И там была песчаная пума, — сообщил другой солдат, доспехи которого были изодраны, а одна бледно-серая рука располосована когтями. — Боевой зверь с арены Ильдакара.
На Утроса это не произвело впечатления.
— А у нас сотни тысяч солдат, которые почему-то не смогли остановить их.
Он приказал притащить пленников. Окровавленные юноши хныкали, пока их волокли к генералу. Их запястья были сломаны, и они стонали от боли. Шелковые одежды были изодраны и покрыты кровью, от обоих разило мочой, а на штанах были мокрые пятна. Они беспомощно смотрели на свои сломанные запястья и поднимали руки, не веря, что они им больше не подчиняются.
— Сдаемся, — сказал Брок. — Мы больше не попытаемся сбежать.
— Проблема в том, что вы для меня бесполезны, — сказал Утрос. — И у нас нет еды для пленников.
Парни дрожали, пока Утрос расхаживал перед ними.
— Но вы можете послужить другой цели. Можете заплатить за вред, причиненный моей армии, пока та была беззащитна.
Пленники подняли на него затуманенные болью взгляды.
— Вы были так храбры, — продолжал Утрос, — пока мы не могли пошевелиться и защитить себя, не могли увидеть, кто на нас напал. Вы думали об ужасах, которые совершили? Понимаете, в каком состоянии оставили моих преданных солдат? Вы совершили... зло.
Утрос отдал команду, и вперед вывели шаркающие фигуры. Некоторых поддерживали солдаты, других несли на покрывалах. Двое пленников, захлебывающихся собственной болью, в ужасе смотрели на изувеченных людей. Лицо одного из солдат походило на кусок отбивного мяса, без носа и глаз — только разодранная кожа и проломленный рот. У других были полностью оторваны конечности, уши, пальцы, и остались только беловатые обрубки с мясом. У кого-то вообще не было лиц, и они издавали чавкающие звуки, вдыхая через дыры разнесенных вдребезги голов.
— Нет! — закричал Джед.
— Узрите, что наделали. Они искалечены, но они мои солдаты. Они все еще хотят сражаться с врагом. — Он перевел взгляд с одного хнычущего пленника на другого, который снова обмочился. — Сейчас вы оба беззащитны, как были они. Вы изуродовали их, когда они не могли дать отпор. Я дам им ту же возможность. — Утрос повернулся к изувеченным солдатам. — Они ваши.
Здоровые воины выстроились в большой круг плечом к плечу и смотрели, как двое юношей плачут и молят о пощаде.
Изуродованные солдаты приблизились и начали практиковаться в нанесении увечий.
Глава 46
Осада Ильдакара продлится еще какое-то время, но Утрос мог думать только о возлюбленной Мэджел, с которой его разделяли время и сама смерть. Он также нуждался в наставлениях императора, для которого поклялся захватить весь известный мир. Существуют ли еще его приказы? Две колдуньи дали ему новый шанс. Утрос цеплялся за детскую надежду на возможность снова поговорить с Керганом и Мэджел. Его преданность и страсть походили на две враждующие армии, но его рациональный разум разделял эти противоречивые желания, чтобы те не свели его с ума.
Когда они справились с последствиями атаки Ильдакара, он приказал Аве и Руве начинать. Сестры пришли в восторг от бочек, наполненных кровью невинных детей Страверы. Они ласкали доски, прижимали ладони к запечатанным крышкам, ощущая находившуюся внутри красную жидкость и ее силу.
— Этого достаточно, возлюбленный Утрос, — сказала Рува.
— Но нам нужны и другие материалы для линзы: пепел и песок, из которых мы изготовим стекло, — добавила Ава.
— Вы получите все.
Утрос подозвал первого командующего Еноха. У него не было недостатка в рабочей силе.
На начальном этапе осады его солдаты вырыли огромные траншеи, перекрыли и перенаправили широкие ручьи, которые текли по открытой равнине и питали акведуки Ильдакара. Впрочем, город мог брать воду из реки внизу. Теперь ему была нужна не вода, а песок с берегов. Его люди привозили песок фургон за фургоном, а колдуньи расчищали площадку возле штаба.
Они собрали взятое из Страверы железо, а также ржавые обломки доспехов и толстые старые кольчуги, найденные на древнем поле боя. Ава и Рува при помощи магии нагрели металл и придали ему форму чаши в семь футов шириной. Потом чашу обложили глиной, создав огромный тигель для изготовления стекла. Одни солдаты наполнили тигель чистым песком из русел ручьев, а другие привезли телегу горько пахнущего пепла от сожженной травы и углей из многочисленных костров.
Когда пепел смешался с песком, Ава и Рува взялись за руки и при помощи дара создали постоянный поток тепла. Материалы в тигле размягчались, плавились и растекались. Женщины по очереди перемешивали расплавленную смесь на протяжении многих часов.
Утрос нетерпеливо ждал, вдыхая едкий запах и разглядывая серебристо-белое озеро горячего стекла.
— Я чувствую в нем силу, — сказал он.
Ава слабо ему улыбнулась. Рисунок на ее щеках и плечах смазался из-за пота.
— Это просто стекло. Мы еще не сделали его особенным.
Стеклянная смесь нагревалась полдня, становясь более гладкой и чистой, пока не была готова. Рува взглянула на бочки с кровью невинных и широко улыбнулась.
Утрос смотрел, но воздержался от советов и вопросов. Его колдуньи знали, что делают. Солдаты отнесли запятнанные бочки к тиглю, воздух вокруг которого дрожал от волн тепла. Их полукаменная кожа выдерживала жгучий жар.
Сестры подошли к бочкам и погладили крышки.
— Используем все, чтобы наверняка хватило.
Когда они открыли бочки, Утрос ощутил в воздухе кислый и резкий медный запах. Ава и Рува с наслаждением смотрели, как рослые солдаты поднимают бочки к краю тигля с бурлящим расплавленным стеклом. Колдуньи пробормотали заклинание, призывая свой дар и изменяя структуру смеси. По сигналу солдаты наклонили бочки и вылили в озеро стекла темно-красную жидкость. Свист испаряющейся сожженной крови походил на вопли бесчисленных убитых детей. Красное пятно кружилось в расплавленной массе, а Ава и Рува при помощи дара перемешивали густое варево темной магии.
Закончив, женщины испустили долгий вздох облегчения.
— Смесь готова, — сказала Рува. — Стекло и кровь превратятся
