам и она, видно, решила, что я ее разыгрываю. Но потом она все-таки поняла, что я не шучу, что мне на самом деле плохо и требуется помощь. Тут она совсем разнервничалась и сказала, что серьезными вопросами не занимается, потому что ее компетенции достаточно только для мелких типично аэропортных моральных проблем. Каких например? — спросила я, и она ответила, что чаще всего к ней обращаются мужчины, у которых в поездке случился романчик, и теперь они летят домой и раскаиваются и хотят знать, сразу ли жена обо всем догадается и надо ли им признаться ей. И если признаваться, то сразу или погодя, или вообще молчать. Но на самом деле даже такие проблемы превосходят уровень ее компетенции, потому что она, что уж тут финтить, переспала с парой-тройкой своих клиентов здесь же, в морально-консультативной комнате, потому что только она во всем коридоре запирается изнутри. Она вообще мало годится для этой работы, сказала она, но ее начальники пока этого не поняли, а сама она не лезет на рожон, потому что должность морального консультанта в аэропорту — интересная и хорошо оплачиваемая работа, которую легко совмещать с учебой. Тогда я спросила, как она обходится с такими, как я, а она ответила, что люди с серьезными проблемами к ней почти никогда не обращаются, но если это случается, она советует им немедленно по приезде домой связаться с психологом, и еще включает для них музыку, у нее есть в шкафу магнитофон. Или они молча слушают музыку, или она говорит, что иногда помогает просто послушать вместе с кем- нибудь хорошую музыку, закрыть глаза и расслабиться.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Мулей - Эрленд Лу бесплатно.
Похожие на Мулей - Эрленд Лу книги
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Праздник похорон - Михаил Чулаки - Современная проза
- ПРАЗДНИК ПОХОРОН - Михаил Чулаки - Современная проза
- Экватор. Черный цвет & Белый цвет - Андрей Цаплиенко - Современная проза
- Я чувствую себя гораздо лучше, чем мои мертвые друзья - Вивиан Шока - Современная проза
- Упражнения в стиле - Раймон Кено - Современная проза
- ЗОЛОТАЯ ОСЛИЦА - Черникова Елена Вячеславовна - Современная проза
- Продавец прошлого - Жузе Агуалуза - Современная проза
- Полночь в саду добра и зла - Джон Берендт - Современная проза
- Дейзи Фэй и чудеса - Фэнни Флэгг - Современная проза
